Возлюбленная Немезида - Меган Пол

Такое ощущение, будто у нее выбили почву из-под ног. Тяжело сознавать неприглядную правду. С юным Джекобом нельзя было не считаться, но зрелый Джекоб представлял собой просто уникальный феномен. Ее влекло к нему с той же силой, что и тогда. А в сущности, она всегда грезила о нем.

Чувственный голод заглушил все другие желания. Аппетит пропал. Джекоб удивленно вскинул брови, когда она отодвинула от себя поднос с рыбой и чипсами.

— Нет, я не худею! — ершисто воскликнула она и улыбнулась. — Все очень вкусно, но я уже наелась. Спасибо. Теперь даже не представляю, чтобы где-то можно было поужинать вкуснее.

— Это мне следует благодарить тебя, Флоренс, — сказал Джекоб, закрывая свою коробочку с остатками еды. — Пожалуй, немногие женщины были бы столь снисходительны к подобным выкрутасам. Ни обиды. Ни раздражения. Ни слова упрека. Ты — звезда, милая сестрица Фло. Настоящая звезда.

Флоренс не стала придираться к нему из-за "милой сестрицы Фло". Он произнес эти слова таким серьезным тоном, что она почти поверила в искренность его комплимента.

— Не все женщины истерички, Джекоб, — мягко упрекнула она его. — Некоторые из нас научились достойно сносить удары судьбы.

— И слава Богу!

Флоренс жестко взглянула на него, вспомнив про духи. Интересно, что — вернее, кто — спровоцировало его головную боль? Пора, с сожалением думала она, приниматься за дело. В конце концов, ведь не ужин истинная цель их встречи.

Намереваясь вытащить из сумочки блокнот и диктофон, она вдруг поймала на себе пронизывающий взгляд Джекоба.

— Ты, кажется, собиралась поспрашивать меня кое о чем?

— Да, собиралась, — ответила Флоренс, не чувствуя в себе должного энтузиазма. Им сейчас так хорошо вдвоем, а обсуждение его личной жизни наверняка разрушит тот хрупкий мост, что протянулся между ними.

Впервые за свою журналистскую карьеру Флоренс пожалела о том, что не выбрала себе другую профессию.

Если бы только она ни о чем не спрашивала, тогда и ему не пришлось бы отвечать, думал Джекоб, глядя на Флоренс. В висках подозрительно стучало: голова могла в любую секунду разболеться с новой силой.

Какая несправедливость. Ведь между ними только-только возникло настоящее взаимопонимание. Джекобом овладела странная ностальгия. Он вспоминал — с любовью — прошлое, которого на самом деле не существовало. Вспоминал студенческие годы, но в несбыточном варианте: они с Флоренс друзья, очень близкие друзья, страстные любовники. Ну хорошо, любовниками они были на самом деле. Но только раз. И явно по ошибке.

А теперь он вынужден замарать даже то единственное сладостное воспоминание, рассказывая о женщинах, с которыми спал после Флоренс.

— Послушай, нас не интересуют интимные подробности. — Голос Флоренс тоже будто бы потускнел. — Мы просто хотим знать, чем занимается Джекоб Тревельян в свободное от работы время. Твои пристрастия и антипатии, увлечения, друзья и так далее…

— Женщины, — перевел ее "и так далее" Джекоб, восхищаясь выдержкой своей собеседницы. Ему вдруг захотелось поскорее покончить с этим ужасным интервью. Женщины не обделяли его своим вниманием, но перечислять список своих побед было противно.

— В двух словах, если не трудно! — несколько натянутым тоном попросила Флоренс, пытаясь скрыть свою заинтересованность, о чем Джекоб, безусловно, догадался. Он слишком хорошо разбирался в нюансах звучания голоса. По роду профессии.

Это ты хочешь знать, Флоренс? — тоскливо думал Джекоб, чувствуя, что сползает в прежнюю ловушку, позволяя страсти дурманить разум. Он желал, чтобы Флоренс принадлежала ему, зная почти наверняка, что у нее есть кто-то другой. И ему вовсе не хотелось посвящать Флоренс в свои запутанные отношения с Мириель, потому что в этом случае он терял всякий шанс завоевать ее. У него не было ни малейшего желания обманывать, темнить или лицемерить, но, по-видимому, с ужасом осознал он, очень скоро придется делать и то, и другое, и третье. По крайней мере, что-то одно наверняка.

— Джекоб? — вывел его из задумчивости голос Флоренс. Должно быть, его молчание затянулось.

— Угу… да… Моя нынешняя привязанность… — пробормотал он, пытаясь выиграть время.

— Для начала, скажем, читателям хотелось бы знать о твоих отношениях с Мириель Брейдвуд. Ваша связь ни для кого не секрет.

Проклятье!

— И если вы в настоящий момент не вместе, не сказывается ли это отрицательно на работе над фильмом? Я имею в виду любовные сцены в "Возлюбленной Немезиде". Сцены… э… с обнажением?

Дважды проклятье!

— Нет, проблем никаких, — отвечал Джекоб, раздосадованный хладнокровием Флоренс, которая с каждой минутой становилась спокойней. — Однако приятно слышать, что ты проявляешь интерес к моему обнаженному телу, Фло. Вот уж никогда бы не подумал.

И тут же пожалел о своих словах. Еще мгновение назад у него была возможность укрепить то хрупкое взаимопонимание, что воцарилось между ними за ужином, но теперь он напрочь все испортил. Ну почему, во имя Бога, он не способен контролировать свой колкий язык?

— Ты не так меня понял, Джекоб. Что-что, но вот твое обнаженное тело меня точно не интересует, — невозмутимо парировала Флоренс. Джекоб был уязвлен. Вернулась былая ненависть — к Флоренс, ко всем женщинам. Мириель ему определенно не за что благодарить. Хотелось сказать о ней что-нибудь мерзкое, оскорбительное.

Через несколько секунд злоба улеглась. У Мириель масса проблем. Разве она виновата в том, что не вовремя подвернулась ему под руку? Разве можно ее корить за то, что она хочет от него слишком многого? За то, что она опустошила его, выжала все силы, своей болезненной истеричностью довела его до расстройства, вызвавшего дикую головную боль? Мириель нуждается в помощи и, принимая во внимание историю их отношений, имеет полное право требовать этой помощи от него.

Но если на Мириель злиться грешно, значит, остается Флоренс. Белокурая красавица с восхитительным телом в восхитительном платье; колдовские зеленые глаза полнятся умом и презрением.

Проклятая ведьма! Почему его постоянно влечет к ней?

ГЛАВА 8

— Итак, Мириель Брейдвуд? В двух словах, как можно охарактеризовать ваши отношения? — деловито спросила Флоренс, надеясь, что ей удается сохранять внешнюю беспристрастность, потому что обнаженное тело Джекоба — что бы она ни говорила, — казалось, просто поселилось в ее воображении. Несмотря на все попытки Джекоба досадить ей!

Непредсказуемый тип. То прямо паинька — учтивый, приветливый, относится к ней с уважением, почти с любовью, а в следующую минуту словно с цепи сорвался — дразнит, жестоко насмехается, обращается с ней, как с презренной тварью. Если бы он постоянно держался с ней с оскорбительным пренебрежением, ей, пожалуй, было бы легче найти верный тон.