ЦРУ против КГБ. Искусство шпионажа - Аллен Даллес

Наш новоиспеченный посланник выехал из Вашингтона с «розовым кодом», опечатанным в большом конверте, и благополучно добрался до Бухареста. Предполагалось, что код будет храниться в одном из сейфов дипломатической миссии. Однако надлежащее обращение со сложным замком сейфа не являлось сильной стороной новоиспеченного дипломата, и он вскоре счел более удобным класть код под свой матрац, где тот и находился спокойно в течение нескольких месяцев. Но однажды пакет исчез, а в нем все коды и, главное, кодовая книга посланника. В последующем было высказано предположение: все эти секреты отправились прямиком в Санкт-Петербург.

Новый посланник попал в большое затруднение, из которого он, как опытный политик, быстро и изобретательно нашел приемлемый выход. В то время обмен кодированными посланиями с Бухарестом был относительно прост и в основном касался вопроса об иммигрантах в Соединенные Штаты из Румынии и Бессарабии. Поэтому, когда у главы миссии оказалось полдюжины закодированных посланий, полученных им из Вашингтона, он сел в поезд и отправился в Вену, где нанес визит нашему тамошнему посланнику. В ходе беседы визитер из Бухареста как бы между прочим сказал, что как раз перед своим отъездом получил несколько депеш из госдепартамента, но не имел времени расшифровать их и поэтому захватил с собой эти шифровки в надежде, что венский коллега предоставит ему возможность воспользоваться своим «розовым кодом». (В те добрые старые времена мы разослали одни и те же кодовые книги во все наши дипломатические миссии.) Посланник в Вене оказал ему такую любезность, и наш герой прочитал полученные послания и зашифровал ответные письма. Затем сел в поезд, вернулся в Бухарест и постепенно, через определенные промежутки времени, отослал в Вашингтон закодированные ответы. Все сошло довольно гладко. Исчезновение кодовой книги он скрывал до августа 1914 года, который принес с собой поток посланий и сообщений из госдепартамента о драматических событиях, приведших к развязыванию Первой мировой войны. Положение нашего бухарестского посланника стало критическим. Вояжи в Вену уже не могли спасти его. Он был вынужден признаться в том, что допустил халатность и нарушил долг. В итоге последовала отставка и возвращение в США.

Неконтролируемые события и бедствия войны иногда раскрывают противнику криптографические материалы, которыми пользуется другая сторона. Скажем, штаб какой-нибудь войсковой части подвергается внезапному нападению, и в суматохе поспешного отхода кодовые книги могут оказаться в руках противника. Немало подобных случаев имело место в ходе Первой мировой войны на море. Особенно повезло англичанам: с затонувших немецких кораблей они подняли уцелевшие коды, что дало им возможность ознакомиться с секретными военными и дипломатическими документами Берлина. В самом начале войны русские потопили немецкий крейсер «Магдебург» и обнаружили в руках одного из погибших германских моряков книгу морского кода, которую немедленно передали своим британским союзникам. Операции англичан по подъему затонувших немецких подводных лодок в некоторых случаях также приводили к подобным находкам. А в 1917 году два немецких дирижабля, возвращавшихся из рейда на Англию, попали в шторм и были вынуждены приземлиться на территории Франции. Среди найденных в них материалов были обнаружены закодированные карты и книга кода, используемого немецкими подводными лодками в Атлантике.

Военные операции, спланированные с учетом данных о противнике, которые почерпнуты из его раскодированных документов, заканчиваются, как правило, успешно. Когда немцы сообразили, что их подводные лодки обнаруживаются и берутся в клещи англичанами удивительно часто, им было нетрудно догадаться: шифровки, которыми обменивается штаб подводного флота с субмаринами, читаются противником. Все коды немцы немедленно заменили.

Нередко возникает проблема: как поступать с информацией, полученной путем чтения шифровки противника. Можно рискнуть и использовать полученные сведения немедленно для достижения военного или дипломатического успеха. Или же продолжать сбор данных во все больших масштабах, накапливать сведения о передвижениях противника, его действиях и планах, чтобы при благоприятном стечении обстоятельств нанести ему возможно большие потери.

На практике обычно стараются не раскрывать источник ценной информации, сохранить его как можно дольше. Излюбленный прием в таких случаях — передача противнику фальшивых доказательств, что получаемые сведения мы добываем совсем иным способом. Иногда даже отказываются от операций, которые нанесли бы противнику немалые потери, если есть опасение, что их проведение насторожит врага и натолкнет его на мысль: информация могла быть получена лишь в результате прочтения его шифрованных сообщений.

В период мировой войны 1914–1918 годов первая серьезная американская криптоаналитическая акция была проведена под эгидой военного министерства. Сотрудники 8-го отдела военной разведки, занимавшиеся чтением кодированных и шифрованных сообщений, предпочитали называть свое подразделение «черным кабинетом». Это наименование в течение нескольких столетий использовалось для обозначения секретных бюро почтовой цензуры в большинстве европейских стран. Группа дилетантов, пришедшая на службу в начале войны, под руководством Герберта Ярдли, бывшего телеграфного оператора, к 1918 году стала первоклассной профессиональной командой, успешно разгадывавшей тайны зашифрованных документов. Одним из выдающихся достижений этого отдела после Первой мировой войны было раскрытие японских дипломатических кодов. Во время переговоров на Вашингтонской конференции по разоружению в 1921 году Соединенные Штаты добивались получить согласие японцев на то, чтобы морские силы США и Японии находились в соотношении 10:6. Представители Страны восходящего солнца прибыли на конференцию с твердым намерением добиться соотношения 10:7. В дипломатии, как и в торговой сделке, вы получаете громадное преимущество, если заранее узнаете, что ваш конкурент готов в случае необходимости отойти на запасные позиции. С помощью сотрудников «черного кабинета» наше правительство своевременно ознакомилось с японскими намерениями и узнало, что японцы готовы согласиться на снижение соотношения до желаемой нами величины, если США будут твердо настаивать на таком решении. Вследствие этого мы смогли усилить нажим на партнеров по переговорам, не рискуя сорвать конференцию.

«Черный кабинет» сохранялся до 1929 года и работал в основном на госдепартамент, когда глава дипломатической службы Стимсон отказался от дальнейших услуг этого подразделения и оно было расформировано. Макджордж Банди, биограф Стимсона, дает по этому поводу следующее объяснение: