Прилив - Силла Бёрлинд

Женщина открыла калитку и вошла. Вдруг злоба лезвием резанула по сознанию и вскрыла старую рану. Бросил! Выкинул! Предал! Ярость накатила с такой силой, что Еве пришлось остановиться. Она пошатнулась. «Проклятье!» — стучало у нее в голове. Ева это ненавидела. Ненавидела терять контроль над собой. Она была рациональным человеком и не любила, когда что-то выходило из-под ее власти.

Ева несколько раз глубоко вздохнула, чтобы успокоиться. «Он того не стоит», — пыталась она убедить себя. «Он того не стоит, он того не стоит…» — повторяла она как мантру, следуя к дому.

Две пары глаз следили за женщиной от ворот и до самой входной двери. Когда она пропала из поля зрения, они отошли от занавески.

В поисках ключа Ева открыла сумку. Тут в соседнем доме она заметила движение. Наверное, Моника шпионит. Ей всегда нравился Андерс. Она с блеском в глазах через забор смеялась над его шутками. Моника с трудом скрыла радость, когда узнала о разводе.

Ева достала ключ, вставила его в замок и открыла дверь. Теперь самое время для душа. Смыть все деструктивное, чтобы сконцентрироваться на важных вещах. На серии статей.

Она сделала пару шагов в прихожей и повернулась к вешалке, чтобы повесить свое легкое пальто.

Вдруг сильный удар повалил ее на пол. Удар пришелся по затылку.

Совещание продавцов уже подходило к концу, и все хотели поскорее выйти в город и приступить к торговле. В дверях Оливии пришлось посторониться, чтобы пропустить ликующую толпу бездомных со стопками газет в руках и не закрывающимися от болтовни ртами. В самом конце, семеня, шла Мюриель. На завтрак она подкрепилась очередной дозой и чувствовала себя превосходно. Она не несла газет. И не была продавцом. Чтобы продавать «Ситуашун Стокгольм», нужно выполнить определенные требования. Помимо прочего — получать пособие. Или иметь контакты в социальной сфере, в службах, работающих с преступниками, или в психиатрии. У Мюриель ничего этого не было. Она просто радовалась, когда ее не мучали ломки. В промежутках выискивала наркоту. Сейчас она выходила последней, давая Оливии возможность войти. Та направилась прямо к администратору и спросила о Йелле.

— Йелле? Нет, я не знаю, где он, на сегодняшнем совещании его не было.

Парень-администратор смотрел на Оливию.

— Он живет где-нибудь? — спросила она.

— Нет, он бездомный.

— Но он обычно появляется здесь?

— Да, когда забирает газеты.

— У него есть мобильник?

— Думаю, да, если его не стащили.

— А у вас есть его номер?

— Не хочу вам его давать.

— Почему?

— Потому что не знаю, хочет ли этого Йелле.

Оливия уважала такой подход. Даже у бездомных есть право на частное пространство. Она оставила собственный номер и попросила дать его Стилтону, если он появится.

— Можете спросить в магазине около квартала Хорнстулль, — вставил свое слово Бу Фаст. Он сидел в углу и слышал весь разговор.

Оливия обернулась к нему.

— Он вроде как приятельствует с ребятами оттуда, — сказал Бу.

— Вот как? Спасибо.

— Вы с ним когда-нибудь встречались?

— Один раз.

— Он немного странный…

— В каком плане?

— Странный.

«Ну хорошо, — подумала Оливия. — Странный. По отношению к чему? К другим бездомным? К прошлому? Что он имел в виду?» Ей хотелось задать еще ряд вопросов, но она не воспринимала Бу Фаста как надежный источник информации. Вероятно, ей придется ждать, пока Стилтон сам не заявит о себе, если, конечно, захочет. В чем Оливия очень сомневалась.

Водители «Скорой» надели на Еву Карлсен кислородную маску и занесли ее в машину. С необходимой осторожностью. Из раны на затылке струилась кровь. Если бы соседка Моника не заметила открытую посреди бела дня дверь, что ее удивило, то все могло бы кончиться совсем плохо. «Скорая помощь» с включенной сиреной исчезла в тот момент, когда полицейский вытащил блокнот и ручку и обратился к Монике.

Нет, она не видела посторонних поблизости, никаких подозрительных машин, и нет, не слышала ничего необычного.

Полицейские, находившиеся внутри, нашли кое-что поинтереснее. Весь дом был перерыт. Пустые ящики и раскиданная одежда, перевернутая мебель и разбитая посуда. Полное разорение.

— Взлом? — сказал один полицейский другому.

Стилтону нужны были еще газеты. Все купленные вчера он продал, включая тот номер, который достался Оливии. Сегодня он купил еще десять.

