Непокорная для хулигана - Соня Мармеладова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Как же бесит… – отпихнула от себя ноутбук и пошла звать брата на ужин.
Заглянула в комнату и обнаружила его спящим на кровати. Сняла с головы наушники, накрыла пледом и тихо вышла. Хотела бы я, чтобы всё наладилось. Ужасно чувствовать себя мешающей, если бы я не вернулась, ничего бы этого не было…
Утром брат немного оттаял, даже извинился за вчерашнее, приготовил нам завтрак и просил не волноваться. Поздно. Я всегда была склонна к самоуничтожению, и любой пустяк выбивает меня из равновесия, несмотря на всё моё напускное спокойствие.
Коршунов тоже явился. Так странно, что именно с ним я столкнулась на проходной. Приложила пропуск, прошла турникет и повернулась, сняв с головы шапку. Наблюдала лениво, не скрывая усмешки. Синяки с лица подонка едва ли сошли. Он попытался их скрыть за козырьком бейсболки, но не очень-то удачно.
Заметив меня, брат Матвея демонстративно прошёл мимо, толкнув меня плечом.
– Трусливая гнида, – усмехнулась иронично, не пытаясь говорить тише. Хотела, чтобы урод услышал. И он услышал.
Медленно развернулся и двинулся на меня, поправляя рюкзак на плече. Угрожающе навис надо мной, пытаясь прожечь взглядом.
– Что ты сказала?
Хмыкнула, не пытаясь отступить, а вокруг нас уже собиралась толпа и всё это рядом с постом охраны.
– Если со слухом проблемы, то вопросы не ко мне, – улыбнулась обворожительно.
– Ты-ы… – сквозь зубы процедил Коршун, сократив расстояние между нами ещё на шаг. – Тебе лучше захлопнуться и готовить страховку своему парню.
– А ты не изменился, – произнесла спокойно. – Думаешь, уход Андрея тебе что-то даст? Очнись, тебя отстранили на три года за неспортивное поведение. Что сделаешь на этот раз? Палку в колесо сунешь, тормозной тросик подрежешь?
Меня грубо схватили за грудки куртки и встряхнули так, что челюсти клацнули. Боковым зрением заметила, что нас уже снимают на телефоны. То, что нужно…
– Слабак, – усмехнулась Коршуну в лицо. – Своими силами можешь только девочек бить.
– Никогда не бил девчонок! – гневно воскликнул он и прошипел. – Но тебя придушил бы.
– Взаимно, – оскалилась в ответ и зажмурилась, ожидая удара.
Приоткрыла один глаз и разочарованно вздохнула, увидев Громова, который успел перехватит руку Коршуна.
– И кто просил тебя влезать? – поинтересовалась флегматично. Сбросила руку подонка и спокойно направилась в гардероб.
– Огромная просьба студентов Громова, Коршунова и Мартынову незамедлительно пройти в кабинет ректора, – из динамиков прозвучал голос секретаря на весь коридор, заставив студентов замереть.
– Какая неожиданность, – усмехнулась и помахала Громову.
Если я всё верно рассчитала, Коршуну не удастся повесить вину на нас. Пусть знает, что не с теми связался. Говнюк…
Глава четырнадцатая
Коршунов развернулся и поспешил вперёд, только чтобы не идти рядом с нами в одном направлении. Пусть катится. Если думает, что его отчиму удастся всех собак повесить на нас, его ждёт разочарование.
– И что это было? – ровно поинтересовался Громов, засовывая руки в карманы джинсов. – Что за провокация?
–Так надо, – загадочно улыбнулась в ответ. – Знаешь, в новой школе меня приняли не очень радушно. Новая неуклюжая с виду ученица, низкорослая, толком незнающая языка. Каждый день на меня обрушивались насмешки, были попытки унизить…
– Наверное, было трудно, – произнёс Громов, внимательно меня разглядывая. – Почему нельзя было перевестись в другую школу?
– Зачем? – усмехнулась небрежно. – Меня бы и там невзлюбили. И что? Переводиться до бесконечности? К тому же мне не хотелось доставлять проблем отцу. Школа была престижной, он потратил много сил, времени и денег, пытаясь меня в неё устроить, всё ради моего будущего. Я не могла так просто сдаться.
Меня похлопали по макушке, будто «хорошего мальчика» лабрадорчика. Изумлённо моргнула, не зная, как реагировать. Вот вроде злюсь, но почему-то при этом краснею…
– Твой отец наверняка гордится тобой, – произнёс Громов, не замечая моих метаморфоз.
– Ага, – буркнула и спрятала подбородок в высоком вороте вязаного свитера.
В приёмной уже сидел Коршунов, а ректор что-то проверял в своём телефоне, сидя прямо на краю своего рабочего стола.
– Дмитрий Олегович, – поздоровалась, кивнув. Мужчина поднял на меня взгляд и улыбнулся. – Ваш костюм вам безумно идёт.
– Присаживайтесь, Василиса, – усмехнулся он, слезая со стола. Пересел в кресло и окинул нас бесстрастным взглядом.
Коршунов хмыкнул, будто происходящее его вообще не касалось. Громов взял около стены свободный стул и сел рядом со мной.
– Значит так, ситуация складывается такая, – ректор сцепил пальцы в замок, немного нахмурившись. – Со мной уже связался Виктор Алексеевич, просил изъять запись с камер, угрожал, если его пасынка в чём-то обвинят или дело примет огласку. И да, виновные должны понести наказание, – прямо вывалил он, не боясь говорить откровенно.
Коршунов самодовольно ухмыльнулся, а зря.
– Разве речь не нужно было начать с выяснения всех обстоятельств? – улыбнулась во все тридцать два. – Но похоже, это никого не интересует. Что ж, наказывайте нас, в таком случае я напишу заявление за домогательство, неоднократные угрозы и насилие физического характера. Даже если изъять записи с камер видеонаблюдения, они останутся у студентов в телефонах. Не думаю, что все так уж боятся министра обороны, в нашем универе учатся дети людей и повлиятельнее. Так ведь, Дмитрий Олегович?
Ректор вопросительно вскинул бровь, не пытаясь скрыть ироничной усмешки. Коршунов повернулся, злобно прошипев:
– Ты что несёшь вообще, курица? Какое домогательство?
– Такое, – бесстрастно улыбнулась в ответ. – Первый раз ты тряс меня, словно грушу в столовой, тогда нас тоже снимали, думаю, у многих видео сохранилось. Второй, только что. Ты такой несдержанный, вечно хватаешь меня за грудки, угрожаешь, ведешь себя мерзко. И где гарантия, что когда ты пытался затащить меня в машину вместе со своими друзьями, нас никто не снимал? А если снимал? Если я найду этого человека? Можно ещё дать заявление прессе, вот общественность возрадуется и долго будет обсасывать эту новость, так и вижу эти кричащие заголовки: «Сын министра обороны Артемьева В. А. домогался первокурсницы!»
Ректор издал смешок, а Коршунов попытался снова схватить
