Город динозавров - Дмитрий Емец

– Скажите, какие меры безопасности предприняты? – поинтересовался я, чтобы быть в курсе всего.

– Хороший вопрос, мальчик! Не волнуйся, он ведет себя миролюбиво! К нему близко никого не подпускают, а по периметру вокруг зоопарка сооружается временное высоковольтное заграждение. Если тираннозавр попытается порвать провода, его ударит мощным током и он вынужден будет вернуться. Вы, должно быть, слышали, что началось строительство вместительного вольера, из которого ящеру не улизнуть. Кроме того, на крышах ближайших домов дежурят снайперы с дальнобойными ружьями, сила выстрела которых настолько велика, что пробивает лист стали толщиной в пять сантиметров. Если возникнет опасность для кого-либо из людей, снайперы откроют огонь и уничтожат этого гиганта. Академия наук давно хочет получить его чучело для изучения.

– Вот это правильно! – отозвался толстый дядька в свитере. – Держать такое чудовище в Москве очень опасно. Оно может напасть и на нас, и на наших детей. На нее, например! – И толстяк кивнул в сторону Нюсяки, которая показалась ему самым подходящим безобидным маленьким ребенком, который может пострадать от тираннозавра.

– Эй ты, пузан, не показывай на меня! Ни на кого он не нападет! – возмутилась Нюсяка, у которой давно уже дрожали губы.

Тот удивленно покосился на нее, попытался что-то ответить и перевел негодующий взгляд на маму:

– Воспитывать нужно ребенка! Что ж он взрослых людей оскорбляет? И не стыдно вам за нее?

– Представьте, нет, – сказала мама. – Если мне за кого-то и стыдно, то лишь за вас.

– За меня? – вскипел мужчина. – За меня нечего стыдиться, дамочка вы моя милая! Сами стыдитесь! Подумать только – динозавр-убийца в Москве! Я бы из него чучело сделал, пускай на чучело любуются. Разводят тут, понимаете, диноза...

Внезапно толстяк поперхнулся, схватился за горло и закашлялся. Дело в том, что по непонятной причине его галстук взлетел и заткнул болтуну рот.

– М-м-м... М-м-м! Тьфу! – Мужчина пытался вытащить его изо рта и договорить, но галстук возвращался и, как кляп, прерывал его речь.

Все улыбнулись, сочтя эпизод забавной случайностью. Лишь мы знали правду, и мама, незаметно дернув Нюсяку за руку, шепнула ей: «Хватит! Не балуйся!» Сестра отвернулась, и галстук выскочил изо рта толстяка. Сконфуженный дядька, промычав что-то и прижимая галстук к груди, попятился, с ужасом глядя на нас, и затерялся в толпе.

Нюсяка, не обращая внимания на людей, подбежала к самому стеклу, где были небольшие дырочки для вентиляции, и закричала:

– Шпрот! Шпрот! Это я!

Не знаю, услышал ли ее тираннозавр, потому что расстояние было довольно большим, но он заволновался, вскочил и, бросившись к ограде, крикнул: «Хрр! Алло! Кто там?» Он попытался положить морду на ограду зоопарка и заглянуть под бронированный колпак, но задел провод, и его ударило током. Шпрот отшатнулся, издал гневное клокотание «Хррах-грр!» и, разбежавшись, ударил головой по бетонной ограде. Истошно завопила какая-то женщина, а милиция стала оттеснять прохожих.

– Спокойно, расходитесь! Сотрудникам охраны приготовить спецтехнику! – прозвучал тревожный голос в громкоговорителе.

Пожарные, суетясь, размотали шланги и приготовились окатить тираннозавра ледяной струей, такой же, как те, которыми разгоняют разбушевавшиеся толпы футбольных болельщиков.

Зрителей из бронированной кабины стали срочно выводить и направлять к выходу, но я успел подскочить к отверстиям в колпаке и крикнуть:

– Шпрот, спокойно! Кому сказал: спокойно! Не поднимай шума! Мы тебя выручим!

Думаю, тираннозавр услышал меня, потому что он перестал таранить головой треснувшую стену зоопарка и поднес морду к бронированному колпаку, так что наши головы оказались друг от друга всего в полуметре. Лысый гид, решивший, что гигант атакует, струсил, закричал и бросился к выходу, скатившись по наружной лестнице. Остальные зрители выскочили следом, и в бронированной смотровой остались я, мама и Нюсяка. У меня был с собой датчик, но просунуть его в крошечное отверстие я не мог, да и Шпрот не догадался бы его проглотить, и я ограничился тем, что сказал негромко, надеясь, что динозавр меня поймет:

– Тихо! Сиди тихо и жди! Не дай им возможности убить тебя! Ты понял?

На мгновение мне показалось, что тираннозавр посмотрел на меня вполне осмысленно, наклонив голову набок и моргнув прозрачным веком, он проскрипел, повторяя: «Хрр-крр... Ты понял? Не дай им возможность...»

Снизу нам кричали, чтобы мы спускались и не паниковали, и, бросив последний взгляд на Шпрота, мы покинули бронированный колпак.

