Империя предрассудков (СИ) - Мэра Панна

За несколько секунд я успела рассмотреть только обувь человека, возникшего передо мной. Грубая, слегка потёртая кожа на высоких сапогах дала понять, что передо мной стоит мужчина. Я подняла голову, чтобы понять, кто именно стал преградой на пути к свободе, и мне слегка подурнело, когда я встретилась взглядом с Великим князем. Передо мной стоял Александр.

— Добрый день, Ваше Благородие, — немного улыбнувшись, произнес он. Голос его был мягким, но в то же время казалось, что он незлобно посмеивается надо мной. Как же было стыдно.

— Добрый день, Ваше Императорское Высочество, — ответила я, склонившись в поклоне. А затем снова аккуратно перевела на него взгляд.

Я очень редко оценивала людей по внешности и вообще очень плохо запоминала лица, поскольку не могла выделить в них главное или запомнить детали. Но с Александром почему-то все была иначе. Для меня он был безупречно красив. Черты его лица были столь гармоничны, что их хотелось изучать, рассматривать и запоминать. Идеальный контур лица, прямой нос, высокие и четкие скулы. Острота этих форм смягчалась при взгляде на небольшие губы, с которых почти никогда не сходила хитроватая улыбка, а глаза были цвета неба после августовского дождя: серые с еле заметным голубоватым оттенком.

Только сейчас я словила себя на мысли, что до сих пор стою, задрав голову, и рассматриваю лицо князя. Он, правда, тоже не особо сопротивлялся, в ответ опустив на меня взгляд. Александр явно оценивал меня. Я не сомневалась в том, что он увидел меня первый раз в жизни. Ибо до этого момента во время всех наших встреч он делал все возможное, лишь бы только в упор не замечать.

Спустя ещё пару секунд он, наконец, отвёл взгляд и пристально посмотрел на двух неприятных особ за моей спиной.

— Приветствую, красавицы, — заулыбался он и рьяно направляясь к своей свите. Елена и Ольга синхронно отвесили ему несколько положенных реверансов.

— Александр Николаевич, какой чудный фрак! — воскликнула Елена. — Мы увидим его на вас на предстоящем ужине? — игриво спросила девушка, приглашая его сесть рядом.

— Ну, раз вы просите, я не могу отказать, — ответил он кокетливо. Секундное забвение от его красоты тут же спало и сменилось на куда более привычное отвращение.

— Давно вас не видел. Скучали? — спросил он с иронией.

— Ну, Александр Николаевич, вы ведь знаете. Без вас все так скучно. Так тоскливо.

Я быстро сообразила, что мне пора. Ибо кроме негодования их беседы не вызывали во мне никаких чувств. Я поклонилась, хотя была уверена, что присутствующим наплевать на все эти правила, да и на меня, в общем-то, тоже.

Тяжело вздохнула, открыла дверь и оказалась в длинном мрачном коридоре. Одним из немногих мест во дворце, способных в мгновение вернуть мне ясность ума, была летняя терраса. Потому я не спеша направилась в сторону роскошного, уставленного горшками с цветами, балкона. Здесь, среди всего этого пёстрого великолепия, затесались уютные скамеечки. Присев на одну из них, я задумалась. «Как можно быть таким?! Неужто ему мало одной герцогини? Или какой-нибудь немецкой принцессы? Наверняка одна из них уже намечена ему в жены. И ни одна не уступает по красоте ни Елене, ни сплетнице Ольге. Был бы он хоть немного разборчив в своих отношениях! Но нет! Его действительно интересовала не только каждая фрейлина, но и каждая женщина в этом дворце. Однако, возможно, это у него было семейной проблемой», — хмыкнула я, вспомнив Константина.

Это был единственный вечер, который был полностью в моём распоряжении, но я совершенно не представляла, как его провести. В свои покои тоже не хотелось возвращаться, хотя, вероятно, с уборкой уже давно было покончено. Стыдно было тратить летние дни на сидение в комнате, да и я прекрасно понимала, что, оставаясь наедине со своими мыслями, они просто сожрут меня.

Я снова вспомнила о той непомерно большой цифре, которую видела на бумажных свитках Константина. Как же там отец? И как заработать столько денег, чтобы отдать хотя бы часть его долгов?

