Миф о красоте: Стереотипы против женщин - Наоми Вульф

Наглядным примером такой теологической уловки является «научно обоснованная» таблица компании Clinique, в которой категория «морщины на лице» подразделяется на «очень много», «несколько», «мало», «очень мало». Категории «нет» просто не существует. Не иметь дефектов — немыслимо и невозможно. Быть женщиной, даже если ты еще всего лишь девочка-подросток, уже означает быть ущербной. Нетрудно понять, как это влияет на объемы продаж. Нельзя ожидать от верующего поддержки церкви, если он не считает себя грешником, и точно так же от женщины, которая не чувствует себя ущербной, нельзя ожидать траты денег на свой «ремонт и восстановление». Источником чувства вины является первородный грех. А ощущение своей виновности и вытекающее из него жертвоприношение образуют основную движущую силу новой религиозной экономики. Реклама, адресованная мужчинам, имеет успех, если она льстит их представлению о самих себе, в то время как реклама «священных» продуктов, как и вся реклама, предназначенная женщинам, работает за счет того, что заставляет их как можно острее ощутить свою виновность. Вся моральная ответственность за их старение и физическую форму, как объясняют женщинам, ложится целиком и полностью на них самих: «Даже за такие невинные действия, как прищуривание глаз, моргание и улыбка, приходится расплачиваться» (Clarins), «После 1956 г. не может быть никакого оправдания для сухой кожи» (Revlon), «Вы смеетесь, плачете, хмуритесь, беспокоитесь, разговариваете?» (Clarins), «Разве не очевидно, что теперь следует делать с вашей кожей?» (Тегше di Saturnia), «Прекратите наносить вред вашей коже» (Elizabeth Arden), «От вас зависит, станет ли ваша грудь лучше» (Clarins), «Возьмите контроль над своей фигурой в свои руки» (Clarins).

От секса к еде — это направление движения отмечали многие авторы. Ким Чернин в своей книге «Навязчивая идея» (The Obsession) спрашивает: «Быть может, сегодня мы озабочены тем, что едим, и своим весом так же, как женщины прежних поколений и их врачи были озабочены вопросом женской сексуальности?» Но о чем мы не задумываемся, так это о причинах подобной озабоченности: современная культура подавляет в женщинах аппетит к еде точно так же, как культура викторианской эпохи с помощью врачей подавляла сексуальный. Когда женская сексуальная активность перестала быть наказуемой, религия красоты изобрела новый источник страха, чувства вины и стыда, которые, как всегда учили женщин, неизбежно следуют за удовольствием.

Первородный грех оставил нам в наследство чувство вины за половое влечение. А когда сексуальная революция и идеология потребления привели к появлению нового поколения сексуально раскрепощенных женщин, возникла необходимость в переориентации женского чувства вины и в перемещении его с морально-нравственного уровня на телесный. Религия красоты предлагает заменить почти все иудейско-христианские запреты, связанные с сексуальным аппетитом, аналогичными запретами, связанными с аппетитом гастрономическим. Весь сценарий вожделения, искушения, грехопадения, ужаса перед тем, что это станет «заметно», отчаянных попыток уничтожить в своем теле все физические «следы и улики» и возникновения в результате ненависти к самой себе остался почти неизменным. Он напоминает о той реальности, в которой жило большинство молодых незамужних женщин еще совсем недавно — до того, как были разрешены аборты, появились легальные контрацептивы, а секс до свадьбы перестал считаться бесчестьем.

Несмотря на то, что искушению плоти подвержены и мужчины, именно женщин церковь стала считать воплощением греховности. И точно так же, хотя мужчины отличаются большим аппетитом и толстеют, именно женский аппетит общество считает постыдным.

«Табу, связанные с менструальным циклом, — пишет Розалинда Майлз, — означали, что на протяжении четверти своей взрослой жизни каждую неделю из четырех на женщинах прежних поколений регулярно ставилось клеймо нетрудоспособности и неполноценности, и они были выключены из жизни общества». Женщин во время их критических дней считали нечистыми, сексуально непривлекательными и, соответственно, недостойными того, чтобы находиться в обществе. И точно так же современные женщины чувствуют себя униженными изгоями в периоды, когда «поправляются». Это «табу» служит тем же целям и заставляет даже самих женщин считать себя морально слабыми, испорченными и недостойными секса. Если запреты, связанные с менструальным циклом, исключали женщин из социальной жизни, то сегодня женщины сами избегают появляться на людях. У ортодоксальных евреев женщине в «нечистый» период запрещено есть вместе со своей семьей. «Нечистота», связанная с избыточным весом, ведет к тому же.

