Первый (СИ) - Киреев Кирилл

— Ни нада рея, белий. Не убий! — Воскликнул капитан, коверкая слова.

— Ого! Да ты у нас образованный! — Обрадовался Форст, чуть ли не позабыв привязать концы поставленного паруса. — Это всё упрощает. Как ты уже понял, я разбираюсь в оснастке кораблей, и могу продолжить путь и без участия вашей команды. — Он закрепил все концы, выставив и основной парус по ветру. — Так что выбор у тебя не богат: либо подчиняешься мне, либо идёшь на корм акулам, кстати, я специально привязал пару тел твоих приятелей к корме, и теперь за судном следует небольшая стая хищников. То бишь вариант, прыгнуть за борт, тоже отменяется. Меня сразить вам не удастся, твоя команда пыталась, ты, я думаю, это видел.

Связанный по рукам и ногам капитан молчал, злобно переводя взгляд, то на свою команду, то на тех, кто взял его в плен. Ожидать поблажек он не привык, это белые — мягкотелые, тщедушные, много говорят о чести и мало её соблюдают, обычно такие погибают в первую очередь. Унумба не был таким, он пробивался с самых низов, с детства добывая себе еду. В плену он провёл более десяти лет, за тем бежав, рабства он не боялся, он всегда узнает раба. Но ни южанин, ни северянин не были рабами, хотя ошейники успели поносить оба. Бежать? А есть ли в этом выход? До острова с акулами на перегонки не потягаться. Однозначно бежать, или попытаться их убить. Но позже. Команда в этом не помощники. Абордажной группы нет, а оставшиеся матросы — вояки не ахти.

— Белий. Я знать, твоя любить плыть хорошо. Сам можешь, да, но трудно, не хотеть ты. Поэтому нас оставил. Ты меня не убий, я тебя плыть в Эмджуято. Па рукам? — Наконец заговорил он.

— Хорошо разложил, да вот только ты теперь рулевым будешь, а рулевому левая рука не нужна, в принципе. Одной справишься, да и договоры правой рукой заключаются. — С этими словами арим вытащил зачарованный клинок из ножен.

— Не нада, белий. Я давиду, давиду до порта! — Заорал капитан, завидев угрозу своему телу. Но тот схватил его за волосы, и опрокинул на палубу лицом вниз.

Капитан истерично завертелся, завизжал, да так, что даже внутренний переводчик в голове Форста не стал подключаться, всё и так было понятно.

— Не вертись, хуже будет! — Прижал его всем телом северянин, когда тот судорожно заёрзал по палубе суча ногами, и между тем подрезал верёвки на руках и ногах.

Капитан, сообразив, что его не собираются калечить, бросился в ноги ариму, но тот отпихнул его и порекомендовал следить за кораблём, а не отбивать поклоны. Унумба, тут же представился своим захватчикам, и убежал развязывать команду и раздавать затрещины и пинки им за провороненный корабль. Через пять минут на судне закипела работа. Смывалась кровь с палубы, капитан взял круче к ветру, поменяв курс намного восточнее, переставили паруса и подняли флаг. Всё собранное оружие с верхней палубы и из кубрика перекочевало в капитанскую каюту, дабы не соблазнять лишний раз матросов.

Форст и Той стояли на мостике рядом с бывшим командиром, управляющим судном. В их присутствии он вцепился в рулевое весло будто клещ, с явным намерением показать свою благонадёжность. Команда лишь изредка подрывалась на приказы рулевого о смене ветра и перестановке паруса. Так шли весь день, под вечер Форст предложил дежурить ночью попеременно, каждому два часа, чтобы их не застали врасплох, блэк согласился и предложил, первому взять вахту. Они заперлись в каюте капитана, тут имелись приборы, карты, которые парень долго рассматривал, оружие, висевшее на стенах, пара составных луков и арбалет, который тут же был снят, опробован и поставлен у тюфяка, заменявшего кровать. Трюм был осмотрен днём, ничего интересного кроме еды и воды не найдено. В шхерах у каждого по кортику лежит, и их все не найти и за неделю, так что оставаться без защиты они не могли.

