Славная девочка - Сьюзен Коннел

Люди подымали головы от обломков бетона и шлакоблоков и провожали взглядом проезжающие машины. По обе стороны дороги представало непрерывное зрелище опустошения, и с каждым километром, казалось, становилось все хуже. Это было похоже на кошмар, казалось, будто они спускались прямиком в ад.

- Зачем ты только со мной поехал, - сказала она ему. А джип продолжало трясти и подбрасывать на ухабах и обломках.

- А ты что, предпочла бы, чтобы я остался на самолете, пил кофе и закусывал орешками?

- Нет, я не это имела в виду, выгрузил бы нас, летел обратно, а мы потом придумали бы как выбраться. - Она смотрела прямо перед собой. - Я же знаю насколько для тебя важна твоя работа, и мне не хотелось бы тебя отрывать от нее даже на лишнюю минуту.

- Да что за чушь ты несешь! Она отодвинулась от него на край сиденья.

- Если бы ты улетел сразу, когда была возможность, то был бы уже дома, прежде чем сюда доберутся все эти команды новостей и увидят твой самолет, это же первый спасательный самолет, который здесь приземлился, и завтра утром его во всех выпусках новостей будут показывать, и тогда у тебя ни малейшего шанса не останется скрыть от мистера Стодорда тот факт, что ты возил на нем "славную девочку".

Она откинула с лица непослушную прядь волос и дала ему время признать, что слова ее были правдой. А как только он это сделает, она расскажет ему о своем посещении Стью, чтобы, если он и в самом деле по-настоящему ей доверяет, все между ними стало по-другому. А вот потом, если от нее что-нибудь останется, она спросит его: зачем он вывернул ей душу наизнанку, сказав, что любит ее?

- А у меня нет ни малейших намерений скрывать этот факт от Стодорда или кого бы то ни было еще, и вообще, Холли, почему мы говорим о Стодорде, в то время как нам необходимо поговорить о нас. Несколько часов назад я сказал, что люблю тебя и обнимал тебя, пока ты плакала из-за этого. Черт возьми, Холли, ну не можешь же ты притворяться, что я этого не говорил?

Прежде чем она успела ответить, джип резко подбросило, и он тут же затормозил и остановился перед грузовиком, который шел впереди. На Холли накатила волна тошноты, и рука ее непроизвольно дернулась ко рту. Эвен коснулся ее сзади за талию:

- С тобой все в порядке, ты дрожишь.

- Со мной все в порядке, - она привстала и тронула водителя за плечо. Из-за чего мы остановились?

- Мы приехали, - объяснил водитель, указывая рукой куда-то из-под тента джипа. - Вот больница.

Она почувствовала как рука Эвена медленно сползла с ее спины.

- Господи! - сказал Эвен.

До этого она более всего заботилась о том, чтобы держать Эвена на расстоянии, но теперь сама потянулась к нему. Никакой больницы не было, лишь две большие палатки, груды обломков и противоестественная тишина. Холли затаила дыхание, и Эвен помог ей выйти из джипа, и долгое, долгое мгновение его, спокойные руки были единственным живым островком в этом море мертвого спокойствия. Потом из грузовика стали показываться остальные добровольцы, поплыл недоверчивый шепот. Внезапно из одной палатки выскочили двое во врачебных халатах и поспешили к ним.

- Если вы из Лемонэйд, то это оборудование необходимо немедленно внести и подсоединить, - сказал доктор. - Из-за этого урагана у нескольких женщин случился стресс, и начались преждевременные схватки, вы просто обязаны помочь нам всем чем можете.

И в то время, как доктор начал указывать Эвену и другим добровольцам как и куда сгружать оборудование, медсестра схватила Холли за руку. Эвен успел поймать ее взгляд и ободряюще кивнуть, и тут же Холли исчезла в палатке.

Внутри на раскладушке лежало с полдюжины женщин, некоторые лежали тихо, другие стонали.

- Меня зовут Франсина, а вас как? Холли заморгала, собираясь с мыслями:

- Холли.

- Так вот, Холли, здесь наш трудовой фронт, - и медсестра указала на ближайшую койку.

- Это Мария, у нее первые роды, возьмите ее за руки, поговорите с ней. У нее есть еще полчаса, по крайней мере, а мне надо пойти помочь с кесаревым, это не ждет, Медсестра исчезла за занавеской, а Холли посмотрела на женщину, лежащую на кушетке. Та попыталась улыбнуться, но внезапно глаза ее расширились, дыхание ускорилось, Холли встала на колени и взяла женщину за руку.

- Это мой первый ребенок, вы мне поможете?

Пытаясь изобразить уверенную улыбку, Холли перебралась на перевернутый верх дном ящик из-под фруктов.

- За этим я и приехала сюда!

