Идеальный герой - Денис Кузьминов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Знакомый сон», — он грезил им уже во второй раз за ночь. В руке лежал меч дао. Ян посмотрел назад: в его сторону несся однорукий оборотень. Ничего не изменилось. Злой рок повторялся.
Сжимая и разжимая пальцы на рукояти клинка, он оценивал расстояние между ним и тварью. Побег оказался ложной надеждой. Не было разницы — сейчас настигнет его оборотень или через пару мгновений. Судьба этого тела решилась ещё задолго до того, как Ян попал в него. Зверь шел за ним по пятам и не собирался отпускать добычу.
Раньше Яну не доводилось попадать в один и тот же сон несколько раз. Каждый оставался для него уникальным опытом. Только когда появился Хоу И, задав вопрос о мечте, Яну вновь пришлось увидеть череду из ста восьми жизней. Анализировать каждую смерть не представлялось для него возможным: часть кошмаров разум забывал, между видениями проходило много времени, да и погибал он всегда по-разному.
Два одинаковых кошмара за ночь позволили отбросить все проблемы: память не подвела, прошел маленький срок между припадками, причина смерти тоже не поменялась. Новый опыт открыл Яну глаза на неутешительную картину: всякий раз, когда он брал под контроль тело — его уже ждала неотвратимая гибель.
К горлу подступил ком. В груди зарождалось пламя, готовое выжечь саму душу. Нестерпимая боль заставила Яна сжать рубаху, чуть ли не порвать её в клочья. Изо рта вырвался гортанный рык. Вселенская несправедливость растоптала мечты и надежды. Злая насмешка судьбы: отправлять борца со смертью в те моменты, где он бессилен что-либо изменить.
Меч выпал из рук. Оборотень приближался. Он бежал на трёх лапах, не теряя равновесия. Массивные когти рыхлили пахотную землю, вырывая саженцы с корнем. Пасть раскрылась навстречу жертве, ожидая сбор кровавой дани. Неминуемая гибель.
Ян поднял ладонь, в которой до этого лежал меч. Она оказалась на удивление маленькой. Мозоли, шрамы и грязь под ногтями говорили о том, что перед ним рука крестьянина. Линии на коже вырисовывали уникальный рисунок. Как же жаль, что он не мог прочесть его.
«Неужели одна из этих морщинок отмеряет положенный нам срок? И кто клеймит нас, смертных? Боги? Небожители? Высший закон?» — горючие слезы застилали ему глаза.
Он поднял голову к небесам, проклиная мировой порядок. Сдаваться сейчас значило проиграть жерновам судьбы — быть перемолотым в прах. Ян редко делал что-то назло, ему легче было отпустить и забыть. Но нельзя забыть рабское клеймо судьбы, выжженное на душе.
Назло всему миру он выставил руку перед собой. В ней не унималась дрожь праведного гнева, костяшки пальцев белели от напряжения. Шумно выдохнув и разжав ладонь, Ян воззвал к оружию: «Нюй!»
Его крик эхом раздался в поле. Оборотень остановился, принюхался к земле, будто почуял что-то неладное. Оружие не появилось. Даже рябь не прошла по воздуху. Ясное небо заволокли грозовые тучи. Вспышки света на горизонте предупреждали о надвигающейся буре. Поднялся ветер, потоки золотистой пыльцы яркоцвета взмыли в небеса. Погода портилась на глазах: на крыше пагоды стучала черепица, бумажные крылья ветряков крутились как бешеные.
— Нюй! — снова выкрикнул Ян.
Молнии разили с небес, гром раскатисто гнался за искрящимися сестрами. Одна молния угодила в лес и расколола многовековое дерево — вспыхнул пожар. Лук так и остался внутри земной души, не желая появляться в мире грёз. Закапал дождь. Быстро обратившись ливнем, влага стекала в лужи, над которыми поднимались рисовые колоски.
Оборотень поборол страх. С мокрой шкуры полетели грязные брызги, когда тварь набрала скорость. Его подстёгивала жажда крови, будто молчаливый надсмотрщик с кнутом в руках. Судьба вела на заклание не только Яна — его враг был такой же марионеткой.
«Куда я целюсь? Кого должна сразить моя стрела?» — рука поднялась выше, указывая в ненастное небо. Среди темных облаков вспыхнул свет, на мгновение озарив гневное лицо божества.
Истинный враг наконец показался, оставалось только бросить ему вызов. Ян произнес имя верного товарища в третий раз: «Нюй». Призыв удался: капли дождя огибали прозрачный силуэт лука. Когда рябь улеглась, в руку легла рукоять оружия. Стрела легко встала на полочку, он оттянул тетиву до подбородка и прицелился. Оборотень в тот же момент рванул к нему. Для выстрела остался только маленький просвет. В него Ян и спустил стрелу. Она просвистела мимо зверя, устремляясь в вышину.
Оборотень вонзил когти в живот Яна, повалив того на землю. Удар оказался смертельным. Стрела же пролетела по дуге, не достав до небес и вонзилась в пагоду. Вызов брошен. Сознание стремительно покинуло его, оставив только жгучую боль в кишках.
Ян пришел в себя как раз в тот момент, когда стал соскальзывать с крыши. Он быстро зацепился за кровлю и подтянулся на одной руке. Приподнявшись, ему удалось отыскать безопасный участок, что не грозил в любой момент обвалиться.
Терять ещё больше времени было нельзя. Ян вызвал лук и уже доставал стрелу из-за спины, когда его взору предстала удивительная картина: он мог разглядеть каждый колосок, растущий на соцветиях тростниковой кровли; в небе сияла россыпь драгоценных камней — звезды, далекие и ближние, освещали темный покров вместе с лунами, покрывая ночную высь до горизонта. Даже ладонь Яна казалась другой: кожа дышала через маленькие отверстия, а прямо под ней он наблюдал как темные потоки крови шли по венам и артериям.
Куда бы Ян не повернул голову, везде его ожидало чудесное открытие. То, что раньше нельзя было разглядеть, стало видно как на ладони. Крохотные вещи, дальние ориентиры, новые цвета. Даже во тьме у черного и серого появилось множество оттенков.
А ведь сейчас царила ночь, на что же его глаза будут способны днём, когда яркоцвет раскроет лучезарный бутон?
«Это чувство энергии?!» — внутри он уже знал ответ.
Неожиданно, кто-то схватил Яна за штанину, от чего тот чуть не скатился по крыше. Новые возможности вскружили ему голову и затуманили рассудок. Узнай об этом дедуля Цао, и Яну прилетела бы крепкая затрещина. Удержав равновесие, он посмотрел вниз, во внутренний двор. К нему тянулась толстенная ручища дядюшки Мо. В руках мужчина держал странное копьё. На древко был намотан бамбуковый стебель. Теперь Ян вспомнил, что уже видел подобную конструкцию, прямо перед тем, как дядя подсадил его. В тот раз он не уделил внимание оружию,
