Мир в подарок. (Трилогия) - Оксана Демченко

Люк мягко утонул в борту.

И мы спустились на поле. Три с лишним сотни – все взрослые, а с ними и старшие дети общины Лайла, капля в окружающем нас море встречающих. А ведь тут лишь те, кто умудрился получить приглашение! Общее сознание блаженно ловило кожей ветер с запахами весенней степи, вглядывалось в синее небо, примечало облака и далекие силуэты птиц, не различимых более ничьим зрением, вслушивалось в звуки, удивлялось разрозненности сознаний людей и их числу, впитывало все новое и предвкушало, как еще тут много замечательного и неожиданного. И обещало устроить на Хьёртте такой же славный мир, – они памятливые, мои новые родичи.

Лайл и Эл пошли вперед, оставляя нас за спинами – к Большому кругу. Вожаку волвеков надо занять в нем свое место, ему уже деликатно указали на пустой квадрат отменно одетые и уверенные мастера протокола. Уж в этот раз им дали достаточно времени на протрезвление от успокоительного!

Эл прошел ближе к центру Круга и церемонно сдал отчет о нашей экспедиции. Приняли не глядя, куда там – их глаза поедали айка, зрелище невиданное и невозможное. Юридический казус, который только что перестал существовать: у него приняли отчет именно как у Эллара, и тем признали живым.

Потом протокол с треском рухнул. Известный дикарь нашего дорогого Релата, глава рода Тимази, «кофейный» и почти такой же огромный, как Лайл, в убивающей мастеров протокола хуже палицы национальной плетеной юбочке, сорвался с места и заспешил обнимать меня, все же я по–прежнему Ника–Ясс, самая дорогая гостья в его лесах. Про повязку я знала заранее – он же хоть и почти академик, а шаман изрядный, и обещал для Лайла и общины исполнить настоящий танец дождя. «Суеверие!» – буркнули возмущенно академики полноценные – тем не менее поголовно захватившие зонтики.

Прочие «вожаки» людей и айри охотно воспользовались случаем и стали доламывать протокол, растаскивая общину. Ялитэ недоверчиво осматривал подросшего декана, астрономы поймали Сима и поклонялись ему во всех смыслах, ведь по–другому им бы еще невесть сколько ждать средств на Акад. Айри церемонно двинулись к Витто и образовали колоритную скульптурную группу «Глубокий шок», наблюдая его полнейшее безразличие к их важному виду и миссии приветствия старейшего. Некогда! Они с Ясенем дружно распихивали толпу, пробираясь в степь. Ведь наверняка имеются поблизости хоть какие бабочки!

Хитрющий Тимази отвлек от зрелища: он уже рокотал в самое ухо требование познакомить его любимую младшую дочь – «шоколадку» Нгалу – с во–он тем симпатичным воином, если он свободен. Вообще–то я и сама не понимаю, почему Лэл еще свободен. Но ненадолго. Если кого и можно спутать с женщинами общины фигурой и повадками – именно девочку Тимази, изводящую весь их восхитительный город безумными выходками. Ее можно понять: что должна делать нормальная дикарка с двумя высшими степенями Академии – по медицине и химии – с женихами, не блещущими умом и не способными к тому же толком метать копье или просто отбиться от невесты в рукопашной? Уж точно не терпеть их попытки прикинуться больными и записаться на прием, отнимая впустую время. Поэтому если пришел с переломом – изволь предъявить. А то добрая лекарка и обеспечить болячку поможет, и, потом уже, если повезет, вылечит…

Лэл возник рядом, беззвучно и неожиданно, тем еще более радуя вождя. Он слышал мой зов и охотно согласился пообедать с незнакомым гигантом, единственным, на его взгляд, нормальным человеком в окружающей их мелкой и пресной толпе. Бывший Шестой так и сказал – ужасно тут скучно, а община давно нацелена толком покушать.

Добрейший Тимази профессионально подстерег и уловил распорядителя, строго потребовал немедленно прекратить мучения женщин, страдающих жаждой на солнцепеке. Яли, в новой версии коралловых кружев, с обожаемым волчицами вырезом непомерной глубины, послушно изобразила легкое недомогание, и убитый наповал распорядитель исчез исполнять.

Мы уже начали обсуждать, кружева ли его сразили, вырез или падение протокола, когда меня резко, одним рывком, вызвал Лайл. Потребовал готовить катер.

Он был – я такого и не припомню – в ледяном и страшном бешенстве.

Нашла взглядом. Кивнула и побежала исполнять. Отметила мельком, что стоит он рядом с Рианом, и мой родной айри тоже предельно мрачен.

Пять минут спустя Лайл сидел в кресле пассажира, мы стартовали из сердцевины тора, аварийно отстрелив фиксаторы катера.

– Куда?

– Академия! – он почти прошептал это слово, и я поежилась.

Летели молча и на пределе скорости. Катер хорош, меня два месяца назад доставили за полтора часа от Академии к стартовой площадке «Птенца», а теперь мы уложились в тридцать минут, хотя лететь пришлось дальше. Правда, обшивка нагрелась и дышалось плоховато, но это детали. Мы зависли над газоном главного здания дирекции. Плюхнусь – и останется на память о нашей спешке выжженная плешина. Не везет ему: то я Эллара здесь в клумбу роняю, то Хо портит систему полива, то доведенная до бешенства педантизмом директоров Лимма нечаянно устраивает локальный град…

– Кто нужен? – я подозревала ответ, ее не было среди встречающих. – Лимма?

– Зал дисциплинарных слушаний.

– Ой–ей…

Я торопливо уронила катер, уже не жалея газон, и мы бегом миновали двор, шало шарахающихся к стенам студентов, пару хмурых академиков, буквально распластавшихся у окна; пустую пыльную лестницу, гулкий переход, галерею, вторую лестницу…

Меня прилично трясло. Я знаю этот зал, в нем пытались осудить Хо, когда он начудил с системой внутренней связи. Холодное и неприятное помещение. Два десятка кресел, стол председательствующего. Место у стены для судимого – это особая тема. Зал сохранился со времени древней Академии, когда внутренний суд был почти всесилен, а наша территория считалась едва ли не отдельным княжеством. Тогда здесь решали вопросы «нарушения этики». Это когда академик передает тайны и знания на сторону в интересах третьих лиц, берет подношения за прием бездарей, перекладывает свою работу на чужие плечи, подрывает престиж Акада. Мало ли проблем.

Решаются они в присутствии хотя бы одного из директоров, десяти академиков и представителей, по крайней мере, двух знатных семей. Если вопрос касается одаренного, а на моей памяти такого не случалось. Последний раз подобное было лет пятьдесят назад, когда одна из нас взялась предсказывать финансовую динамику рынка. Безошибочно, само собой – потому нам и запрещено работать в бизнесе. Ее, как и полагается, доставили, накачав инъекциями, аналогом алкоголя, для подавления способностей. Кстати, отказ от предназначения снави – помощи всем, кто в ней нуждается – и выбор сугубо корыстных мотивов за основу жизненного пути даром не прошел: она утратила способности годом позже.