Космический викинг - Бим Пайпер

— А что случилось?

— Во-первых — налоги. Чем больше денег поступало с Танит, тем выше становились подати на Граме. И несправедливые подати к тому же; мелкие землевладельческие и промышленные баронства чахли, а крупные жирели. В основном барон Спассо и его банда.

— Уже барон Спассо?

Фэйл кивнул:

— Примерно половины Гласпита. Многие гласпитские бароны потеряли свои владения — кое-кто вместе с головами, — когда Омфрей бежал. Официально они участвовали в заговоре против его величества. Заговор был раскрыт благодаря неустанному бдению сэра Гарвана Спассо, причисленного за доблесть к рядам дворянства и вознагражденного владениями и землями заговорщиков.

— Но ты говорил, что и дела идут плохо.

Фэйл снова кивнул:

— Танитский бум лопнул. Все хотели войти в долю. Два последних корабля, «Попутный ветер» и «Добрую надежду»; вообще не надо было строить; они себя не окупают. Вы создаете собственную промышленность, строите свое оборудование, а на Граме это вызывает спад. Я рад только, что у Лавинии Карваль хватит вкладов, чтобы прожить безбедно. А рынок бытовых товаров переполнен тем, что привозите вы, и грамская продукция не выдерживает конкуренции.

Это было понятно. Каждый корабль, делающий челночные рейсы на Грам, нес в сейфах достаточно золота, драгоценностей и прочего, чтобы с лихвой окупить поездку. Товар, загруженный в трюмы, перевозился практически бесплатно, и на борт попадали вещи, которые в других обстоятельствах никто и не подумал бы тащить со звезды на звезду. А в двухтысячефутовом корабле очень просторные трюмы…

Барон Траск Трасконский даже не представлял, как дорого может обойтись его родной планете танитская база.

Глава 10

Как и следовало ожидать, беовульфцы закончили свой звездолет первыми. У них было все для его постройки, кроме нескольких технологических деталей. Аматерасу же пришлось вначале создавать промышленность, необходимую для создания звездолетных верфей. Корабль с Беовульфа «Дар викинга» прибыл на Танит через пять с половиной лет после того, как «Немезиду» и «Бич пространства» напали на планету; капитан корабля участвовал в той битве. Кроме плутония и радиоактивных изотопов, корабль привез большой груз предметов роскоши, которые всегда можно было выгодно сбыть на межзвездном рынке.

Продав груз и поместив прибыль в Танитском банке, капитан «Дара викинга» поинтересовался, кого он мог бы пограбить. Ему дали список планет — не слишком развитых, но все же не для курокрадов, и другой список — миров, которые грабить нельзя; тех, с которыми Танит торгует.

Шестью месяцами спустя они узнали, что «Дар викинга» объявился на Хепере, с которой Танит теперь тоже торговала, и наводнил рынок награбленными тканями, керамикой и пластиками. Скупал он мясо и шкуры креггов.

— Ты видишь, что наделал? — взвился Харкаман. — Ты думал, что создаешь клиента, а сотворил конкурента.

— Я создал союзника, Отто, — ответил Лукас. — Если мы найдем планету Дуннана, нам потребуется флот, чтобы выкурить его. И пара беовульфских кораблей нам не помешает. Ты-то должен знать, ты с ними сражался.

Харкаману было о чем беспокоиться. Совершая рейс на «Kорисанде-2», он прибыл на Витарр, одну из планет, с которыми торговали танитские корабли, и обнаружил, что ее нагло грабит посудина викингов с Шочитль. После короткой, но яростной схватки наглец был рад унести ноги. Харкаман отправился на Шочитль, прибыв туда сразу после неудачливого налетчика, и предъявил капитану и князю Виктору лично ультиматум — оставить в покое торговые планеты Танит.

— И как они это восприняли? — поинтересовался Лукас, выслушав его рассказ.

— Именно так, как ты думаешь. Виктор заявил, что его люди — космические викинги, а не гильгамешцы какие-нибудь. Я ответил, что мы тоже не гильгамешцы, и он в этом убедится, стоит любому из его кораблей ограбить нашу планету. Ты меня поддержишь? Конечно, ты всегда можешь послать князю Виктору мою голову с извинениями…

— Если я ему и пошлю что-то, так полное небо кораблей и груз планетоломов. Ты поступил совершенно правильно, Отто; я на твоем месте сделал бы так же.

На том и порешили. Больше корабли с Шочитль на торговые миры Танит не нападали. В уходящих на Грам донесениях этот инцидент не упоминался — ситуация и без того ухудшалась слишком быстро. Прибыло аудиовизуальное сообщение от короля Энгуса лично; монарх восседал на троне и говорил резко и холодно.

— Мы, Энгус, король Грамский и Танитский, весьма недовольны нашим подданным Лукасом, князем и вице-королем Танитским, почитая его службу нам дурной и неверной. А потому мы приказываем указанному Лукасу вернуться на Грам, дабы дать отчет нашему величеству о своем управлении нашими танитскими владениями.

Лукас задержал ответ ровно настолько, чтобы успеть приготовиться. Он тоже восседал на троне; корона его была не менее роскошна, чем у короля Энгуса, а мантию украшали черные и белые имхотепские меха.

— Мы, Лукас, князь Танитский, — начал он, — не отказываемся признавать верховенство короля Грамского, бывшего герцога Уордхейвенского. Наше искреннее и единственное желание — оставаться в мире и дружбе с монархом Грамским и сохранять торговые отношения как с ним, так и с его подданными.

Однако мы абсолютно отвергаем все попытки диктовать внутреннюю политику наших танитских владений. Мы искренне надеемся, — черт, он опять сказал «искренне», надо было придумать другое слово, — что действия его величества короля Грамского не нарушат дружбы между нашими царствами.

Через три месяца, на следующем корабле, который вылетел с Грама, когда послание Энгуса находилось еще в пути, прибыл барон Ратмор. Пожимая ему руку на посадочной площадке, Лукас поинтересовался, не его ли назначили новым вице-королем. Смех Ратмора перешел в долгую вереницу проклятий.

— Нет, — ответил он. — Я прилетел предложить свой меч королю Танитскому.

— Пока только князю Танитскому, — поправил его Траск. — Что же до меча, то он принят с благодарностью. Как я понял, наш благословенный сюзерен тебе уже не по нутру?

— Лукас, у тебя хватит и кораблей, и людей, чтобы захватить Грам, — ответил Ратмор. — Объяви себя королем Танитским, предъяви права на грамский трон, и вся планета пойдет за тобой.

Ратмор понизил голос, но открытое посадочное поле — не место для подобных бесед. Лукас приказал паре туземцев собрать багаж Ратмора, а сам отвез его к себе в личной машине.

— Это невыносимо! — продолжил барон, когда они оказались одни. — Он оттолкнул от себя все древние роды, всех мелких баронов, землевладельцев и промышленников, старый костяк Грама. Я уже не говорю о простонародье. Поборы с дворян, налоги на простых людей, инфляция, подхлестывающая налоги, цены растут, а деньги дешевеют. Нищают все, кроме новопроизведенной в князья грязи, его шлюшки-жены и ее загребущих родственников…