Ошибки Г. К. Жукова (год 1942) - Фёдор Свердлов

После долгих хлопот Белову удалось добиться разрешения от Жукова на организацию партизанских частей и соединений, что значительно упорядочило руководство их действиями, способствовало мобилизации разрозненных сил под единым командованием. Пятимесячные успешные действия в тылу врага группы Белова были результатом этих мероприятий.

Разрешение фронта было оформлено лишь 20 мая следующим документом:

«… 1. Создать особую группу войск генерала Белова, в которую беспрекословно включить:

– 1 гв. КК в составе 1-й и 2-й гв. КД, 329-ю сд, 4-й ВДК, все партизанские формирования, действующие в этом районе.

2. Командование «особой группой войск» возложить на командира 1-го гв. КК генерала-лейтенанта Белова. Управление войсками группы возложить на штаб 1-го гв. КК.

3. Распоряжением генерала Белова партизанские отряды «Дедушка», «имени Лазо», «имени 24-й годовщины РККА» и «Жабо» переформировать в две партизанские стрелковые дивизии и отдельный партизанский полк, присвоив им наименования:

– 1-я партизанская стрелковая дивизия в составе 1-го, 2-го, 3-го партизанских стрелковых полков;

– 2-я партизанская стрелковая дивизия в составе 4-го, 5-го и 6-го партизанских стрелковых полков;

– 1-й отдельный партизанский стрелковый полк.

Жуков Булганин Соколовский».

ПОМОЩЬ АВИАЦИИ В РЕЙДЕ

В первые же дни, даже часы пребывания группы войск Белова в тылу врага, она почувствовала острую необходимость в прикрытии с воздуха нашей авиацией, потому что враг обрушился на нее своими бомбардировщиками и штурмовиками и днем, форменным образом, не давал ей «дышать». Появление в населенном пункте, на снежном поле или дорогах даже одиночного всадника было достаточно для того, чтобы самолеты немцев начинали штурмовку и обстрел. Они успокаивались лишь тогда, когда погибала лошадь или всадник. Вот почему без прикрытия с воздуха не могло быть и речи о каких-либо боевых действиях днем, а зенитной артиллерии, как уже было сказано, в группе не было. Поэтому днем войска «прятались». Совершали же марши и вели бои только ночью. Огонь по самолетам врага из винтовок, пулеметов и противотанковых ружей был малоэффективен. Так обстоял вопрос с действиями боевой авиации по прикрытию боевых порядков группы Белова с воздуха.

Но с началом боев в тылу врага у нее появилось много тяжелораненых. Их необходимо было срочно эвакуировать, нужны были медикаменты, консервированная кровь, наконец, продовольствие, фураж и боеприпасы. В тылу врага с первых дней почувствовали «голод» пушки, пулеметы и автоматы. Но кавалеристы вскоре научились находить боеприпасы в снегу, и с ними стало легче, а вот люди и лошади начали голодать сразу же. Здесь вопрос нельзя было решить за счет «местных ресурсов» – слишком много было воинов и лошадей, и слишком малы были местные ресурсы, а точнее их вообще почти не было. С оружием и боеприпасами было легче потому что, как уже упоминалось, в районе действий группы войск Белова еще осенью 1941 года произошла трагедия с целым нашим резервным фронтом. В окружение попали все его склады, вооружение, боеприпасы, тылы, госпиталя. Продовольствие разобрало население и, частично, немцы, а боеприпасы и вооружение вплоть до танков и артиллерии включительно кавалеристы находили брошенными или спрятанными. В поисках оружия и боеприпасов им помогали партизаны, местное население и особенно ребята, которые, как всегда и везде, все знают и все ведают. В селе Пикары Дорогобужского района тринадцатилетние мальчишки – Николай Хорошев, Семен Казаков и Петр Михайлов, при отходе наших войск осенью 1941 года закопали и запрятали много оружия, и вот теперь они притащили и сдали его в штаб группы. В Дорогобуже четырнадцатилетний Саша Подгорин сдал в кавполк два станковых пулемета и боеприпасы к ним. Подобных примеров было много.

Прикрытие кавалеристов истребительной авиацией было усложнено тем, что их разделяло значительное расстояние, а истребители не могли постоянно «висеть» в воздухе. С первых дней рейда их должен был прикрывать 66-й истребительный авиационный полк. Командир этого полка полковник Сидоренко находился в штабе группы и вместе с ним в ночь на 30 января перешел Варшавское шоссе. Это был чудесный человек, отличный, большой силы воли командир. Еще в 10.00 и 13.00 30 января Белов сообщал в штаб фронта, что авиация противника «весьма активничает» и настоятельно просил прикрыть район сосредоточения и маршруты движения группы. В следующей телеграмме Жукову он сообщал, что авиация противника проявляет исключительную активность и тем самым задерживает продвижение. В телеграмме указывалось также, что «наша авиация абсолютно отсутствует». Он очень просил прикрыть с утра 31 января маршрут движения кавдивизии, но Командующий фронтом оставался глух. Белову он лишь указал, что для нашего прикрытия выделен 66-й ИАП, и он обязан прикрывать все действия группы, хотя один полк в воздухе «не воин», еще потому, и Жуков это знал, что у 66-го ИАП было всего… три исправных самолета и, что они сидели без горючего. Поэтому такое «указание можно было воспринимать только как шутку или прямое издевательство. Утром 31 янзаря Белов пишет командующему Воздушной армией Худякову, что с переходом Варшавского шоссе, авиация противника проявляет особую активность и движение наших войск днем невозможно. «Выделенный мне 66-й ИАП имеет всего три исправных самолета, и обеспечить меня с воздуха не может». Днем, когда кавалеристы вторично атаковали Вязьму, авиация и артиллерия противника буквально прижали наши части к земле, не давая поднять головы. Полковник Сидоренко срочно радировал в свой полк:

«Майору Холод. Войскам крайне необходима ваша помощь. Севернее совхоза Кайданово расположена батарея противника, она бьет прямой наводкой, уничтожьте батарею. Одновременно предупреждаю об интенсивной работе Хе-126, все время висит над головой. Подтверждаю сбиты Хе-126 3 февраля».

Конечно, летчики-истребители делали все, что могли, они горели желанием помочь кавалеристам выполнить приказ своего командира, который с земли наблюдал за их работой, но в полку на аэродроме в Васильевское не было горючего.

Генерал Белов в 15 часов 4 февраля писал командующему ВВС Западного фронта:

«В мое распоряжение для прикрытия корпуса выделен 66-й ИАП, который с работой справляется отлично, но в настоящее время требуется особое прикрытие, а в 66-м ИАП на 4 февраля 1942 года нет горючего из-за чего вести боевую работу он не может».

Но на этом беды 66-го ИАП не закончились. Полк располагался на территории 10-й армии, и она требовала от него выполнять боевые задачи в ее интересах.

Белов в 20 часов 4 февраля писал командующему ВВС фронта: