Страсти по Звездному Волку - Сергей Сухинов

А сейчас его лицо, изборожденное глубокими морщинами, буквально пылало от ярости.

Заметив в толпе Клайна, он нахмурился и указал на лидера бунтовщиков пальцем:

— Ага, вот и вождь нашей победоносной армии! Кажется, вы предсказывали, что десант шерифов может высадиться на нашу планету уже этой ночью?

Старатели обернулись и хмуро посмотрели на Клайна. Ему очень не понравились их мрачные, злые взгляды.

— Черт побери, Мессар, сейчас не время для шуток, — процедил он сквозь зубы.

— Да уж какие там шутки! — крикнул пожилой старатель и поднял свою левую перевязанную руку. — Стоило мне выйти из дома, как в меня влепили пулю. Хорошо еще, что жена с дочерью чуть задержались… Полгорода теперь в осаде по вашей вине!

Клайн заскрипел зубами. Такого поворота событий он опасался больше всего. Казалось бы, никаких оснований для тревоги у него не было. Пограничники вот уже два века слыли весьма крутыми парнями. О каких-либо законах до появления в Клондайке Чейна никто толком и не слыхивал, и потому все мужчины с малых лет умели постоять за себя. Да и многие женщины были не промах!

Однако Клайн давно подозревал, что во всей этой «крутизне» много чистой бравады. Если бы пограничники на самом деле являлись такими молодцами, князья никогда не сумели бы сесть им на шею! А реальность оказалась еще хуже, чем он ожидал: даже среди саркатийцев нашлось немало болтунов и паникеров!

— Может, уже пора поднимать белый флаг? — с мрачной усмешкой предложил он. — Потом предлагаю арестовать меня и моих людей и сдать нас отважным десантницам из летающего борделя. Вот хохот-то поднимется по всему Клондайку!

Толпа угрожающе зашумела, но Мессар поднял руку, успокаивая горожан. Он шагнул в сторону, и только тогда Клайн заметил, что на ступеньках ничком лежат две женщины в серых комбинезонах.

— Эти две стервы атаковали мой дом и ранили в ногу младшую дочь, — сказал Мессар. — Боюсь, она теперь на всю жизнь останется хромой…

Он выхватил револьвер из кобуры и яростно закричал:

— Бейте этих шлюх! И клянусь, я лично набью морду тому, кто приведет хоть одну из них живой! Шарим… ну, потом будет время поговорить и о Шариме. Парни, бластеры не очень годятся для войны со снайпершами. У меня в мэрии есть огнестрельное оружие старого образца. Прошу только об одном: не повредите купол! Иначе нам всем придется плохо.

Вооружившись длинноствольными ружьями и револьверами, горожане торопливо разошлись по соседним улицам. Вскоре то там, то здесь послышалась беспорядочная пальба.

На площади остались только двое. Мессар достал из кармана небольшой пистолет и протянул его озадаченному Клайну.

— Прости, Эрих, — немного виновато промолвил мэр. — Уж больно меня расстроило ранение дочери… Да и твоя Селия здорово нас подвела. Где была ее знаменитая интуиция? Но теперь пути назад нет. Мы перебьем всех этих гадин, а потом навестим и самого Шарима. Корабли у нас, конечно, полное дерьмо, но вооружить кое-чем мы их сумеем!

Клайн взял пистолет и первым делом взглянул в магазин.

— Десять патронов, — сказал он. — Не густо! Ну ничего, в ближнем бою я буду действовать бластером. Только странно, конечно, воевать с женщинами, да еще отборными красотками…

Лицо Мессара ожесточилось.

— Они ранили мою Веру, — тихо промолвил он и, повернувшись, зашагал в сторону южного квартала, где находился его дом.

Ожесточенная битва с десантным отрядом велась уже несколько часов, но без особого успеха. Старатели никогда еще не имели дела со снайперами, стреляющими из старинного оружия. Трудно было свыкнуться с мыслью, что женщины, забаррикадировавшиеся на верхних этажах зданий, могли с удивительной точностью попасть в человека с расстояния в сто и даже двести метров. Кроме того, снайперши оказались на удивление здорово обучены. Они ухитрились расположиться таким образом, что держали под прицелом две трети городских улиц. Разумеется, их нетрудно было бы сжечь лазерными пушками, но если луч хоть на сантиметр отклонится от цели, то удар пришелся бы по стеклопластовому куполу. Да и пожар в городе грозил многими бедами, особенно если учесть, что террористки ухитрились уничтожить большую часть кислородных резервуаров на побережье.

Клайн быстро понял, что в такой ситуации нужно полагаться лишь на самого себя. Его опыт матерого охотника оказался сейчас как нельзя кстати. Прежде ему уже не раз приходилось стрелять из старинного оружия, и сейчас эти навыки здорово пригодились. Но у снайперш тоже были навыки…

Он сидел в узком пространстве между двумя перевернутыми электромобилями и курил, пытаясь успокоиться. Однако руки предательски дрожали, и с этим ничего нельзя было поделать. Как же он попал в эту дурацкую ловушку?

