Рокировка. Шах - Галина Долгова

– Друзья, сегодня был трудный день, отдыхайте. Ната, проводишь потом эйсу в ее покои.

До крови прикусив язык, я смотрела, как он уходит, обнимая за талию подвыпившую девицу. В глазах потемнело, дыхания не хватало. Унижение, граничащее с уничтожением меня, как личности… какое будущее? О чем я?! Он даже видимость приличий не собирается соблюдать! Просто взял и демонстративно опустил меня, указав мое место! Убью! Сама сдохну, но и эту тварь с собой заберу!

– Ната, я бы хотела пойти к себе, – как можно спокойнее проговорила я, удерживая готовые хлынуть слезы. Господи, да в чем я так успела провиниться, что ни в одном, ни в другом мире не видать мне счастья?

– Конечно, эйса.

Эйса… уже не госпожа… Мое место теперь определено, и никакие попытки изменить положение ни к чему не приведут, пока этого не захочет «господин». Когда я поднялась, ни один из мужчин не потрудился даже привстать. В их глазах были лишь холодное любопытство и насмешка. Что ж… значит, так тому и быть.

– Спокойной ночи, эйса, – Ната вежливо присела и поспешила скрыться с моих глаз. А в замке отчетливо раздался звук поворачивающегося ключа. Заперли!

И тут, словно одновременно с запиранием замка отперли мои чувства, из глаз хлынули слезы. Все это время я держалась, но сейчас удушливые рыдания прорвались, разрывая грудь и принося вместо облегчения тупую боль. Я устала… у меня просто нет сил бороться… да и не хочу я! Трусливая мыслишка, что можно просто перерезать себе вены и все закончится, красной нитью билась в голове. Я гнала ее от себя, но стоило закрыть глаза, я видела перед собой, как мой «муж» обнимает свою девку, отправляя меня подальше. И что, так до конца жизни? Да какая, к черту, это жизнь!

Рыдания сменились тихим бессильным воем, пришлось закусить собственное запястье, чтобы меня никто случайно не услышал. Унизиться еще больше, показав свою слабость, я не могу. Не позволю… Я что-нибудь придумаю!

Минуты текли, превращаясь в часы, а я все так же лежала на полу, безразлично глядя в окно. Слез уже не было. Как обычно, на смену истерике пришла апатия и усталость. Вот только спать мне не хотелось. Внутри что-то зрело, и в любом случае это что-то было предпочтительнее позорной слабости. Я буду бороться. До конца! А если проиграю, то постараюсь забрать с собой как можно больше врагов.

Медленно встав, я подошла к столу и зажгла свечу. Прежде чем строить планы, надо оценить имеющиеся резервы. Так что начнем… и начнем мы с гримуара. Что там Лойс умудрилась перенести?

Очнулась я, только когда робкий луч рассвета коснулся глаз. Вскинув голову, я несколько секунд смотрела на край солнышка, видневшийся над подоконником, потом резко опустила голову, вчитываясь в строчки. Не может быть… В голове словно молния пронеслась. Так просто… Хотя, почему нет? Если получится… это будет идеальный вариант. Жестокий? Да. Но у меня будет шанс… Откинувшись на спинку стула, в голове начал формироваться план… Несправедливый, подлый, безумный… но единственный, который я видела.

Глава 11

Уснуть мне больше не удалось, и оставшиеся до завтрака два часа я просто пролежала, глядя в окно и раздумывая над своей идеей, потому в столовой появилась хмурая и злая. И, естественно, вид двух близняшек-блондинок, вылизывающих моего супруга прямо за столом, радости мне тоже не доставил.

– Так понимаю, это – те самые «еще две»? – буркнула я, без разрешения усаживаясь за стол. Муж прищурился и пристально уставился на меня, откинувшись в кресле.

– Ты плохо выглядишь, – констатировал он.

– Хуже, чем обычно? – поинтересовалась я, сама наливая себе чай и не обращая внимания на удивленные взгляды присутствующих за столом. Не ожидали? Думали, я теперь тенью буду бродить и бояться выходить из спальни. Да как бы не так!

– Да, – скрипнул он зубами.

– Ничего удивительного. Новое место. Плохое настроение. А чем хуже у меня настроение, тем страшнее я становлюсь, – пояснила, прямо посмотрев в глаза супругу, с удовольствием отмечая в них шок от моих слов.

– Целитель поможет.

– Чем? Это ведь не болезнь.

– Да? И что же тогда испортило вам настроение?

– Разочарование, конечно, – пожала я плечами. – Магистр, когда убеждал принять ваше предложение, описывал всех эйдэйрсов весьма аристократичными, тактичными и умными людьми, а их дома – как венец вкуса, манер, чистоты и порядка.

