Под звездным дождем - Джейн Портер

Наконец Шанталь покинула зал для приемов и спаслась бегством в свою комнату. Деметрис поднялся по лестнице позади нее, но войти в спальню наотрез отказался.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Сдавленным голосом Шанталь пожелала ему спокойной ночи и закрыла дверь. Не раздевшись, она улеглась в постель.

У нее нет Лилли. У нее нет Деметриса. И он не прав. Ей нужен не секс. Ей нужен он сам. Она хочет, чтобы он обнимал ее; хочет, прижавшись к его груди, слушать, как бьется его сердце. Но ее охватывает страх от мысли, что он сделает с ее жизнью. Если бы Деметрис знал, как сильно она любит его, как ей хочется счастливой жизни с ним!

До завтрака Шанталь вырвало дважды. Затем последовала траурная поездка в собор. Она чувствовала, что сестры с беспокойством посматривают на нее, но не могла заставить себя заговорить.

Во время заупокойной службы ей пришлось дважды удаляться в женский туалет.

Скрючившись над унитазом, она услышала, как скрипнула дверь и кто-то вошел. Женщина. Шанталь заметила высокие каблуки.

— Принцесса Шанталь? — послышался встревоженный женский голос.

— Все хорошо, — откликнулась Шанталь, когда дверь в кабину распахнулась. Уголком глаза она увидела, что какая-то женщина заглядывает внутрь, но в этот момент подступившая к горлу тошнота заставила ее крепче ухватиться за унитаз.

Дверь со скрипом закрылась. Женщина вышла.

Вскоре она снова открылась.

— Шанталь! — Она услышала голос Деметриса. — Кто это был?

— Не знаю. — И ее снова вырвало. Шанталь охватил страх. Господи, что ей делать? Как долго удастся скрывать свое состояние от семьи… от всего мира?

— Я за дверью, — сказал он.

— Знаю.

Заупокойная служба прошла как в тумане. Измученная непрекращающейся тошнотой и печалью, вызванной смертью бабушка, Шанталь почти не реагировала на происходящее.

Но вот служба закончилась; последний гимн пропет, гроб вынесен, и позже, когда собор опустел, прозвучали последние соболезнования.

На погребении присутствовали только члены семьи.

Пытаясь не плакать, Шанталь придвинулась к деду и взяла его за худую, дрожащую руку. Как он постарел с тех пор, как заболела бабушка! В нем потух огонь, который делал его королем Реми, и он превратился в тень человека, которым когда-то был.

Молитвы были прочитаны, послышался гул голосов, и гроб начал свой медленный спуск в могилу.

Дедушка до боли стиснул руку Шанталь.

Она сжала его пальцы, пытаясь сказать, что она с ним. Дед с бабушкой были вместе почти шестьдесят пять лет. Шестьдесят пять лет в одной комнате, в одной постели, в одной жизни… Как сказать «прощай»? Как расстаться?

Подняв глаза, Шанталь увидела, что Деметрис стоит на противоположной стороне могилы, внимательно следя за происходящим. Затем он повернулся и посмотрел на нее. По выражению его лица она не могла догадаться, о чем он думает; в жестком взгляде и решительно сжатых губах не было даже намека на нежность. Что он чувствует?

Деметрис не мог объяснить, почему у него возникло такое ощущение, но он чувствовал, что опасность близко. Несмотря на усиленную охрану и старания детективов, которых он вызвал из своих подразделений в Париже и Афинах, определить угрозу до сих пор не удалось. Сейчас подозрение падает на каждого человека в Ла-Круа. Любой может держать Шанталь под прицелом.

Возвращение во дворец прошло спокойно. Деметрис ехал во втором лимузине вместе с Шанталь и Джоэль. Он заметил, что самая младшая принцесса бросает на него любопытные встревоженные взгляды. У нее такие же длинные каштановые волосы, как у Шанталь, но она выше, худощавее, и в ее голубых глазах больше зелени — они кажутся бирюзовыми.

Они молча поднялись по широкой дворцовой лестнице. Тихий семейный ужин должен был состояться позже. Деметрис проводил Шанталь в ее комнату и стал ждать, пока она переоденется. Но почти немедленно дверь распахнулась, и он увидел ее бледное лицо.

— Деметрис! — задыхаясь, проговорила она и шире открыла дверь, приглашая его войти.

Он посмотрел на кровать и увидел на подушке длинные стебли, завернутые в бумагу золотого цвета и перевязанные черной лентой. Розы. Засохшие, мертвые розы.

— Ты прикасалась к ним? — спросил он, удерживая Шанталь.

Она отрицательно покачала головой.

— Нет. Но там есть карточка.

— Она меня интересует, но прежде мне нужны отпечатки пальцев.

Шанталь медленно перевела дыхание. Внезапно ей стало холодно.

— Этот тайный обожатель не очень-то приятен.

— Ты права. — Деметрис обнял ее за талию и привлек к себе. — И то, что он имеет доступ в твою спальню, беспокоит меня.

Но Шанталь могла думать только о том, когда же она наконец увидит Лилли.

— Меня тоже. — Она коротко вздохнула. — Я хочу в Ла-Круа. Разве мы не можем уехать сегодня вечером?

Деметрис притянул ее к себе.

— Лететь уже слишком поздно. Мне нужно организовать охрану и разработать план полета, но я обещаю, что мы уедем рано утром.

Шанталь кивнула. По ее телу пробежала дрожь.

— Где мне теперь спать?

— В моем номере, со мной.

Отель, где поселился Деметрис, был роскошным. Они поднялись в его номер на верхнем этаже. Шанталь заметила машину с детективами напротив отеля, а также охранников в коридоре неподалеку от номера Деметриса.

Щелкнув замком, он открыл дверь в комнату и осмотрел стенные шкафы, ванные комнаты и даже заглянул под массивную двуспальную кровать.

— Не стоит рисковать, — пояснил Деметрис, заметив взгляд Шанталь.

— Ты никогда не рискуешь.

Его губы изогнулись в подобии улыбки.

— Только не с тобой. — Он снял пиджак и кобуру. — Есть хочешь?

— Я бы съела что-нибудь легкое, — сказала она, желая наполнить чем-нибудь желудок, прежде чем ее вновь начнет мучить тошнота.

— Я закажу. — Деметрис протянул руку к телефону. — Почему бы тебе пока не расслабиться в ванне?

Ванна оказалась огромной. Шанталь добавила в воду густой гель, и ванная наполнилась запахом лаванды и цитрусовых.

Закрыв глаза и погрузившись в теплую душистую воду по подбородок, Шанталь около получаса нежилась в ванне, стараясь ни о чем не думать.

Позже, когда принесли ужин и Шанталь сидела в банном халате за столом, Деметрис заговорил о расследовании.

— Мои детективы изучили карточку, оставленную вместе с цветами в твоей комнате во дворце, — сказал он.

Не успев поднести ложку ко рту, Шанталь подняла на него глаза.

— И?..

Он не собирался рассказывать ей, что было написано на карточке; это были слишком зловещие слова, от которых мороз пробегал у него по коже. Преследователь намекал, что будет ждать Шанталь в Ла-Круа и что он будет первым человеком, который приветствует ее дома. Слово «приветствовать» было написано кровью.