Нувориш - Ростислав Самбук

Кроме того, следует приобрести «мерседес» последнего выпуска. Стоит бешеные деньги, но престиж дороже. Или, может, лучше «понтиак», который на днях фирма «Лого-ваз» рекламировала по телевизору? Да, «понтиак» лучше, «мерседесов» в Киеве уже немало, а «понтиак» будет первым. Его, Леонида Александровича Ярового!

Вдруг какая-то мысль мелькнула в уже затуманенном коньяком мозгу Леонида Александровича. Мелькнула и исчезла, к тому же, мысль тревожная. Яровой хотел вернуть ее, но ничего не выходило: осталась только какая-то неосознанная тревога. Потянулся к бутылке и сразу вспомнил – так сказать, по ассоциации.

– И не боишься ты, Иван, пить, когда за рулем? – спросил. – Учти: среди гаишников тоже попадаются принципиальные – не откупишься.

– А я не один, парень за рулем. На улице остался.

– Ты?!.. – ужаснулся Яровой. – Что ты мелешь? Какой парень?

– Надежный, шеф. Сами недавно вспоминали о нем: олимпийский чемпион – Моринец.

– Ну, ты и даешь! – Яровой поднялся на колени, навис над Иваном Павловичем. – Сдурел?..

– А что? – не понял Луганский. – Что вас беспокоит?

– И он еще спрашивает! – вызверился Яровой. – Никто, ни один человек не должен знать о наших встречах!

– У меня парни сплошь надежные.

– Да я сам себе иногда не доверяю, а ты – надежные…

– Надежные, – уперся Луганский. – К тому же, у всех руки запачканы – ребровицкий эшелон грабили.

– Тсс… – испуганно оглянулся Леонид Александрович, как будто и тут, на пустынном берегу, их могли услышать. – Но стукнул же кто-то киевским ментам… Кажется, ты говорил, что и Моринец был в Михайловке?

– Был.

– Ну вот и приехали… – вздохнул Яровой. Лицо у него потемнело, заострилось, стало хищным.

– Не верю, чтобы этот парень предал, – твердил свое Луганский.

– А на Узловой Моринец был?

Вдруг Иван Павлович сообразил, как ловко провел его этот паренек. Сукин сын, прикинулся невинным агнцем. Мол, заболел, лег с термометром в постель, придуривался, покашливая, а он, старый дурак, развесил уши, размяк, шоколадками угощал…

– Болел Моринец, – все же попробовал оправдаться Луганский.

– Болел, говоришь? – чуть ли не ласково переспросил Яровой. – Может, больничный лист ему выписали? А ты, дурак, поверил… – Леонид Александрович очистил апельсин, бросил кожуру в речку, немного подумал и вынес приговор: – Моринца надо убрать!

– Представляете, что произойдет? У белорусского чемпиона, тьфу, квартиру почистили – и то шум на всю страну! А у нас вонь выше неба поднимется!

– Я за что тебе деньги плачу? Сам лопухнулся, сам и узелок развязывай. Пиф-паф, и концы в воду.

Иван Павлович подумал, что шеф прав, сел в лужу, так не делай вид, что сухой. А если сейчас, на обратном пути, съехать где-то перед Чапаевкой в лес – там сохранились еще глухие местечки, – пистолет с собой, пустить чемпиону пулю в затылок, закопать: все шито-крыто, гуляй, Вася…

Но сразу же отказался от этой идеи. Во-первых, Моринец мог предупредить жену – с кем едет. Начнется канитель, допросы, его «Самара» чуть ли не два часа стоит неподалеку от особняка Ярового, кто-то обязательно заметил – может и сам он засветится, и шефу свинью подложит. Судьба Ярового, правда, не очень волновала Ивана Павловича, но ведь и сам он лишится заработка. Не возвращаться же в безопасность…

Луганский лишь на минуту представил себе такую перспективу: злорадные усмешки коллег, чуть ли не улюлюканье – лучше уж с голоду помереть…

Надо поручить это дело Грише, решил. Григорий Коляда – человек без предрассудков, не должен отказаться. А поможет Грише Олег Сидоренко. У него подлость на физиономии написана.

Однако, вряд ли Коляда и Сидоренко пойдут на мокрое дело бесплатно. Обратился к Яровому, изобразив на лице раскаяние.

– У вас лопата есть?

– Зачем тебе?

– Повернем за Кончей в лес, я его и в самом деле пиф-паф, а чем закопать? Лопаты у меня нет.

Как Иван Павлович и предполагал, шеф немедленно забраковал эту идею:

– Смотри, какой умник нашелся: вроде никто не знает, что именно Моринец повез тебя. Может, ты еще и сообщил – к шефу…

– За кого вы меня принимаете?

– За идиота, – не сдержался Леонид Александрович. – За кого же еще?

Иван Павлович хотел обидеться, но решил – не та ситуация, да и деньги из Ярового следует вытянуть.

– За то, чтоб мои амбалы убрали Моринца, надо тысяч пятьсот подкинуть.