Все началось с того, что двое пожилых горожан сдуру решили прорваться на одну из центральных площадей. Непрерывно стреляя, они одновременно выехали на нее с противоположных улиц. На вершинах трех зданий засели снайперши, которые буквально истерзали горожан точным и беспощадным огнем. Отряд, безуспешно штурмующий площадь, уже потерял шесть человек. Причем четверо получили ранения не куда-либо, а в пах. Снайперши, по-видимому, были мужененавистницами, и это удваивало ярость пограничников. Но ярость — плохой советчик в бою!

Получив тяжелые ранения, водители электрокаров потеряли управление. Обе машины столкнулись, и раненые выпали на асфальт. Одного тотчас добили, а второй каким-то чудом сумел ползком спрятаться за машинами. Надо было его спасать, и это вызвался сделать именно он, Клайн. Осел, вечно его несет на рожон!

Снайперши дали ему добраться до машин, словно желая поиздеваться над высоким белокурым мужчиной. А затем начали его обстреливать, да так, что он и вздохнуть не мог.

Докурив сигарету, Клайн швырнул ее на мостовую. И тотчас на капоте лежавшей на боку машины вспыхнул фонтанчик огня.

Клайн выругался. Он повернулся и посмотрел на раненого горожанина. Тот сидел, прислонившись ко второй машине, и тяжело дышал. Клайн кое-как сумел перевязать ему рану на груди, но дела обстояли весьма паршиво.

— Эрих… как там… дела… у наших? — хрипя спросил пожилой саркатиец Фрэд, инженер перерабатывающей фабрики.

— Ничего хорошего, — ответил Клайн. — Эти суки пристрелили еще двоих… Но вроде не до смерти.

На бледном лице инженера проскользнула горькая усмешка.

— Ну и дела! Эти бабы… дали нам прикурить… Может, зря мы… связались с новыми шерифами?

Клайн озадаченно посмотрел на горожанина.

— Ты действительно так думаешь, Фрэд?

— Не знаю… Может, и так. У меня в городе… дочь, двое внуков… Эти сучки… они же никого не щадят!

— Наверное, шерифы хотят запугать пограничников, — сквозь зубы промолвил Клайн. — Знаешь, как эти уроды нас называют? Быдло!

Старик закашлялся. Из раны вновь потекла кровь.

— Кхе-кхе-кхе… Я никогда… такого от них не слышал!.. По радио… Штольберг говорил другое… Мол, для шерифов… забота о народе… самое главное…

Клайн едко усмехнулся.

— Ну конечно, держи карман шире! Господи, почему же все мы такие наивные? И я тоже хорош. Знал же, что Шарим и Аббебе опаснее ядовитых змей, а все же просчитался. Ну, никак не мог представить, что они сумеют так ловко использовать сексуальную озабоченность саркатийцев! Думаю…

Он уловил легкое движение в одном из окон шестиэтажной башни и, не целясь, выстрелил. Раздался звон разбитого стекла, и миг спустя из рамы спиной вперед вывалилась снайперша. Ударившись златокудрой головой о карниз, она с грохотом упала на мостовую.

Издалека раздались радостные крики — так отметили саркатийцы успех. И тут же в корпуса обеих машин ударил целый поток пуль. Клайн упал на асфальт ничком, и вовремя — одна из пуль пролетела совсем рядом.

«Ничего, пусть девочки постреляют, — с насмешкой подумал он. — Вряд ли у них много запасных обойм. Э-эх, добраться бы вон до того восьмиэтажного здания, тогда бы мы поиграли!»

— Фрэд, ты как?

— Вроде… пока живой…

— Ты действительно считаешь, что пограничникам Клондайка надо смириться с новыми шерифами? Сам видишь, они церемониться с людьми не станут. А уж про гуманоидов и разговора нет — эти вообще будут приравнены к скоту.

— Да, невесело… Но внучки… И потом, до Мидаса далеко… Мы люди маленькие… Напрасно я сунулся, дурак…

Клайн обернулся. Лицо старого инженера еще больше побледнело, глаза помутнели.

— А как же расстрел мэрии в Мэни-сити и разрушение храма Судьбы, о которых я рассказывал? Погибли более тридцати женщин. Их изнасиловали, а потом 90-жгли. По-твоему, и это надо было терпеть?

Фрэд попытался улыбнуться, но вместо этого на его лице появилась жалкая гримаса.

— Эрих… ты еще молодой… В Клондайке… всегда случалось всякое… Думаешь, почему на Саркатии… так мало гуманоидов? Мы с ними… тоже не больно-то церемонились…