Дарующая счастье (СИ) - Рем Терин

— Мы не видели брата четыре года. Вы могли бы уделить пару минут, чтобы мы могли спокойно пообщаться, — сказала одна из настырных особ, перестав глупо хихикать.

Раалийкам на вид было от семнадцати до двадцати лет, но каждая из них лишь немногим уступала ростом близнецам. Как и моя свекровь, они были широкоплечими и немного мужеподобными. Их лица сложно было назвать привлекательными, скорее миловидными, но крупные мясистые носы сильно портили то немногое, что можно было счесть красивым.

— Уверен, вы скучали по Намиру, но нас ждут, — холодно сказал Алир, наконец, отступив за спину Тайса, которого капризные девицы не сочли интересной целью для своего внимания.

— Скучали? — возмутилась старшая из барышень. — Нам нужны деньги. Если бы он был достойным братом, то позаботился о нашем благополучии после вступления в один из богатейших кланов Раалии.

— От его продажи мы не выручили и половины средств, затраченных на его обучение и содержание. Да на одно только его питание было потрачено вдвое больше, чем на любую из нас, — противным голоском пропела та, что была младшей из этой мерзкой компании.

— Я выкупил Намира у организаторов боёв как гражданина, утратившего самостоятельность, поэтому не обязан возмещать вам ни реальные затраты, ни вымышленные, — холодно сказал Алир.

— Так я и знала, что ты опять всё перепутаешь, — шикнула на сестру старшая. — Какое обучение? Этот тупица в лучшем случае до десяти считать научился. Ты посмотри на него.

— Достаточно, — не выдержала я, протискиваясь между Тайсом и Трэем, чтобы встать лицом к этим… родственничкам. — Намир — умный, добрый и очень красивый. Вы не имеете никакого права его навещать или даже упоминать о родстве с ним после того, как подло предали. Мне казалось, что раалийцы высокоразвитая раса, на многие века обогнавшая нас в развитии, но в нашем отсталом, по вашему мнению, мире никому не придёт в голову считать съеденное ребёнком или упрекать его за то, что он не оправдал чьих-то завышенных ожиданий. А продать своего сына туда, где его жизни будет грозить опасность — преступление. Любое оскорбление Намира или другого моего мужа я буду воспринимать как обиду, нанесённую лично мне, а в моём мире принято за оскорбления вызывать на бой, вне зависимости от пола оскорбившего. Кто-то из вас готов бросить мне вызов? — спросила я, глядя снизу вверх из-за разницы в росте.

— Она сумасшедшая? Драться? Ты же мелкая. Я бы с радостью тебе врезала, но не хочу отвечать за нападение на ваиру клана ри-Анор, — нисколько не смутившись моей отповеди, сказала старшая и самая крупная из девиц.

— Я официально принимаю твой вызов. Будем драться здесь и сейчас, — прошипела я, собираясь решить вопрос древним казарменным методом.

— Алир, вне зависимости от исхода сражения мы не будем предъявлять требований их гнилому клану.

— Тир Ти-Аль, принимаете ли вы условия боя между Вио-Ррикой ри-Анор и Шамирой ти-Аль? Вне зависимости от того, какая из сторон пострадает, ни один из кланов не предъявит ни материальных, ни моральных требований.

— Мы не заинтересованы в драке между вашей ваирой и моей дочерью. Если вы сделаете ставку на победившую девушку, то имеет смысл посмотреть на бой, — задумчиво сказал этот… послал же Бог родственничков Намиру.

— Что ты делаешь? Зачем? Не надо, — прошипел мне на ухо бледный и встревоженный Намир.

Трэй просто обнял за талию, не желая отпускать, только близнецы поддержали:

— Вио-Ррика — воин. Она не раз доказывала, что имеет право принимать собственные решения.

— Я разобью её заевшееся самодовольное лицо, чтобы все знали, что за оскорбление моих мужчин я буду драться, — тихо сказала я, но, учитывая слух раалийцев, нас слышали многие.

Из толпы зевак, не успевших уйти далеко, вокруг нас образовался круг.

— Я поставлю на свою супругу один миллион креддов. При условии, что, если она проиграет, я выплачу эти деньги клану ти-Аль как компенсацию за содержание и обучение Намира до совершеннолетия. В случае проигрыша Шамиры ти-Аль вы отказываетесь от всех родственных прав и от любого упоминания имени Намира, — уверенно сказал Алир, придерживая за плечо Трэя, давая понять, чтобы тот отпустил меня.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Миллион креддов! Сумма просто сумасшедшая и плохо мной вообразимая, но я и не собиралась проигрывать. Если понадобится, я этой Шамотре перегрызу горло зубами, но не проиграю.

