Счастливый случай - Дара Ливень
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ответом ей был тихий смех Дэй.
— Каждая девочка — отражение Великой Матери. Великая Мать дарует пищу, и великий грех пред лицом Её не подать пищу так, чтобы Дитя Её не возрадовалось, — глаза Дэй, ставшие вдруг прозрачно-золотистыми смотрели прямо в глаза Шер. — Это наставление я помню с детства. Так что у меня не было особого выбора. Как хорошо, что ты достала термос. Вахтенные должны быть сыты.
— Вахтенный сегодня один, но я думаю, ему нужно есть за двоих, — задумчиво сказала Шер, опуская глаза и продолжая собирать приборы на гравитележку. — Как и Лесу, худенький совсем… А за вахтенного не волнуйся… — улыбнулась Шер. — Надеюсь угодить Великой Матери… Вроде я всё собрала. Почему нельзя было сделать столовую на этом же уровне? Или им нравилось кататься на лифте? — пожала она плечами.
— Вот и я удивлялась поначалу, — Дэй переложила блюдо в парадную посуду, — а потом до меня дошло: скорее всего, те, кто готовил, в столовой не питались. Логично?
— Да, думаю, они, по-быстрому, ели на камбузе… Или в своих каютах… — согласилась Шер, — И это неудивительно. Мы же ничего не знаем о личностях тех, кто населял этот корабль. Но всё равно странно…
— А оно нам в самом деле надо? Может, проще поговорить с кэпом и попросить переместить столовую поближе?
— После Флорна. Спросим, решим, придумаем, сделаем. Когда они вернутся из джунглей, — что-то решив для себя, ответила док.
Волосы Шер, закрученные в тугой узел, так и не высохли после душа, но она очень спешила помочь Дэй и отнести ужин Нику на вахту. Ей это внезапно напомнило, как они с мамой, когда, Поле было лет 6–7, летали к отцу на его дежурство. Работу он прервать не мог, питаться тем, что приготовила не Эста — тоже, поэтому они ловили кар и везли ему почти такой же вот термос, наполненный под завязку горячим, а ещё любимые пирожные Гилата Каррада, даже каф, который Эста действительно варила бодрящим и вкусным. Шер вдруг, открылось то, что раньше ей не дано было понять. Суровому инженеру просто хотелось во время долгих вахт увидеть жену с дочкой, а для мамы готовить собственноручно еду для мужа было счастьем. Она любила его. Как она, Шер, любит Ника…
— Ник, твой ужин, — улыбнулась она на пороге, прижимая к себе поднос с термосом, посудой и кафом. Её глаза были немного туманны какой-то особенной нежностью.
— Мне начинает нравиться усиленная вахта, — на этот раз отражение штурмана встретило её совсем другим взглядом. В нем не сквозила стылая пустота. Ник поднялся из кресла, забирая у Шер поднос. — Я сам нас обслужу, садись. Наверняка ведь не отдыхала…
— Я берегу время для отдыха с тобой, — улыбнулась она, бросая на него быстрый взгляд, отнимая термос и выкладывая ему содержимое на тарелку. — Позволь мне… Вот кончится твоя вахта… Упадём и вырубимся, как дрова…
Она скинула ботинки и забралась в соседнее кресло, незаметно наблюдая, как он ест.
Штурман был рад ей — это ощущалось. Висело в воздухе. Ел он быстро, то и дело поглядывая на сидящую рядом женщину, взгляды оставляли почти физическое ощущение прикосновений.
— Очень вкусно, — улыбнулся Ник, отставляя пустую тарелку. — Вы с Дэй совсем меня избалуете…
— Мне далеко до Дэй, — призналась Шер с улыбкой. — Я очень слегка интересовалась тем, как готовит мама, считала, что моя жизнь будет связана с армией, и мне этого не понадобится… Но…мне очень хочется, избаловать тебя, Ник, — серьёзно, уже без всякого намёка на улыбку произнесла она. — И я научусь… Мне очень хочется жить и состариться рядом с тобой, — она говорила тихо, не отрывая от его лица своего открытого взгляда. О том, что ей хотелось бы умереть в один с ним день — она предпочла не упоминать.
— Я не буду, никогда не буду твоими оковами … — Шер протянула руку, чтобы коснуться его щеки кончиками пальцев, — просто я буду тебя ждать, пока ты не вернёшься…
Пространство, казалось, звенело на самой высокой ноте, наэлектризованное её чувствами, и она сама ощутила это и вскочила, на ходу вдевая ноги в ботинки.
— Я забыла! — запоздало прозвучало в рубке с порога. "Как вовремя вспомнила", — мелькнуло в сознании. Замороженная смесь из взбитых с сахаром ягод — Шер поставила её для перемешиваемого охлаждения… Через минуту девушка снова появилась перед штурманом с полным бокалом мороженого нежной зеленоватой консистенции.
— Ещё не съели, — сообщила она Нику, смеясь и ставя бокал с ложечкой на поднос.
Вместо ответа Ник стащил её к себе на колени и честно разделил с Шер лакомство.
— Отдохнёшь? — спросил он, укладывая девушку головой к себе на плечо. — Я покараулю и тебя, и корабль.
— А как же тракторный луч? — спросила она не очень внятно, уткнувшись ему в ворот водолазки. — И волосы у меня мокрые…
Но не сделала ни одной попытки отстраниться.
— А вахта у тебя ещё долго? И не надо меня караулить, я не сбегу, — пробормотала она, вздыхая и обнимая его. Это движение было уже настолько естественным, что не требовалось никакой другой причины, чтобы обнять, кроме той, что он — рядом…
Ник молчал, и Шер обеспокоенно подняла глаза. Где он? Что там стоит перед его глазами?
— Ник, — тихо спросила она, поворачивая ладонью его голову к себе. — Ты можешь мне сказать… — она замялась, но всё-таки решилась. — По каким причинам одарённые могут уйти на сторону Тьмы и превратиться в тех… о которых ты рассказал мне, — не сразу нашлись слова.
— По-разному… — ладонь мягко касалась её волос. — Кто-то ищет власти. Кто-то стремится взять реванш за собственные ошибки и неудачи. Бывает, на Тёмную Сторону приводит страх за близких… Это кажется таким незначительным: я же не себе, я другим, я для благого дела! И оглянуться не успеешь, как для других начнёшь делать то, что в страшном сне не приснилось бы…
Шер не вздрогнула, просто сжалась, почувствовав внутри холодный сгусток тоски. Вот оно… И это правда. То, на что намекал тот парень. Про Лорда Вейдера.
— Значит… — каким-то незнакомым голосом отозвалась она. — Значит, наша…наши отношения тебя и удерживают, и, одновременно — толкают на этот путь?
Шер смотрела на него так внимательно, так напряженно, словно боялась пропустить малейшую тень в его глазах, хотя знала, что он скажет ей правду, какой бы беспощадной она не была.
Штурман качнул головой — не