– Из своих заработков и отсчитай… – не без злорадства посоветовал Леонид Александрович.

– А чем семью кормить?

– Твое дело.

– Нет у меня таких денег.

Яровой понял, что уже потрепал нервы Луганскому, кроме того, вытащить из двух огромных чемоданов всего пятьсот маленьких купюр – ерунда…

Сказал:

– Получишь пятьсот. Больше не проси.

– Хватит, – воспрянул духом Иван Павлович, да и были к тому основания. Коляда у него на крючке: ведь именно Гришка прикончил майора Нечипоренко. Есть даже свидетель – Олег Сидоренко. Вдвоем копали могилу майору, но стрелял в него Коляда.

– Уберем, – пообещал уверенно, – никуда Моринец не денется. Амба ему, хоть и олимпийский чемпион. Но ведь тех чемпионов до фига, прибавил для собственного успокоения. – Да и вообще, без этих чемпионов государство наше не обеднеет.

– Абсолютно точно, – подтвердил Яровой.

КЛИЕНТЫ «КАНЗАСА»

– Придется вам, пан Лутак, поговорить с кредиторами, – сообщил Сушинский.

– Что же им отвечать?

– Обещайте все, что угодно. Скажите: фирма «Репид текнолоджис» уже отгрузила товары, сейчас они в прибалтийских портах и на той неделе прибудут в Киев.

– Но ведь не прибудут…

– Ну и что? Главное – заморочить голову, а там увидим.

– Не нравится это мне, – пробурчал Лутак.

– Разве не знали, на что идете?

– Не думал, что так быстро…

– Раньше сядете, раньше выйдете.

– Так-то оно так, но как подумаю – грустно становится.

– Выйдете богатым.

– И что нам обещает тот «текнолоджис»?

– «Репид текнолоджис», – поправил Сушинский, – прошу не забывать. Одна из самых известных американских фирм.

– Должен сообщить клиентам, какой именно товар прибудет.

– Двухкассетные магнитофоны, видеомагнитофоны, компьютеры. Кроме того, в большом ассортименте товары широкого потребления. Соответственно возможностям вашей фантазии – врите, что хотите. Подзалейте: будут дубленки и изделия из кожи. Самый широкий выбор обуви известных фирм Германии и Соединенных Штатов, не говоря уже о женских сапожках из Австрии и Италии. Главное, обещать и еще раз обещать. Не забудьте о прибалтийских портах. Товар уже там и ждет перегрузки на железную дорогу.

– Почему именно прибалтийские?

– Неужели не сообразили? Дулю проверишь. Попробуй дозвониться до Риги или Клайпеды. А если и дозвонишься, отвечают по-латышски или по-литовски, у них сейчас мода такая – другого языка не понимают.

– Через неделю нас разнесут, – вздохнул Лутак, – и надо брать ноги на плечи.

– Такая уже селявуха, пан зицпредседатель Лутак: взялся за гуж, не говори, что не дюж.

Клиенты появились еще до обеда. Председатель коммерческого банка Рутгайзер, переведший «Канзасу» около восьмисот миллионов, и, чувствуя, что почва уходит из-под ног, был настроен особенно агрессивно. Возглавляющий акционерное общество «Радуга» Хоменко, представитель фирмы «Планета» Сеньков и еще несколько председателей, директоров и уполномоченных. Появились в сопровождении молчаливых, сильных парней с тренированными мышцами и подозрительно оттопыренными карманами.

Лутак принял всех в просторном и нарочито шикарно обставленном кабинете. Сидел за большим отполированным столом, приобретенным за деньги из первого взноса коммерческого банка Рутгайзера, сидел, напустив на себя солидность и непоколебимость, – лишь глаза хмуро поблескивали за очками в золотой оправе.

– Наше терпение лопнуло, – первый заявил Рутгайзер и подступил к самому столу. – Где товары? Сколько можно морочить голову?

– Спокойно! – поднял над столом ладони Лутак. – Неужто вы и вправду сомневаетесь в деловых качествах фирмы «Канзас»? Одной из самых авторитетных на Украине? – Он прекрасно справлялся со своей ролью и решил даже перейти в контратаку. – Кто не верит в нашу добропорядочность, может хоть сейчас разорвать контракт, на днях мы возвратим вам деньги.

«Которых уже давно нет: все снято со счета и превращено в наличность, – подумал не без злорадства Сушинский. – Гавкнули ваши миллионы, разини, и правильно: жадность фраеров сгубила».

Даже Рутгайзер оторопел: глотнул воздух, будто задохнулся и отошел от стола. Но вместо него над Лутаком навис Сеньков. Его фирма «Планета» перевела «Канзасу» двести семьдесят миллионов и он требовал гарантий. Чуть ли не вплотную к Сенькову примкнули двое охранников – мышцы так и играли под их теннисками.

«Неужели станут бить? – оборвалось сердце у Лутака. – Жаль, не попросил у Ярового защиты, а Леонид Александрович намекал, что у него в распоряжении есть амбалы».