Крах Третьего рейха - Сергей Яковлевич Лавренов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«1. Наступление на Берлин у вас развивается недопустимо медленно. Если так будет операция и дальше проходить, то наступление может захлебнуться.
2. Основная причина плохого наступления кроется в неорганизованности, отсутствии взаимодействия войск и отсутствии требовательности к лицам, не выполняющим боевых задач».
Комфронта приказал всем командующим и командирам от армии до бригады выехать в передовые части и лично разобраться с обстановкой.
Далее маршал потребовал к полудню следующего дня привести части в порядок и ровно в полдень по всему фронту начать артиллерийскую и авиационную подготовку с последующим переходом в решительное наступление.
И вновь командующий фронтом по итогам дня 18 апреля был недоволен танкистами. В полночь из штаба фронта за подписью Жукова летят телеграммы командирам 9-го и 11-го танковых корпусов. Маршал «давит», заставляет танкистов идти вперед, не обращая внимания на большие потери.
Командир 9-го гвардейского танкового корпуса генерал Н. Веденеев получил телеграмму:
«9-й гвардейский танковый корпус действует очень плохо и нерешительно. За плохие действия объявляю Вам выговор. К исходу дня 19 апреля любой ценой корпусу под Вашу ответственность выйти в район Фройденберга. Исполнение донести лично мне.
Жуков».
Еще более строгое послание получает командир 11-го танкового корпуса генерал И. Ющук:
«Вы лично и Ваш штаб во главе с начальником штаба в проводимой операции работаете плохо и нерешительно.
Я очень строго предупреждаю Вас о неполном служебном соответствии и требую более смелых и организованных действий.
Любой ценой 19 апреля выйти в район Вердер, Беторсхаген. Исполнение донести лично мне.
Жуков».
Еще более строгие приказания командиры корпусов отправили в подчиненные им бригады. Приказ Жукова — не шутка, и все понимали фразу «любой ценой» в прямом смысле — не считаясь ни с какими потерями и жертвами.
Насколько обоснованными были претензии командующего войсками фронта к своим танкистам? Не все зависело только от мужества и героизма танкистов, которых им было не занимать. Огромное количество войск и техники запрудило все оставшиеся не разрушенными дороги, по которым к тому же двигались колонны немецких военнопленных и толпы местных жителей. Все это мешало движению танковых бригад, создавало пробки на дорогах.
Однако определенные нарекания на танкистов были не только у штаба фронта, но и у пехоты. Жукову докладывали о том, что танкисты «болтаются сзади боевых порядков пехоты», не хотят взаимодействовать со стрелковыми дивизиями.
Недостаточно решительные действия танковых войск объяснялись также и сильной многослойной противотанковой обороной немцев на всех направлениях. В результате всего этого танки теряли самое главное свое достоинство — ударную силу, подвижность в сочетании с большой огневой мощью.
Упорное и стойкое сопротивление немцев продолжалось вплоть до 19 апреля. Только затем стало ясно, что противник не выдержал нашего удара и стал отходить на внешний обвод Берлинского района обороны.
Бывший командир немецкого 56-го танкового корпуса, а в последующем командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг в своих показаниях впоследствии характеризовал обстановку тех дней следующим образом:
«18 апреля русские продолжали расширять прорыв между 56-м танковым корпусом и 11-м танковым корпусом СС, а равно между 56-м танковым и 101-м армейским корпусами, оказывая одновременно давление с фронта на части 56-го танкового корпуса. К исходу 18 апреля части 56-го танкового корпуса отошли на линию Янсфельде, Трабнитц, восточнее Оберсдорф, восточнее Мюнхехофе, севернее Буков (севернее Мюнхеберг).
Чтобы предотвратить дальнейшее расширение прорыва между 56-м танковым корпусом и 11-м танковым корпусом СС и одновременно попытаться войти в связь с 11-м танковым корпусом СС, я приказал дивизии «Нордланд» сосредоточиться и 18 апреля нанести контрудар из района юго-восточнее Янсфельде (восточнее Мюнхеберг) на юго-восток. Приказ не мог быть выполнен из-за отсутствия бензина. Командир мотодивизии СС «Нордланд» весь день просидел у меня на КП, только к вечеру 18 апреля дивизия получила бензин.
19 апреля утром мотодивизия СС «Нордланд» была введена в бой, но не на правом (южном) фланге моего корпуса, как предполагалось, а на северном фланге между Претцель (8 км северо-восточнее Штраусберг) и западнее Шермютцель-зее (восточнее Штраусберг), так как разрыв между 56-м танковым и 101-м армейским корпусами достиг катастрофических размеров.
В этот же день мне была переподчинена дивизия, вернее, остатки дивизии «Берлин», однако ни ввод дивизии «Нордланд», ни передача мне дивизии «Берлин» не изменили положение, русские ввели в этот прорыв очень крупные танковые силы и глубоко нависли над северным флангом 56-го танкового корпуса. Начала вырисовываться серьезная угроза моему корпусу с тыла.
20 апреля сильно потрепанные части 56-го танкового корпуса вели бои на линии Гартенштадт (севернее Штраусберг), Клостердорф, Хозенхольц, Дамсдорф, Мюнхеберг. Это был самый тяжелый день для моего корпуса и, пожалуй, для всех немецких частей; части, понесшие огромные потери в предыдущих боях, измотанные и усталые до крайности, не могли больше выдержать огромный натиск превосходящих русских войск и к 21 апреля отошли в район Зеберг (2 км юго-западнее Альт Ландсберг), южнее Альт Ландсберг, севернее Брухмюле, южная конечность оз. Бецзее (6 км восточнее Альт Ландсберг), западная окраина Хенникендорф (8 км южнее, юго-западнее Штраусберг)».
Одновременно с ударами на земле в воздухе над Берлином активно действовала и советская авиация. В интересах наземных войск 16-я воздушная армия только 20 апреля произвела 4050 самолето-вылета, в налетах участвовало 1892 самолета — 159 По-2, 301 бомбардировщик, 427 штурмовиков, 995 истребителей. За сутки было проведено 77 штурмовок войск противника, в которых участвовало 215 истребителей.
В 16.30–17.00 бомбардировщики Пе-2 из состава 3-го бомбардировочного авиакорпуса 16-й воздушной армии нанесли мощный внезапный бомбовый удар по северо-восточной окраине Берлина.
В течение 20 апреля в небе над столицей Германии состоялось 122 воздушных боя, в которых было сбито 90 самолетов противника. Общие потери 16-й воздушной армии за день составили 50 самолетов.
Начавшийся с 19 апреля повсеместный отход противника в сторону Берлина стал своеобразным переломным моментом в развитии Берлинской операции. Красная Армия начала организованное преследование противника и его уничтожение. В этих условиях создавались возможности для решительного прорыва к столице Третьего рейха.
20 апреля 1945 года в 21.50 маршал Г. Жуков посылает телеграммы командующим 1-й и 2-й гвардейскими танковыми армиями с требованием скорейшим образом «ворваться в Берлин». Стиль этих документов уже не столь жесткий, как в предыдущих телеграммах:
«Вашей армии поручается историческая задача: первой ворваться в Берлин и водрузить Знамя Победы. Лично Вам поручаю организовать исполнение.
Пошлите от каждого корпуса по одной лучшей бригаде в Берлин и поставьте им задачу: не позднее 4 часов