— Я принимаю условия пари. Свидетелей у нас уже достаточно, тир ри-Анор, — самодовольно сказал безымянный для меня отец Намира.

— Вио-Ррика, не нужно, — всё пытался отговорить меня Мир, но то было бесполезно.

После предостережения мужа и видя уверенность этого… папаши, я ожидала, что девица окажется бойцом, но высокая и неповоротливая Шамотра просто глупо прыгала на меня, стараясь ударить внушительным кулаком. Мне даже неловко было её бить.

Когда покрасневшая от злости раалийка в очередной раз попыталась задавить меня массой, я увернулась и пнула её в толстый зад, заставляя распластаться по полу.

Пока пыхтящая от гнева девица вставала, я мельком осмотрела собравшихся зевак и заметила в первом ряду Талинора. У принца было такое лицо, как будто у меня выросли крылья, ну или рога: изумление, гнев, восхищение и какая-то непонятная мне эмоция сделали красивое лицо Лина просто комичным. Я бы ещё разглядывала прочих удивлённых родственничков из императорского клана, но Шамотра, наконец, поднялась и с визгом: «Ну, я тебе сейчас…», снова кинулась на меня.

Мне надоело играть с ней: в конце концов, я затеяла эту драку, чтобы отбить желание у прочих оскорблять моих мужей, а не для развлечения собравшейся толпы. Когда девица подошла достаточно близко, я ударила её в солнечное сплетение, вышибая из лёгких воздух. Затем я ударила согнувшуюся от боли родственницу под колени, заставляя опуститься на них, и выкрутила руку за спину.

— Пусти! Больно! — громко орала Шамотра, безуспешно пытаясь вырваться.

— Отпущу, после того как ты громко извинишься перед Намиром за каждое нелестное слово в его адрес, — тихо сказала я, сильнее выкручивая руку после очередной попытки родственницы вырваться.

— Хорошо, только пусти, больно, — хныкала раалийка.

Я ослабила захват, но руку не выпустила.

— Извиняйся, — непреклонно сказала я.

— Прости меня, Намир, ты не тупица, — злобно выплюнула она, за что поплатилась очередным приступом боли.

— Не так. Извиняйся искренне, чтобы я поверила в твоё раскаяние, — холодно сказала я, снова немного ослабляя захват на руке раалийки.

— Прости меня, Намир. Я больше не буду обзываться, — прохныкала девица и я сочла, что с неё достаточно.

Отпустив руку, я направилась к мужьям, но внимательно следила за тенями на полу, не доверяя избалованной Шамотре. Моё предчувствие не подвело, девица попыталась напасть на меня со спины, но я лишь увернулась, простой подсечкой отправляя её в полёт с болезненным приземлением на гладкий пол здания Совета.

Со всех сторон раздался одобрительный гул и аплодисменты, но меня не интересовала чужая реакция, я шла обнять своего Мира.

— Я возражаю! Вы нанесли ущерб моей несовершеннолетней дочери! — визгливо кричал тот, который отец.

Алир собирался что-то сказать, но из толпы зевак вышел высокий мужчина с седыми волосами.

— Вы заключили пари, Нейлан, не принимая в расчёт незрелость вашей дочери. Вайра клана ри-Анор дралась с честью, не причиняя значительного ущерба Шамире ти-Аль. Вам отказано в предъявлении требований. Сейчас вы лично предоставите мне письменное объяснение, на каком основании вы поставили под удар несовершеннолетнюю дочь с целью наживы на пари. Вио-Ррике ри-Анор предстоит заплатить штраф в размере ста креддов за драку, развязанную в здании Совета. Все свободны, — непререкаемым тоном распорядился мужчина, а мои мужья в унисон с папашей ти-Алем пробормотали: «Да советник ри-Агар».

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Оставшийся путь до аэрокара я проделала у Намира на руках: не слушая никаких уговоров, мой гигант крепко прижал меня к себе, не желая отпускать. У меня в голове крутились сотни вопросов, которыми я собиралась завалить мужей, но возле двери транспортного средства нас ждал неприятный сюрприз в лице «благородного» принца Талинора собственной персоной.