— Йелле! — крикнул ему вслед парень-администратор.

— Да?

— Приходила какая-то девушка и спрашивала о тебе.

— В самом деле?

— Она оставила номер телефона…

Стилтон взял бумажку с номером и увидел под ним подпись «Оливия Рённинг». Он подошел к круглому столу и сел. На стене у него за спиной висели в черных рамках фотографии бездомных, погибших за последний год. Каждый месяц кто-то один умирал, а на стене появлялось новое фото. Фото Веры повесили только что.

Стилтон мял между пальцами бумажку с номером. Он был взбешен. Этот человек не любил, когда его преследовали. Когда не давали ему покоя. Когда пытались вторгнуться в его пустоту. Особенно люди за пределами круга бездомных. Такие, как Оливия Рённинг.

Он снова посмотрел на листок. У него было два варианта. Позвонить и покончить с этим. Ответить на все ее дурацкие вопросы и исчезнуть. Или вообще не звонить. Тогда есть риск, что она прознает о фургоне Веры и заявится туда. Этого Йелле совсем не хотелось.

Он набрал номер.

— Это Оливия, слушаю.

— Это Йелле. Том Стилтон. Перезвоните.

Стилтон нажал «отбой». Он не собирался тратить на Рённинг деньги с карточки. Пять секунд спустя его мобильный зазвонил.

— Здравствуйте! Это Оливия. Как хорошо, что вы позвонили!

— У меня мало времени.

— Ладно, но послушайте, я… может, встретимся? Ненадолго? Я могу подъехать…

— Что еще за вопросы?

— Это… задать их прямо сейчас?

Стилтон не отвечал, поэтому Оливии следовало торопиться. К счастью, блокнот лежал под рукой, и она могла сразу приступить к вопросам. Надо воспользоваться моментом, ведь она не знает, когда в следующий раз свяжется со Стилтоном. Если следующий раз вообще будет.

— Была ли женщина без сознания, когда ее утопили? Где была остальная ее одежда, вы нашли ее? Вы брали ДНК у плода? Вы были уверены, что на берегу находились три человека, не считая жертвы? Как вы могли утверждать, что она латиноамериканского происхождения?

Рённинг успела задать еще пару вопросов, прежде чем Стилтон внезапно повесил трубку. Посредине предложения.

Оливия сидела в своей машине с опущенной крышей, держа в руке мобильник и затаив едкое ругательство на губах.

— Чертов придурок!

— Кто? Я?! — Проходивший мимо машины пешеход принял реплику девушки на свой счет. — Да вы же, черт побери, стоите на пешеходном переходе!

Так оно и было. Когда позвонил Стилтон, Оливия резко затормозила на переходе и осталась там стоять. Дряхлеющий пешеход, прежде чем пройти дальше, показал ей известный жест средним пальцем.

— Хорошего дня! — прокричала Оливия вслед и резко тронулась с места.

Она была в бешенстве. Кем себя возомнил этот придурок Стилтон? Какой-то бомж обращается с ней, как с дерьмом, и думает, что отделается от нее?

Нарушив все мыслимые правила, Оливия развернула «мустанг» и умчалась прочь.

Магазин «Мобильные телефоны» располагался на Лонгхольмсгатан напротив выхода из метро у квартала Хорнстулль. Грязная витрина, за стеклом которой лежали мобильники, несколько будильников и разные инструменты.

Оливия поднялась по каменным ступеням к входной двери и открыла ее. Проем был завешен грязно-серой занавеской. Сам магазин занимал помещение в четыре квадратных метра, по периметру обставленное стеклянными стендами с телефонами. Тысячи аппаратов. Всевозможных марок, цветов, и все без исключения подержанные.

На нескольких полках за прилавком стояли пластиковые коробки, набитые телефонами. Тоже подержанными. А в закутке в глубине магазина было еще одно маленькое помещение, где ремонтировали совсем старые телефоны. Совсем не «Медиа Маркт».

— Здравствуйте! Я ищу Тома Стилтона; вы не подскажете, где я могу его найти? — обратилась Оливия к мужчине перед одним из стеклянных стендов.

Она старалась вести себя, не показывая свое внутреннее состояние. Дружелюбно и спокойно. Она просто ищет друга.

— Стилтон? Не знаю, кто это…

— Йелле, он называет себя Йелле.

— A-а, Йелле… Его зовут Стилтон?

— Да.

— Ни хрена себе, разве это не сыр с плесенью?

— Ну да.

— Его зовут как плесневелый сыр?

— Как видите. Вы не знаете, где он находится?

— Сейчас?

— Да.

— Нет. Он иногда заглядывает сюда, когда у него воруют мобильник, они как вороны, таскают друг у друга, но в последний раз он заходил несколько дней назад.