Я подошла к краю балкона, осматривая большой куст дикой розы, который небрежно разросся и образовал стену из своих больших белых бутонов. «Красиво, а главное, какой дивный аромат!» — мысленно восхитились я.

Откуда-то очень издалека, вероятно, даже не с территории дворцового парка, доносились отголоски женского пения. Вокал девушки был мелодичным, голос звучным и уверенным, как поток воды на горном водопаде. Мне казалось, я знаю эту песню, но разобрать слов не могла. Внимательно вслушивались в тишину, я старалась понять текст, но без толку.

Вместо этого я услышала шум приближающихся шагов, судя по топоту, мужских. Я не ошиблась в своих предположениях: через секунду на балкон вышел Александр.

Я мгновенно, это происходило у меня уже на уровне интуиции, опустилась перед Великим князем в глубоком поклоне.

— Добрый день, Ваше Высочество, — поздоровалась я, будучи уверена, что он уже забыл, как разговаривал со мной двадцать минут назад.

— Вообще-то, уже добрый вечер, — улыбнулся он, — и да, Ваше Благородие, я рад снова видеть вас.

Я была искренне удивлена, что он помнит меня. Оказывается, с памятью у него все было в порядке.

— Вы тоже это слышите? — вдруг спросил он, очевидно решив продолжить разговор.

— Вы о пении? — переспросила я.

В ответ удостоившись лишь короткого «Угу».

— Слышу. Но поют где-то очень далеко, возможно, за Черным озером.

— Дивный голос, и песня неплоха.? Знаете ее?

— Она кажется мне очень знакомой, но я никак не могу разобрать слова и понять, где я могла её слышать, — призналась я.

— Все то, что было между нами — свет угасающих огней, — процитировал вдруг Александр.

— А то, что будет дальше с нами, вверяю я судьбе моей. Точно, спасибо! — радостно воскликнула я. Я и правда хорошо помнила мотивы этого любовного романса. И была настолько воодушевлена, вспомнив слова, что на секунду даже потеряла самообладание и позабыла, что говорю с человеком, который всегда был мне неприятен.

— Откуда она? — уже менее эмоционально поинтересовалась я.

Александр стоял рядом, серьезный и задумчивый, совсем не такой, каким был в покоях с Еленой и Ольгой. Мне на мгновение даже померещилось, будто он презирает меня за что-то. Или, возможно, он просто не знал ответ и сейчас неспешно размышлял над моим вопросом.

— Был у нас во дворце прием. В прошлом ноябре, кажется. Вы тогда только появились при дворе, и это, вероятно, был у вас один из первых вечеров, — он подумал несколько секунд, а я ещё раз отметила, что Александр, оказывается, вполне себе знал кто я, учитывая, что даже время моего появления во дворце умудрился запомнить. — Её пели две приезжие с Востока артистки. Хотя, как я узнал позже, приехали они из Ушаковской ресторации, что почти на главной городской площади. И я не думаю, что выступали они только там. Поэтому, вероятно, что Вы слышали ее раньше, — закончил князь.

Я напрягла память. Действительно, эта песня звучала на одном из первых балов, но, услышав голоса девушек всего единожды, забыть их было невозможно. А какие тексты были у этих романсов. Они словно жили той же жизнью, что и я, только умели говорить о ней коротко и цепляя за живое. Именно поэтому я так и запомнила эту песню.

— Один из любимых романсов моей матушки, кстати, — вдруг добавил он, с прищуром глядя на меня.

— Что ж, у нее хороший вкус, — ответила я и улыбнулась, — песня действительно чудная, и я очень рада, что снова смогла услышать ее.

Александр не счёл нужным отвечать мне. Лишь легонько улыбнулся и повернулся ко мне. При этом скрыть беглый, оценивающий взгляд он не смог. Стоит сказать, что это был не такой взгляд, каким меня осматривал противный граф Равнин, прицеливающийся к размерам пышности бюста или красоты фигуры. Это был взгляд шпиона, пытающегося проникнуть в тайны моего внутреннего мира и разведать все загадки, чтобы сделать меня уязвимой перед ним. А для него узнать обо мне все было делом секунды.