Где - то там - Константин Муравьев

Посмотрев вслед грозному воспитателю, я направился в место заготовки запасов мяса.

Придя туда, я убедился, что все в порядке и если кто и пытался штурмовать оставленные мною заслоны, то это было у него весьма неудачно, так как на одной из ветвей я заметил капельки буроватой подсохшей крови, все еще отдающей зеленым цветом энергии в моем зрении.

Параллельно, практически мгновенно интерфейс постарался провести распознание свойств обнаруженной мною крови по остаточному энергетическому следу, который я смог зафиксировать.

Но многого он узнать не смог.

"Описание: Органическое вещество животного происхождения. Основу составляет однородная сложная ментоструктура.

Свойства структуры: с вероятностью семьдесят девять процентов ментоструктура обладает регенерационными свойствами. Для точной идентификации необходим более крупный фрагмент обнаруженной энергетической модели".

Правда и это сказало мне уже о том, что тут есть какие-то животные, чью кровь, возможно, получиться использовать как некое мобильное лекарство от всех болезней.

Запомнив этот факт, я полез в сою заготовочную мастерскую, где сейчас хранился запас моей провизии.

Когда я залез внутрь, то понял, что мясо, оставленное мною практически готово, сняв несколько наиболее тонких и сухих ломтиков, я попытался разжевать один из них.

"Что ж покрышка она и есть покрышка, но есть все-таки можно", — тут пришло понимание, видимо подсказанное интерфейсом, что лучше этот кусок размочить в воде или заварить и тогда он примет свой частичный прежний объём и по вкусу станет значительно приятнее, да и гораздо меньше будет напоминать не прожаренную резину.

Повторно заблокировав вход в туннель, я направился к порожку, у которого оставил все свои прежние заготовки и где должен был обитаться Ленивец.

Там я его и нашёл. Он стоял, замерев каменным изваянием посреди поляны, и издавал какие-то странные звуки. Прислушавшись, я уловил четкий и довольно приятный ритм. Чем-то его покрикивание и одновременное попискивание напоминало птичьи трели.

"Он что поет?" — удивился я, и поэтому продублировал, прокричал эту мысль буквально вслух.

На нее то и отреагировал этот лесной исполнитель необычных арий и в ответ сказал мне.

"Просто стоять было скучно, и я решил попытать счастья и познакомиться с кем-нибудь из своего народа, если они есть где-то поблизости. Но никого не было", — с грустью закончил он, — "я давно уже никого не встречал".

А я вынес из его речи совсем другое.

"Его народа. Это не просто Ленивец, это мыслящее существо, хоть и такое необычное".

Но видимо ожидая чего-то подобного, я как-то не сильно поразился этой новости. Концерт Ленивца удивил меня гораздо больше.

"То, что он гораздо разумнее Рыкуна, я сразу заметил, ну а сейчас выяснилось, что он возможно так же разумен, как и некоторые прямоходящие потомки обезьян".

"А где живет твой народ?" — поинтересовался я.

"Не знаю, я с щенячества рос у хозяина. Но он говорил, что здесь вдали от того места, где мы жили, таких свободных как я, должно быть очень много. Ведь это моя Родина. Правда, до сих пор я не встречал ни одного из них. Но и по-настоящему в самую гущу леса я еще не попадал. Так, только по его окраине ходил. Там дальше в глубине очень опасно и я это чувствую".

"Стой, так это только окраина леса?" — появился еще один важный факт в географии этого мира и понимании того, где я все-таки оказался.

"Да, на закат через несколько дней полета будет большая вода, а там лесов и деревьев нет. Вернее есть на берегу у воды, но они маленькие. Хозяин там и жил. Там много кто живет, есть и похожие на него или тебя".

"А я что, не похож на хозяина?" — как то в моей голове сложилась мысль, что бывший владелец моих вещей и хозяин Ленивца, относится к моему виду.

"Нет, он был другой, но я видел и таких, как и ты. Все они жили в одном большом месте. Там было много разных существ, похожих и не похожих на вас", — ответил мне Ленивец.

"Значит, есть как похожие на меня, так и другие", — задумался я над тем, что мне повезло и люди (или как они себя тут называют?) есть на этой планете, и я не один такой особенный, и если мне улыбнется удача, не буду выделяться в толпе как белая ворона.

"А другие. Где живут они? Там-же где жил и твой прежний хозяин?" — это тоже интересовало меня не в последнюю очередь, — "Как они относятся к таким как я?"

"Не знаю. Я не выбирался за пределы дома, пока не оказался тут".

