Черное Дерево (СИ) - Солнцева Светлана

– Войдите! – говорю я отрывисто, более резко, чем сама ожидаю.

Александр переступает порог и останавливается на входе. Сегодня он совсем другой, чем я помню. Не разбойник с большой дороги в простом и пыльном одеянии, а знатный и влиятельный вельможа, гордый и надменный. Ловлю себя на том, чего бы никогда не сделала благовоспитанная девушка из Ньезфилда: откровенно, не таясь рассматриваю громадного богатыря, пришедшего по мою душу. Но это не смелость, уж тем более и не дерзость. Скорее оторопь и невозможность отвести глаза от исполинской фигуры в облачении Стража.

Черный кожаный камзол до колен, со вставками из бежевой замши на воротнике и плечах, светлый геометрический орнамент на поручах. И Древо – их священный символ, расшитый золотом по дубленой коже, простирающийся от пояса до горла, во всю ширину могучей груди.

Длинные темные волосы свободно падают на спину – чистые, шелковистые. И сам Александр весь какой-то безупречно опрятный и элегантный, что только добавляет ему мужественной красоты, не скрывая настоящей сути, внося диссонанс между внешним видом и содержанием, не давая обмануться окружающим, кто именно предстает перед ними. Не аристократ с изысканными манерами, а опытный воин, защитник человечества, как биологического вида в Тривинде, свирепый и беспощадный к врагам. Пожалуй, только гномам и дано задирать такого противника, но это в их характере, как неукротимость у этого берсерка.

– Светило сохранит твой путь, а Древо жизни даст потомство роду, – приветствует меня Александр хриплым голосом, чуть улыбаясь на слове «потомство».

Похоже, он на сто процентов уверен в своей неотразимости и успехе. Да, мужчина потрясающе красив, но я дрожу не от его великолепия, а от опасности, которую он излучает. Стоит Стражу только сказать «Бу!» в мою сторону – я сигану с обрыва под моими окнами.

– Светило хранит все дороги. – Встаю с кресла, но Александр жестом показывает мне сесть назад; подходит вплотную и с поклоном протягивает небольшой продолговатый предмет, завернутый в алую ткань.

– Подарок из Обители, – говорит он и, не дожидаясь разрешения, укладывает сверток мне на колени.

– Что это? – Я силюсь говорить громче, но горло совершенно пересыхает. Не знаю, как реагировать и что делать с этим даром. Прими я подарок, не обозначит ли это мое безусловное одобрение на помолвку с человеком?

А мужчину лишь забавляет моя робость, нерешительность. Я вижу это по искоркам смеха в глубине серых глаз. Он опускается на колено рядом со мной, обдает ухо свежим дыханием, вызывая испарину на разгоряченной и без того коже, развертывает ткань.

Замираю в замешательстве от неожиданности и узнавания. Черная ветвь, отполированная до блеска, хрупкая и гладкая. Такая, как дома, над бабушкиной кроватью.

– Я гляжу, тебе знаком символ Ордена. Видела уже такой?

– Да, – соглашаюсь я, – дома… В Ньезфилде.

– Так и думал, что ты потомственный пришлец. Нулевые встречаются очень редко. – Александр и не собирается отодвигаться, не давая мне сосредоточиться на важной информации из его уст. – Да и у этих, если проследить, кто-нибудь найдется в роду. Кто у тебя прыгал?

– Бабушка.

– Почила здесь или вернулась назад?

– Вернулась.

– А еще кто есть?

Пожимаю плечами: откуда мне знать. Все, что мне известно о пришлецах, рассказали гномы, а не родственники.

– Для чего это? – показываю на ветку. – Какой несет смысл?

– А ты, я гляжу, и правда непосвященная. Брэди сказал, но ему верить… – усмехается Страж и вальяжно усаживается на пол напротив меня, скрестив ноги, почти касаясь коленями платья.

– Непосвященная во что? – уточняю. Как я устала от бесконечных загадок. Одни намеки, недомолвки и недосказанности, начиная бабулей и кончая этим громилой.

– Выйдешь за меня замуж – все расскажу, – ухмыляется он, – как на духу.

Страх перед ним сменяется раздражением. Завертываю ветку обратно в ткань и возвращаю дарителю.

– Я не могу принять ваше… твое предложение!