– Да? И что же из всего вышеперечисленного вас разочаровало? – лик мужа посмурнел. Смешно, но я почему-то даже мысленно не могла назвать его по имени. Муж – это какое-то безликое существо, а вот давая имя – даешь существу личность. А к личности волей-неволей испытываешь какие-то чувства. Так что пусть будет просто «муж», «супруг», «он», «эйдэйрс», да как угодно, но только не по имени.

– Всё, – отрезала я и с удовольствием откусила от тоста. – Впрочем… кухарка у вас вполне приличная, и продукты на удивление свежие. Это радует. Хоть с этой стороны проблем со здоровьем не будет.

– А с какой будут? – попался на удочку муж.

– С вашей, конечно же. Прежде чем мы начнем пытаться делать детей, вам стоит обратиться к целителю. Половые болезни – самые страшные и могут передаваться по наследству, а мы же оба хотим, чтобы ребенок был здоровым. Ведь так?

– Что… ты… сказала? – прошипел блондин, и я поняла, что сейчас будет буря.

– А что непонятного? Вы хотите здорового ребенка? Я тоже. Но ваши беспорядочные половые связи… нет, вы как знаете, но сначала стоит обследоваться, а то мало ли…

Договорить я не успела. Волна ярости просто шибанула, скидывая меня со стула и взметая юбку на голову. Кажется, я перешла допустимую грань, но и терпеть не собиралась. К тому же… в данном случае определенный риск оправдывал разбитые локти и отбитую спину.

– Что ты сказала? – голос мужа перешел на рык, и, открыв инстинктивно закрывшиеся глаза, я увидела надвигающуюся грозу в виде вставшего со стула супруга.

– У вас еще и проблемы со слухом? Печально. А как же целители? Неужели…

– Заткнись! И быстро извинись, дрянь!

– И не подумаю! – рявкнула я в ответ, наконец-то поднимаясь с пола. Помочь мне, естественно, никто не поспешил, а в объемных юбках встать самой было трудновато. Да, похоже, от меня такого и не ожидали.

– Я сказал – проси прощения! И на колени, чтобы лучше усвоила!

И вот тут шутки закончились. Камень на шее внезапно потяжелел и начал давить вниз, словно пригибая к земле. В голове все поплыло, легкая тошнота и боль в висках лишали четкости мышления и силы воли. Что-то внутри буквально требовало подчиниться, упасть на колени и заскулить, вымаливая прощение…

Вот только я на такое пойти не могла. Даже ради собственной жизни. Возможно, будь я обычной и расти в другой семье, я бы четче осознавала, ради чего можно потерпеть, а ради чего – нет, но я слишком долго жила, отвоевывая себе право на место под солнцем. И не настолько хотела жить, чтобы позволить себе согласиться на меньшее. Я готова умереть, но не унизиться… и не потому, что я такая принципиальная и гордая… Все гораздо банальнее – слишком часто меня унижали, чтобы я еще и делала это сама.

Зато теперь все стало на свои места. Сила обряда вынуждала подчиниться, действительно делая жену рабыней мужа. Но из-за моего обмана воздействие было неполным, хотя и того, что я чувствовала, вполне хватало. Теперь главное было не показать, что принуждение подействовало не полностью.

Со всей силы закусив губу, почувствовала резкую боль и теплый ручеек, который потек по подбородку. Это немного отрезвило, и я даже смогла вскинуть голову, чтобы он увидел мои глаза, а главное, выпустить чистую силу, сметающую со стола тарелки и бокалы. Вскрики девиц, мат мужчин, звон посуды и глухие удары падающих тел и мебели, треск стекла…

Удивленный, даже шокированный взгляд мужа – последнее, что я успела увидеть. Кажется, я умудрилась не просто перейти грань, но еще и потоптаться на ней. Взбешенный супруг, прищурив яростно пылающие глаза, не удержался и со всей силы чем-то в меня запустил. Ударная волна просто смела меня, я лишь успела ее чуть сгладить… для окружающих. Смешно, но в какой-то момент я четко ощутила, что могу не просто устоять на месте, но даже отразить атаку. Вот только в данной ситуации мне это было не нужно, и, глубоко вздохнув, я опустила щиты, чувствуя, как в голове взрывается сверхновая и перед глазами наступает тьма.

Солнечный луч скользнул по глазам и замер на щеке, щекоча ее, словно перышко. Невольно улыбнувшись, я приоткрыла глаза, впитывая последние теплые лучики, и потянулась, чтобы тут же тихонько заскулить.

– Осторожно, госпожа, вам пока нельзя шевелиться.

Ната. И что, интересно, экономка делает у меня в комнате? Приоткрыв глаза, я уставилась на неловко замершую женщину. Она стояла, не зная куда деть руки, и неловко переминалась с ноги на ногу, судорожно что-то ища глазами. У нее за спиной маячил поднос с тарелками, источавшими пряный аромат.