Победителей не судят - Герман Иванович Романов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А меньшую часть коллаборационистов они просто вырежут, и пути назад им всем уже не будет! Так и появится, если не новый президент Тайваня, то правитель. Я нас не имею в виду, да и царь не удержит, все сочтут, что слишком много Россия и так урвала. А вот германский кайзер Вильгельм Федорович вполне подойдет — в Маньчжурии заводы ставить нужно, экономику развивать, опять займы нужны, и желательно без отдачи.
— Я вижу у тебя все продуманно, а значит планирование давно закончено. Ты меня прости, но так нельзя — все делаешь тайком, все мероприятия пытаешься утаить даже от меня!
— Привычка такая, «стукачи» ведь везде есть, а дела нешуточные идут, голову запросто потерять нужно. Вот тебе в морской пехоте откажут, если ты штаты начнешь требовать — сошлются, что не нужна она, раз на кораблях десантные команды формировать принято. Нужно постфактум ставить — вот тогда деваться некуда, это как беременность у шкодливой гимназистки — вроде ребенка еще нет, но пузо растет!
— Ладно, не томи душу, выкладывай, что удумал!
Айсингьоро Цзайфен, великий князь Чун.
Глава 21
— Вот смотри какая ситуация складывается, — Фок ловко развернул карту, на которой была нанесена вся Корея, вытянутый на тысячу верст полуостров, северо-западная граница которого от Маньчжурии на большем своем протяжении окаймлялась рекой Ялу.
— Японцы на южном берегу вытянули ниткой три армии — Куроки, Оку и Ноги. А вот 4-я армия Нодзу в южной части полуострова — это точно известно. Доброхоты корейские в окружении Юань Шикая имеются, он ведь долгое время послом в Корее был, и связи обширные у него остались. И нам, кстати, благодаря этому информация перепадает, а мы ее по своим источникам проверить можем. Надо бы на нас все контакты переключить, и Конджоном тоже, но пока нельзя. Цыси сама все сделает — Юань Шикай на этом свете долго не протянет.
— С чего ты так решил? Он здоров как буйвол, морда лоснится! И место среди всех губернаторов у него первое!
— Он ведь руку к свержению монархии приложил тоже, чтобы себя потом новым императором провозгласить, когда у нас в России революция началась. На свою бэйянскую армию рассчитывал — на престол то влез, а потом его оттуда вскоре и скинули — мог бы жить и жить, все у него было, но от не реализовавшихся амбиций помер. Тот еще был прохвост и подлец, предавал всех, кого только мог продать.
— Ты мне о том ничего раньше не говорил. Хм. Так вот почему Цыси от его армии куски отрывает и тебе передает, — задумчиво произнес Алексеев. — Не верит ему старушка…
— Уже не верит, Евгений Иванович, так что раньше покинет земную юдоль наместник Чжили, грибочков поест не тех, а на его место очередь выстроится длинная.
— Ну и хрен с ним, горевать о таком. А вот его армию лучше раздергать, чтобы регулярной силы у них не осталось. Кроме Маньчжурии, понятное дело — тут нужно крепкое войско сколотить, и надежное.
— Сформируем, время есть. Так вот смотри, что я удумал. В январе на севере очень холодно бывает, а если морозы ударят, то совсем здорово, река тогда замерзнет, и перейти ее можно будет без всяких затруднений. И вот здесь, на нашем левом фланге 3-й армии, ближе к большой излучине, будет сосредоточены три сибирских корпуса 1-й армии Линевича. Да, расстояние увеличится, идти будет дольше, но так впереди пойдет кавалерия и казаки, рванут до самого Пхеньяна, забираясь в тыл японским армиям.
— Маршал Ойяма перегруппирует войска, и резервы у него есть в тылу — двинет на свой правый фланг, как прошлый раз и твой прорыв зависнет, дорог нормальных нет, горные тропы, и от Ляояна нет надежной коммуникации, узкоколейку только строить начали.
Алексеев покачал головой неодобрительно. Закурил папиросу и еще раз внимательно посмотрел на карту. И после размышлений рубанул словами, будто точку поставил.
— Я моряк, но и в сухопутной войне немного разбираюсь. Так что говорю тебе категорично — авантюра непродуманная! Пройдут полсотни верст за два-три дня, и даже сибиряки лягут — ведь все на себе нести нужно. Казаки, может быть, на рывке до Пхеньяна и дойдут, но толку с них немного, территорию не удержат. А там их либо уничтожат, или, что скорее будет, оборотят самураи их в бегство — станичники не самоубийцы, насмерть там не встанут! Нет, авантюра чистейшая твой план, ты уж прости!
— Вот и хорошо, что твои мысли совпали с мнением великого князя, генералов Куропаткина и Кондратенко — Роман Исидорович теперь начальник штаба у его высочества, — Фок ехидно улыбнулся.
— Одобряю твои выводы! Вот только ты, как и они, не поинтересовался, почему только три сибирских корпуса будут брошены в безнадежное наступление, а не шесть, которые есть. А все дело в том, что в день наступления два корпуса нужно будет высадить у Цинанпо, и они пойдут с юга на Пхеньян, там близко. В это же время одну нашу стрелковую бригаду из гарнизона Владивостока нужно высадить на противоположной, восточной стороне Кореи и сразу овладеть Гензаном. Но то будет демонстрация, для отвлечения внимания японцев. Ледоколы есть, из залива Петра Великого транспорты выведут, а высадку там прикроют крейсера ВОКа. Так что сейчас скажешь, адмирал — может ли флот осуществить десанты?
Алексеев надолго задумался, нависая над картой, даже о чае забыл, что-то долго высчитывая. Затем хмыкнул, и произнес:
— Дерзкий замысел! Так, значит, весь расчет на флот у тебя сделан — высадить десант и отсечь японцам путь отступления на юг.
— И разом покончить с их армией, которая попадет в окружение. В суровые для японцев морозы, а они привыкли к субтропическому климату и вряд ли имеют в достаточном количестве теплую одежду. Лишившись подвоза всего необходимого, они не продержатся двух недель. И вряд ли маршал Ойяма решится на то, чему я был свидетелем, нет, участником событий через сорок шесть лет они произойдут в моей истории.
Фок помрачнел, закурил папиросу. И после паузы глуховато заговорил, медленно произнося слова:
— Как раз в этих самых местах, только с южной стороны. Тогда я не смог объяснить корейским товарищам, что не стоит так зарываться. Но им хватило ума отступать сразу же, как только в тылу высадили десант американцы — побросали все, но успели вырваться из ловушки. Я сам чудом спасся —