– Брось дурить! – Александр не берет сверток назад, оставляя его в моих руках, для надежности фиксирует ладони своими и держит, не отпуская. – Это не свадебный дар, а страховка для человека. Говорю ж, оберег из Обители.

– И… что с этим делать?

– Повесить на стену или на дверь. Любой, кто захочет причинить тебе зло, прежде сто раз подумает, зная, что ты под защитой Ордена.

– Спасибо! – Хочу вытащить руки из его лапищ, но Страж словно не замечает моих попыток. – Гномы говорили, что вы спасаете людей.

– Они много чего говорили. – Мужчина начинает поглаживать мою кожу, словно это естественно и обыденно, не спрашивая разрешения. – Например, что ты полукровка, а сами удочерили тебя, обвели вокруг пальца.

– Послушай, Александр, – начинаю я осторожно пробивать почву в надежде отговорить его от идеи с помолвкой. – Я знаю, что ты родился здесь, в Тривинде, но в моем мире совсем другие порядки: у нас не принято жениться вот так сразу, не узнав друг друга.

Он отворачивается и делает вид, что рассматривает гобелен на стене, но, судя по звукам, еле сдерживает себя, чтобы не захохотать в голос.

– Что? – с досадой вырывается у меня, и Стража прорывает: он смеется громко и заразительно, откидывая голову назад. Как ни странно, этот смех прогоняет мой страх перед ним, хотя очевидно, что именно я объект его внезапного веселья.

Александр сгребает меня в объятия и поднимается со мной на руках, усаживает на стол, уравнивая разницу в росте. Теперь ему легче смотреть мне прямо в лицо.

– Ты смешная! – еще фыркая, заявляет Страж. – Маленькая, но мне даже нравится!

Угу. Готов был жениться на бородатой полукровке, а тут такого же роста человечка. Наверное, есть чему радоваться.

– Так и быть, я буду ухаживать за тобой по всем правилам Ньезфилда. Водить тебя в рес… харчевни, осыпать драгоценностями.

Можно выдохнуть. Кажется, я выторговала для себя время, но подозрительно легко и быстро.

– Вот, держи! Еще подарок для тебя, – воин вытаскивает из кармана медальон и хочет надеть мне на шею.

В этот раз меня не провести: я знаю, для чего он. Это уж точно свадебный символ. Останавливаю Александра за запястья.

– Э-э-э, нет, это для невесты Стража.

– Ну а ты кто? – удивляется он.

– Еще нет.

– Еще, – подчеркивает мужчина с довольным видом. – Видишь, говорил же носатым, что мы с тобой сладимся.

А с ним нужно контролировать каждое слово. Вон как цепляется к каждой моей реплике, навязывая свой смысл и значение.

– Редкий сапфир, – хочу увести разговор в другое русло. О камнях знаю достаточно благодаря работе в мастерских Хардлеймов.

– Вот и носи. – Александр откидывает мою шевелюру назад, не оставляя идеи нацепить на меня свой тотем, но замирает в замешательстве, увидев черный металл бабулиной цепочки.

Это не то, что он думает, однако, по закону жанра, это именно то, что он думает. Брачный кулон у меня на груди. Но не мой. Не посвящать же его в чужие секреты. Сказать, что бабушкин, – вызвать вопросы о дарителе. Своих Стражей он всех знает – и старых, и настоящих. А Дрейвна я подвести не могу; и так столько проблем было у короля в прошлом из-за любви к человеческой женщине.

– Подарок, – констатирует Александр, даже не требуя ответа. В голосе вновь металлические нотки, словно и не было минуту назад флиртующего и располагающего к себе мужчины. Он с силой ударяет ладонью по столешнице так, что я подпрыгиваю.

– Макс! Сука! – цедит сквозь зубы Страж и впивается мне в губы наглым, дерзким и каким-то яростным поцелуем; прижимает к каменной груди, удерживая голову за затылок, направляет, как удобно ему, врывается в рот языком, хозяйничает, не давая ни вздохнуть, ни пискнуть, ни позвать на помощь.

Все же страх не сковывает меня так, как раньше. Я сохраняю ясность мысли и делаю вид, что отдаюсь воле Александра, а сама шарю по столу в поисках чего-нибудь, чем бы шандарахнуть по его бестолковой башке. По закону подлости Стражу достается точно в темечко веткой его Черного Древа.