Пожарные стояли наготове со шлангами, но милиционеры опустили дула автоматов, видя, что динозавр не собирается нападать. Лица большинства людей выражали ужас, врожденный страх человека перед всесильными чудищами, таинственным образом из глубины веков оказавшимися в нашем мире.

Когда мы возвращались домой в метро, Нюсяка плакала. Ей жалко было Шпрота, который казался ей беспомощным и несчастным. «Шпротик такой одинокий! Ему плохо!» – ревела она.

– Сегодня вечером его там не будет! – твердо обещал я ей.

Но я не знал, как смогу сдержать данное обещание. Зоопарк хорошо охранялся и днем, и ночью, и едва ли я смогу проникнуть в него, тем более что над забором протянута проволока с током.

Но оказалось, что выход найден, и не Фриттом, а мамой! За обедом, когда мы устроили семейный совет, она решительно сказала:

– Когда стемнеет, я полечу! И причем обойдусь без ружья. Просто брошу Шпроту кусок мяса с датчиком.

– Опасно! Мы тебе не разрешим!

– Для вас опасно, а для меня нет! Я подлечу к зоопарку на большой высоте, спущусь, накормлю его, а если потребуется, улечу с такой скоростью, что за мной не угонится ни один сверхзвуковой истребитель.

Мы понимали, что предложенный мамой выход – единственно возможный. Дедушка пообещал устроить нам телепатический сеанс, чтобы каждый из нас смог попрощаться с нашим первенцем Шпротом.

– Я присоединюсь к зрению мамы и буду передавать то, что видит она, – обнадежил всех Апрчун.

Дедушка мастерски умел подключаться к зрению, и я поверил ему. Единственный раз в жизни, когда в школе у меня была сложная контрольная, я убедил деда помочь мне. Он подключился к зрению одного из отличников, сидевшего в другом конце класса с моим вариантом задания, и передавал мне все, что тот записывал в тетрадь. Я получил пятерку, чем удивил всех.

– Сколько датчиков-усилителей ты собираешься брать? – спросил отец.

– Один, – ответила мама.

– Возьми два. Тираннозавр тяжелый, и поля одного может не хватить, чтобы переместить его.

– Два так два, – согласилась она. – Давайте скорее: нечего тянуть кота за хвост, когда все решено.

Мы взяли большой аппетитный кусок говядины и, сделав в двух местах небольшие надрезы, поместили туда датчики. Подождав, пока стемнеет, мама вышла на балкон и привычно влезла на перила.

– Я полетела! Ждите меня! – весело крикнула нам она.

Я никогда не могу смотреть без волнения, как мама стоит на перилах, а потом делает шаг вниз. Мне кажется, что она замешкается, не успеет взлететь и разобьется, ударившись об асфальт. Все-таки восьмой этаж – это двадцатипятиметровая высота, но Леедла не боится и иногда дразнит нас. Впрочем, сейчас она не стала никого пугать. Махнув нам рукой, мама стремительно, как выпущенная ракета, взлетела с балкона и затерялась в облаках.

– Готовы? Расслабьтесь и не ставьте мысленных блоков! Я начинаю трансляцию! – сказал Апрчун. Он стоял посреди комнаты, и от его ластов на полу образовались две лужи.

Я зажмурился, впустил дедушку в сознание и увидел происходящее мамиными глазами. Вначале были сплошные облака, и только в промежутках сверкали огни города. Леедла летела с такой скоростью, что не позже чем через две минуты оказалась над зоопарком.

Ночью его территория была хорошо освещена, и в небе скрещивались лучи прожекторов. Мама в раздумье зависла в воздухе, затем подлетела к одному из самых ярких прожекторов, установленному на крыше ближайшего здания, и ловко повернула его, направив свет в глаза сторожам, расположившимся в бронированной смотровой и рядом с ней. Послышались крики ослепленных охранников: «Эй, там, на крыше, вы сдурели?» Признаться, я не ожидал от мамы такой находчивости.

Не теряя ни минуты, она спустилась и, держась неосвещенных мест, подлетела к тираннозавру. Шпрот не спал. Увидев маму, он повернул к ней голову и издал короткий угрожающий рык. Несколько секунд тираннозавр смотрел на Леедлу, узнал ее, и опасное клокотанье у него в горле сменилось на дружелюбное. Гигант протянул морду и осторожно положил ее маме на плечо, как делал это когда-то у нас, когда чувствовал себя виноватым и просил у нее прощения.

– Хрр! Больше... крр... не буду! – пробасил Шпрот.

– Тише! Я пришла помочь тебе! – сказала мама. – Съешь!

И она протянула тираннозавру кусок говядины. Леедла думала, что ящер его сразу проглотит, но не тут-то было. Шпрот словно понимал, что дело совсем не в желании его накормить, внимательно смотрел на маму и продолжал негромко дружелюбно ворчать. Потом он оттолкнул говядину носом, и кусок упал. Мама наклонилась и подняла его.