Запреты, связанные с сексуальной «нечистотой», уступили место ограничениям, связанным с «порочностью» другого рода. Раньше женщины должны были быть целомудренными для Бога, теперь они должны сохранять непорочность для бога красоты. Секс в браке ради продолжения рода был допустим, но секс ради удовольствия считался грехом. Сегодня женщины точно так же разграничивают еду для поддержания жизни и еду ради удовольствия. Двойная мораль, которая давала мужчинам, но не женщинам, сексуальную «индульгенцию», превратилась в двойную мораль, в соответствии с которой мужчины имеют большую свободу в еде. Раньше девушка считалась «падшей» после близости с мужчиной — сегодня женщины «выпадают» из режима питания. Раньше женщины изменяли своим мужьям — теперь они «изменяют» своей диете. Женщина, которая съедает что-нибудь «запретное», считается «непослушной». «Это только сегодня, только один раз», — говорит она. «Я возжелала в сердце своем» превращается в «я только посмотрю».

«Я просто не могу сказать “нет”», — заявляет модель, рекламирующая желатин Jell-O, который «позволяет мне чувствовать себя хорошо, когда я говорю “да”». С крекерами Wheat Thin «тебе не придется ненавидеть себя по утрам». Четки превратились в счетчик калорий. Женщины говорят: «У меня на коже следы растяжек, это наказание за мои грехи». Если раньше они могли причаститься святых таинств, полностью и искренне раскаявшись в своих грехах, то теперь они могут быть прощены, если будут честно сидеть на диете и заниматься фитнесом.

Вес женщины, так же как в прежние времена — состояние ее девственной плевы, это не ее личное дело, а вопрос, который беспокоит все сообщество: «Давайте помолимся за нашу сестру» превратилось в «Мы все поможем тебе похудеть».

Цикл очищения

Красота — это рай или благодать; состояние кожи и жировых клеток — это душа; некрасивость — ад. «Это рай, я нахожусь в раю», — говорится в рекламе центра для похудения Annandale Health Hydro. «Это несравнимо ни с чем на земле... Косметические процедуры дают ощущение крыльев за спиной... Как оказаться в раю? Просто будь умницей и вырежи купон». Если десерт — это «искушение», то коктейль для похудения Alba, содержащий всего 70 килокалорий, — это «спасение». Статья в журнале New Woman, в которой приводится информация о содержании калорий в мороженом, называется «Поклонение Sundae» (сливочно-фруктовое мороженое). Женщина, которой адресована эта реклама и информация, находится где-то между раем и адом, она не относится к потустороннему миру, даже если очень красива, и вместе с тем не безнадежно «греховна», если нехороша собой. Она никогда не причисляется к разряду Избранных, но может спастись, если будет хорошо себя вести. Косметические продукты — ее посредники между небесным и земным, ее целители и духовные наставники.

Она живет по календарю, в котором периоды излишеств чередуются с периодами поста и покаяния, только применительно к телу. На смену рождественскому чревоугодию приходят благие намерения исправиться и искупить свою вину в новом году. «В критический момент», как называет это Terme di Saturnia[14], верующий оценивается праведным Богом, от которого ничего нельзя скрыть. По аналогии с Йом-Киппуром, когда подлинное покаяние возможно только в течение десяти дней, после чего Книга Жизни закрывается до конца года, в рекламе одного нью-йоркского косметолога говорится: «То, что вы будет делать в течение следующих десяти дней, Определит состояние вашей кожи до конца года». «Момент истины», подобно Страшному суду, бросает грешника на весы, которые, как учит новое Евангелие, не лгут. Женщине говорят: «Каждый съеденный тобой кусочек отложится на твоих бедрах»; «На твоей коже отражается все, что ты ешь». Постоянно слыша такого рода предостережения, женщина начинает «бояться Всевышнего, от взгляда которого ничто не укроется».

Чувство, что за тобой постоянно наблюдают, — что оно делает с женщинами? В книге «Женская болезнь: Женщины, сумасшествие и английская культура, 1830-1980» (The Female Malady: Women, Madness and English Culture, 1830-1980) ее автор Элейн Шоуолтер описывает, как в современных психиатрических лечебницах наблюдение за пациентами используется для того, чтобы сделать их послушными и покорными. «В сумасшедших домах женщин поощряют, убеждают и приучают становиться наблюдателями, наблюдать за тем, как другие наблюдают за ними, и делать себя привлекательными объектами для такого наблюдения». Шоуолтер пишет: «При этом в больничной палате в специальном шкафчике хранится косметика: губная помада и пудра». «Неудивительно, — отмечает она в заключение,—что в рассказах женщин-пациенток ангел возмездия... который насмехается, судит, приказывает и контролирует. .. почти всегда бывает мужского пола. Он постоянно критикует внешность и поведение женщины, которая привыкает жить с этим как с частью своего сознания».