"А что вы вообще тут делали?" — проснулся во мне запоздалый интерес нахождения непонятного хозяина и Ленивца именно в этом месте.

"Хозяин искал тут какую-то вещь и говорил, что почти нашёл ее, но потом на нас напал большой и страшный и хозяина не стало. А я остался здесь. Так как Руука, на котором мы прилетели большой и страшный съел, то я не смог вернуться домой".

"Ах да, забыл, что вы сюда каким-то образом прилетели. Руук, это животное, как я понимаю предназначенное для полетов?"

"Да. Хозяин его очень любил и говорил, что быстрее него никого нет. Но большой оказался быстрее".

Понятно, значит на закат несколько дней полета, это я так понимаю месяц-полтора пешего перехода по деревьям.

Зато у меня теперь появилась не просто цель выжить, но и выйти к людям. Ведь может быть там я смогу узнать нечто большее, о том, что со мной произошло, и почему я оказался здесь.

Решив для себя этот геополитический вопрос таким образом, я неожиданно заметил какими голодными глазами смотрит Ленивец на те куски сушёного мяса, что были заготовлены и принесены мною.

"Угощайся", — сказал я ему, передовая одну из полосок вяленого мяса.

"Я охранял, и не уходил охотиться", — ответил мне Ленивец, — "хотел попросить поохотиться или поохранять маленького зверя хозяина, но он не появлялся здесь".

"Молодец. Хорошо выполнил поручение. А Рыкун был со мной и охранял мою бездыханную тушку, пока я был без сознания".

Довольный похвалой Ленивец подошёл, аккуратно взял выданный ему кусочек мяса и стал неторопливо его пережевывать, что-то довольно урча себе под нос.

Пару кусков мяса я оставил про запас, вдруг у нашего бесстрашного охотника будет не сильно удачный день, и он вернется обратно пустым и голодным. Тогда ему будет, чем заморить червячка.

Угостив Ленивца, я вернулся к прерванному мной занятию по выделке трофеев.

Если честно, я думал, что кожа змеи пересохнет и потеряет свою эластичность, слишком долго она была на просушке, но когда я снял ее с растяжек, то оказалось, что она ощущается как совершенно живая и абсолютно новая.

Я даже проверил, а не ожила ли она, но нет. Качество кожи, даже без дополнительной выделки, которую я и так не мог здесь провести, было на высоте.

Рассмотрев ее, я приступил к тому, что хотел из нее сделать. Первое, мне нужны были ремешки на закреплении пластин на моей куртке. Второе, мне нужен был длинный и прочный ремешок для создания кистеня, и еще один, чтобы сделать приличную рукоять для Клыка. Третье, я хотел сделать себе какой-нибудь вариант заплечной сумы или рюкзака. И последнее, я понимал, что добытая шкурка не бесконечная, но хотел сделать из остатков какое-то подобие штанов или шорт, чтобы надеть их поверх своих не сильно прочных брюк и тем самым увеличить их износостойкость.

Ну а главное. Теперь у меня появилось, столь много целей, которые я хотел реализовать, что тщательная подготовка моей экипировки к дальнейшим путешествиям не помешает.

Сев, на какой-то нарост на коре дерева, я первым делом отрезал заготовку для шести максимально длинных ремешков под создание веревки для крепления гирьки кистеня и плотной обмотки рукояти своего костяного меча.

После того как я получил шесть данных веревочек, я по принципу плетения косы достаточно быстро получил два длинных ремешка, каждый порядка двух метров.

У того что предназначался для кистеня, я сделал с одного края затягивающуюся петлю ограниченную узелком, чтобы невзначай не перетянуть или не повредить себе руку. А ко второму концу ремешка я привязал крупный агат, с непонятным отверстием у поверхности. Оружие получилось тяжеловатое. Но на руку наматывалось и пряталось в рукаве куртки идеально.

То, что убойность его будет впечатляющая, я особо не сомневался, но вот как долго он прослужит и не сломается, вызывало определенный интерес.

"Поживем, увидим", — решил я и, отложив кистень в сторону, осторожно вынул Клык из ножен и воткнул его перед собой.

Размотав тряпку на его верхнем конце, я, придерживая его одной рукой, плотно в два ряда обмотал кожаным ремешком рукоять меча.

Получилось вполне прилично, рука не соскальзывала, даже если была мокрой и скользкой от пота. Она как будто прилипала к клинку.

"Удобно и смертоносно", — взмахнув приобретшим совершенно другой вид Клыком, я убрал его в ножны.