Проснулся он под утро, Той спокойно полировал подаренный меч, и будто не заметил бессонной ночи. Форст ничего не стал ему говорить, возможно, это его вина, он плохо объяснил блэку смысл дежурства, и возмущаться о том, что его не разбудили — было бы глупостью. Выйдя из каюты, он увидел двух матросов, с сонными лицами, несущих вахту. Утреннее солнце, сокрытое пеленой Шрама, подмигнуло ему, и тот был рад. Почему-то встреча рассвета стала доставлять Форсту удовольствие. Смесь восторга, детской радости и чего-то ещё, чего-то светлого, чистого… Северянин, наполнившись силой, зычно скомандовал: «Аврал»! Унумба, выскочивший из трюма, быстро сориентировался, и начал всех подгонять, с постановкой паруса. Судно набрало ход, и вскоре неслось по волнам синего моря.

К обеду капитан сообщил, что корабль приблизился к северным рифам, и нужно принять решение: рискнуть идти сквозь них день, или же обходить вокруг, против течения, при неизвестном ветре, что займёт от трёх до семи дней. Той высказывался за безопасный вариант, но Форст противился ему. Его будто что-то вело, что-то звало его на южный архипелаг, не позднее двух суток он должен сойти на берег, и он доверял предчувствиям. Тем более по рассказам, магия приходит из высших, божественных потоков мироздания, она несёт силу, но она и несёт ответственность, знать всегда доверяла предчувствиям магов. Дед как-то обмолвился, что в битве при Одрене граф не имел магов высоких рангов, но был при его войске хороший целитель, и он сказал тому, что день атаки нужно перенести. Граф не поверил магу, Одрен был взят, но ценой тысяч потерь.

Форст приказал идти через рифы, а сам решил опробовать идею, только что пришедшую на ум. Он разделся почти до гола, и перебросил через борт верёвочную лестницу. Спустившись к самой воде, он окунул в воду руку и попытался сконцентрироваться на своих чувствах. Сосредоточиться было сложно, корабль раскачивало на волнах, а вместе с ним раскачивалась и лестница, на которой висел маг. Маг ли? Он призадумался. Незаметно для себя он из одиночки становится предводителем, а бездарный юноша превращается в сильного мага… Да разве это сила? Он не знает и десятой доли того, чем ведают и повелевают в его возрасте ученики академий и магических школ. Единственное в чём он преуспел, так это в зрении. Он видит внутреннее строение предметов, он видит сквозь скалы, сквозь тело, и, возможно, сквозь воду?

Так за внутренними рассуждениями Форст успокоил свой разум и снова обрёл зрение. Глаза тут были не нужны, ладони «смотрели» гораздо дальше. Пара больших носатых рыб плыли позади судна, по правую руку носилось большое скопление мелких, хаотично закручиваясь, только на первый взгляд. Разглядеть этот удивительный «танец» целиком не удалось, в косяк ворвались хищники и их движения стали разрозненными и нечеткими. Дно чувствовалось далеко внизу, под толщей солёной воды, где-то ровное и гладкое, где-то рельефное и каменистое, но картина была одной. Впереди нарастал массив подводных пиков и скал, куда и шёл корабль прямым курсом. Маг известил об этом команду и удалился в каюту, оставив Тоя, Унумбу и матросов с открытыми ртами.

— Я тебе говорил, что он Великий Шаман, а ты не верил. — Усмехнулся блэк.

— От вас южных, можно ожидать любой лжи. — Огрызнулся капитан в ответ.

— Это от вас, взращённых под тенью Руки Тёмной Матери нужно ждать ложь. Наше племя чисто, мы переняли все заветы предков, данные Светлым Отцом. Мы самые сильные воины, самые сильные шаманы, я один стою целого корабля! — Выпятил грудь вперёд Той.

— Ты не стоишь и пятки моей. Вы Улусы всегда были выскочками, солнце напекло вам головы, от того вы такие чёрные! — Расхохотался собеседник. — Тёмная Мать не справедлива к остальным блэкам, мы должны быть чёрными.

— Мы — сыны Светлого Отца, и почитаем традиции Его и Тёмной Матери. Вы же забыли, что говорили Великие Боги, и живёте оторванными от мира, в невежестве. То, что ты не увидел в белом шамана — ещё раз это подтверждает.

— Ты так же глуп, как и твоё племя! — Ещё больше разошёлся капитан. — Среди белых не может быть шаманов, чары Тёмной Матери не доступны им. Они — маги, и останутся магами.