***

Вокруг сновали люди, но Холли оставалась рядом с Марией, поглощенная человеческой драмой. Говорить ей почти не приходилось, поскольку по мере того, как схватки прогрессировали, беременная сама говорила без умолку.

Рассказывала о муже, о не рожденном еще ребенке, о планах на будущее, которые придется теперь пересмотреть. В перерывах между костедробящими потугами, сопровождавшими каждую схватку Марии, Холли выслушивала рассказы женщины, и дух ее смирялся перед простотой ее жизни и радовался решимости женщины не позволить урагану разрушить то, что еще осталось у нее.

Через двадцать минут после того, как Марию укатили, сестра вышла из-за занавески с младенцем в руках. Холли подняла взгляд от стопки одеял, которые в это мгновение складывала.

- Хорош получился, - сказала медсестpa, передавая новорожденного Холли. Нам надо еще немножко поработать с его мамой, а вы побудьте с ним и порадуйтесь. Этот малыш выношенный и, как сами слышите по его реву, здоровый.

Холли стала укачивать младенца, пытаясь успокоить его и одновременно поражаясь тому, какой он легкий. От настойчивых движений и мягких звуков, которые исходили теперь от новорожденного, у нее защемило сердце, ведь этот младенец пережил катастрофу и родился прямо посреди нее крошечный и драгоценный, настоящий, желанный и любимый. Жизнь уже восполняла себя, являя самое истинное из всех чудес.

Она подняла ребенка и поцеловала его в лобик. Тут ее взгляд поймал улыбающееся лицо Эвена, она увидела его прямой длинный нос, точеные губы, влажные от кофе и свесившуюся на лоб прядь волос. Он стоял, склонившись над ней и над ребенком. Тихая радость этого мгновения согрела ее, и она решила забыть личные обиды на некоторое время.

- А тебе что пришлось делать? Он присел на корточки и, вдыхая аромат чашечки кофе, которую задержал в руках, улыбнулся:

- Многое - сказал он.

- А что именно, многое?

- Ну всякую там сборку с отвертками и гаечными ключами, провода и кабель подсоединял, тяжести неподъемные таскал. - Он протянул руку и погладил щеку новорожденного. - Ну и как зовут твоего нового приятеля?

- По-моему, имени ему еще не дали. - Оглядев палатку, она многозначительно улыбнулась. - Ты знаешь, а ведь когда-то я хотела стать медсестрой, в восьмом классе я даже убедила Энни пойти вместе со мной работать на лето добровольной помощницей в госпитале.

- Холли, когда я недавно зашел сюда, я видел, как ты чудесно управлялась с этой женщиной, почему же ты не стала медсестрой, что случилось?

- У меня были паршивые оценки по химии.

Он кивнул:

- Плохо, что мы тогда с тобой не были знакомы, химия была одним из моих любимых предметов, я бы тебя поднатаскал.

- Уж представляю, и кто знает, чтобы с нами сейчас было?

Он наигранно пожал плечами, вышло очень смешно.

Она склонила голову:

- А ты всегда хотел стать летчиком?

- Всегда, даже сомнений ни малейших не испытывал.

Из-за занавески появилась медсестра.

- Передохните, Холли, вы это заслужили, - сказала она, беря у нее ребенка.

Холли вслед за Эвеном вышла из палатки, и они очутились посреди развалин. Тут она оказалась лишенной противовеса в виде теплого свертка в руках, и реальность вместе с негативными чувствами вернулась к ней. Она глубоко втянула в себя воздух и медленно выдохнула.

- То, что ты торчишь здесь, едва ли хорошо скажется на твоем бизнесе. Как, по-твоему, мистер Стодорд отложит подписание контракта из-за того, что тебя вместе с самолетом не было на месте сегодня?

- Вполне вероятно, - он опустил чашку и поднял брови. - Но бывают такие моменты в жизни, когда нам приходится выбирать. Я выбрал прилететь сюда, и решил остаться здесь, и я несу полную ответственность за последствия своего выбора.

- Рано или поздно ты об этом пожалеешь.

Эвен поставил чашку на импровизированный столик и взял ее за локти.

- Да в чем дело, что ты пытаешься мне сказать?

Выяснять отношения здесь было не время и не место. И она моментально пожалела о том, что завела этот разговор. Она пристально посмотрела на него. Слишком поздно, она слишком далеко зашла и теперь уже с крючка не слезешь.

- По-моему, я выспрашивала у тебя, почему ты все это делаешь, Эвен. Ради чего ты все бросил и притащился сюда?

- Помимо того, что ты меня об этом попросила. Холли, приходится уяснить для себя, что тебе важнее всего, что необходимо сделать, а потом и делать это.

Отпустив ее локти, он внимательно изучил ее, после чего похоже пришел к решению: