Лисья нора - Нора Сакавич

– Да с чего ты взял, что это мы? Может, это был Мэтт. Или для игроков экси презумпция невиновности не работает?

– Ты не отрицал своей вины.

– Ты все равно бы не поверил.

– Я вообще не верю ни единому твоему слову.

– Заруби себе на носу, Нил: посадить меня на поводок тебе не удастся. Даже не думай. И не будь кретином – не грозись окружающим, что сделаешь это. Не играй с огнем. Иначе мне захочется тебя сломать.

– Меня? – фыркнул Нил. – Пупок развяжется.

Улыбка Эндрю стала еще шире.

– О-о, да это, похоже, вызов! Мамочка, можно мне его сломать?

– Твоя мать умерла. Чхать ей на то, чем ты занят.

– Да ей и при жизни было начхать, – спокойно ответил Эндрю. – Хотя, пожалуй, она все-таки обиделась, что ей пришлось умереть. Зато как было весело! Но ты прав. – Он хлопнул себя ладонью по виску, будто его внезапно осенило. – Мне ничье разрешение не требуется. Короче, камикадзе, считай, ты официально приглашен. В пятницу едешь с нами в Колумбию.

Эндрю отстранился от Нила, выставил перед собой растопыренную пятерню и, глядя сквозь пальцы, лучезарно улыбнулся.

– У тебя пять дней на знакомство с командой. Пять дней тренируешься, страдаешь всей той фигней, на которой помешан тренер, типа вливания в коллектив, а в пятницу за тебя возьмемся мы. Пообщаемся, так сказать, в неформальной обстановке.

– Свозим тебя на ужин, – глядя через плечо, прибавил Ники. – Мы раньше жили в Колумбии, так что знаем все приличные места. Что еще круче, там у нас есть бесплатная берлога для ночевки, поэтому можно весь вечер пить, танцевать и оттягиваться по полной.

– Я не пью и не танцую, – сказал Нил.

– Не страшно, – отмахнулся Эндрю. – Кевин тоже больше не пляшет, а я так сроду этого не делал. Можешь весь вечер тянуть газировку и болтать с нами, пока остальные страдают херней. Нельзя же начинать новый сезон, пока между нами не улажено это маленькое недоразумение. Устроим себе отдых и все исправим.

Исправим? Странный выбор слов. Кому-то из них придется прогнуться, и Эндрю, безусловно, это тоже прекрасно сознает. Разумеется, по его мнению, этим кем-то станет Нил.

Нил понимал, что так надо. Давно пора уступить. И все же, сколь бы глупо это ни было, ему отчаянно хотелось поставить Эндрю на место.

– Если я поеду, пообещай, что вы больше не прикоснетесь к моим вещам, – твердо произнес он.

– Какой ты жадный, – заметил Эндрю.

– Еще бы, – парировал Нил. – Все мое имущество помещается в одну сумку.

Эндрю на секунду призадумался, а потом расплылся в безумной улыбке.

– Идет. Один вечер с нами, и больше никаких вторжений. В пятницу оторвемся.

В этом Нил сильно сомневался.

На стадион они приехали чуть раньше более дисциплинированных товарищей по команде и, встав на тротуаре, стали ждать. Как только Мэтт припарковал свой фургон и старшекурсники вышли из машины, Эндрю показал пальцем на Нила.

– Видите? Целый и невредимый.

– Кровью не истекаешь? – спросил Мэтт.

– Жизненно важные органы не задеты, – ответил Нил.

Рене тут же предложила:

– Давайте подождем Сета и Элисон внутри, а то здесь как-то жарковато.

– Вот бы они разбились в аварии и вообще не приехали, – с надеждой произнес Хэммик.

– Ники, ну разве можно так говорить? – Рене сказала это мягко, с легкой улыбкой, однако Нил почувствовал в ее интонации укор – едва заметный, он ранил сильнее, чем свирепые взгляды, которыми наградили Хэммика Мэтт и Даниэль. Очевидно, вынести этот милый разочарованный взгляд было просто невозможно, поэтому Ники отвел глаза и неловко передернул плечами.

– Идемте, – скомандовала Дэн и двинулась в раздевалку.

Ваймака и Эбби они нашли в комнате отдыха – оба восседали на телевизионной тумбе. Раздражение Дэн моментально рассеялось: она искренне им обрадовалась. Компания Эндрю сразу же оккупировала один из диванов, а Мэтт расположился на другом. Нил выбрал кресло, сидя в котором мог наблюдать за всеми сразу. Тепло поприветствовав тренера и врача, Рене опустилась на диван возле Мэтта, оставив свободное местечко для Дэн, которая тем временем продолжала общаться с Ваймаком, живо обсуждая летние игры высшей лиги экси.

Двоих последних Лисов пришлось дожидаться почти двадцать минут. Как только распахнулась дверь, атмосфера в комнате ощутимо изменилась. Проследив за реакцией ребят, Нил мысленно разделил команду на четыре группы: троица Дэн, компашка Эндрю, новоприбывшие и он сам.

Сет Гордон вошел первым и сразу принес с собой дух угрюмого недовольства. Всем своим видом он показывал, что, расставшись с Лисами всего месяц назад, теперь отнюдь не рад новой встрече. Сет буркнул невнятное приветствие Ваймаку и Эбби, а Нила удостоил лишь коротким убийственным взглядом, после чего, кипя злобой, плюхнулся в свободное кресло, вытянул длинные конечности и вперился глазами в дверь.

Элисон Рейнолдс появилась следом. Задержавшись в дверном проеме, она смерила своего мрачного товарища по команде ледяным взором. Нил видел фотографии Элисон, когда собирал информацию о «Лисах», однако эта девушка безусловно заслуживала более пристального внимания. Миллиардеры Рейнолдсы владели сетью элитных курортов мирового класса, и Элисон росла настоящей принцессой, а благодаря тому, что постоянно вращалась среди «звездных» клиентов своих родителей, была еще и знаменитостью. Ходили слухи, что она лишилась наследства, когда семейному бизнесу предпочла экси и государственный университет, но, так или иначе, выглядела Элисон как супермодель. Если все остальные Лисы нацепили джинсы и в суете переезда не особо позаботились о внешнем виде, то Элисон можно было хоть сейчас снимать для глянцевого журнала: платиновые кудри идеально уложены, на ногах – высоченные шпильки, платье на безупречной фигуре сидит как влитое.

– С приездом, – сухо сказал Ваймак обоим.

Словно не услышав его, Элисон кивнула Эбби:

– Вижу, вы пережили лето.

– С божьей помощью, – ответила та. – Но это, видимо, были еще цветочки.

Элисон обвела глазами комнату. При виде Эндрю и его компании ее губы презрительно скривились. Заметив же Нила, она несколько секунд изучала его взглядом, а потом заявила:

– Сяду с тобой.

Преодолев разделявшее их расстояние, Элисон устроилась на подлокотнике его кресла. Чтобы не соскользнуть с узкого насеста, ей пришлось опереться на Нила и одной рукой обнять его за плечи. Девушка закинула ногу на ногу, и подол ее короткого платья еще больше уполз вверх, обнажив крепкие, стройные, загорелые бедра.

Глядя Элисон в лицо, Нил заметил их краем глаза. Кожу словно обожгло – вспомнилась тяжелая рука матери. Жизнь в бегах не оставляла шансов завести дружбу или отношения, однако по мере взросления Нил все чаще засматривался на девчонок. Зоркий материнский глаз не упускал ни долгих взглядов, которыми сын провожал девушек, ни его растущей рассеянности. Боясь, как бы глупая юношеская влюбленность не заставила сына выдать их тайны, она колотила его так, словно хотела тумаками выбить из парня все гормоны. Через год-другой такого обращения Нил наконец понял намек: связываться с девушками слишком опасно.