Лучшая зарубежная научная фантастика - Стивен Бакстер

Они устремились обратно к своему временному обиталищу, стремительно сокращая километры и прорываясь сквозь летучие легионы Анприн. По всему Гостевому Дому со стен отшелушивались трепещущие, подхватываемые сквозняками листки. Торбен подхватил один из них и, наплевав на этикет, прочел:

Саджей, ты в порядке? Что там у вас происходит? Возвращайся домой, мы очень волнуемся.

Неожиданно во всех помещениях гнезда раздался голос Сугунтунга, анпринского связного, озвучившего приказ — очень вежливый, но все же именно приказ — всем немедленно собраться на главной обзорной площадке и прослушать важное сообщение. Торбен давно подозревал, что Сугунтунг на самом деле никогда не покидал пределов Гостевого Дома и просто не поддерживал человекоподобного облика, распавшись на отдельные, несвязанные нити.

За сетью, защищающей балкон, было видно вскипевшее человеческими силуэтами небо. Из-за горизонта мира-океана надвигались тучи, черные, словно чернила спрута.

— У меня для вас плохие новости, — произнес Сугунтунг. Сейчас он выглядел как серое, печальное бесполое существо, светящееся и стройное. Его голос не оставлял ни малейших сомнений, что он не шутит. — В двенадцать восемнадцать по времени Энклава Тей нами были отмечены гравитационные возмущения, прокатившиеся по системе. Их интенсивность позволяет установить, что к нам приближается большое количество крупных объектов, начинающих торможение после релятивистского полета.

Всеобщее оцепенение. Крики. Вопросы, вопросы, вопросы. Сугунтунг вскинул руку, призывая к тишине.

— Отвечаю; мы оцениваем их численность в тридцать восемь тысяч кораблей. Сейчас они находятся на расстоянии в семьдесят астрономических единиц от пояса Куипера, снижая скорость до десяти процентов световой, чтобы войти в систему.

— Девяносто три часа до того, как они доберутся до нас, — произнес Торбен. Числа, цветные числа, такие прекрасные и такие далекие.

— Да, — сказал Сугунтунг.

— Кто они? — спросила Бележ.

— Я уже знаю ответ, — отозвался Торбен. — Их враги.

— Скорее всего, — произнес связной. — Гравитационный и спектральный анализы выявили характерные сигнатуры.

Раздался гневный рев. Но благодаря особенностям своего «нитяного» строения, Сугунтунг легко смог перекричать разозленных физиков.

— Флот Анприн готовится к незамедлительному отлету. Одним из наших приоритетов является срочная эвакуация наших гостей и посетителей. Вас уже дожидается транспортное судно. Мы уходим из системы не только ради собственной безопасности, но и для того, чтобы защитить вас. Мы полагаем, что Враг не станет причинять вам вреда.

— Полагаете? — прорычал Етгер. — Уж простите, но что-то меня это ни капельки не обнадеживает!

— Но вы же не набрали достаточного количества воды, — с отсутствующим видом произнес Торбен, блуждая по лабиринту чисел и символов в своей голове, в то время как тревожные известия и неизбежность скорого возвращения домой маячили где-то на самом краю его сознания. — Сколько колоний вы успели заправить? Пятьсот или пятьсот пятьдесят? Вам не хватит этих запасов на всех, хотя загрузка и близка к восьмидесяти процентам. Что будет с остальными?

— Да плевать мне, что там с ними станет! — Ханней всегда был тишайшим и скромнейшим из людей; гениальным и в то же время стеснявшимся своих способностей. Теперь же, испуганный, беспомощный перед лицом космоса, по которому катились гравитационные волны неведомой, могучей армии, он взорвался гневом. — Я должен узнать, что произойдет с нами!

— Мы переносим все разумы на корабли, пригодные к межзвездному переходу, — Сугунтунг ответил только Торбену.

— Говоря «переносим», вы имеете в виду «копируем», — произнес Торбен. — А какая судьба ждет брошенные оригиналы?

Связной не ответил.

Етгер нашел Торбена зависшим в воздухе над обзорной площадкой. Тот изредка подергивал хвостом, и этого вполне хватало, чтобы бороться с ничтожно слабой гравитацией.

— Где твои вещи?

— У меня в комнате.

— Корабль отбывает через час.

— Знаю.

— Тогда тебе, должно быть, стоит…

— Я не улетаю.

— Ты что?

— Не полечу с вами. Я остаюсь здесь.

— Спятил?

— Я уже говорил с Сугунтунгом и Сериантеп. Все в порядке. Есть и другие, кто отказался покидать колонии.

— Ты должен пойти с нами. Нам понадобится твоя помощь, когда они придут…

— Девяносто часов и двадцать пять минут на то, чтобы спасти мир? Не думаю, что это возможно.

— Но это твой дом.

— Нет. Не после вот этого. — Торбен извлек сложенную записку из потайного кармана и, зажав между пальцами, протянул ее Етгеру.

— Ого.

— Именно.

— Но ты погибнешь. Мы все уже мертвы, ты же понимаешь.

— Более чем. За те несколько минут, что пройдут для меня, пока мы достигнем следующей точки, куда прыгнет флот Анприн, ты успеешь состариться и умереть несколько раз. Я все понимаю, но у меня больше нет дома.

Етгер отвернул лицо, чтобы не выдавать своей грусти, а затем крепко сжал Торбена и с пылом поцеловал.

— Прощай. Может, еще увидимся в следующей жизни.

— Не думаю. Боюсь, у нас есть только одна. И тем больше у меня оснований, чтобы успеть побывать там, куда еще не ступала нога человека.

— Что ж, может, и так, — расхохотался Етгер, но в его смехе сквозили слезы. Затем он резко оттолкнулся от пола и умчался, увлекая за собой крошечный мешочек с пожитками, привязанный к лодыжке.

Целый час он разглядывал море и размышлял о том, что мог бы вот прямо сейчас убраться с колонии, навсегда оставив в прошлом фрактальные узоры волн, ритмичный гул и неожиданно налетающие микробури, вздымавшие огромные волны, столь медленно обрушивавшиеся вниз. Он понимал глубокую гармонию мелодии океана. И жалел, что ни один из его Аспектов не умел обращаться с музыкальными инструментами. Впрочем, только хор, только полный ансамбль мог бы воспроизвести ритмы плещущейся воды.

— Все готово.

Пока Торбен просчитывал мелодию моря, Сериантеп колдовала над умной бумагой, из которой был склеен Гостевой Дом. Наконец ей удалось создать водоем, колодец в полу террасы.

«Когда я уйду, восстановится ли пол? — почему-то от этой простой мысли Торбену стало страшно. — Вернется ли здание к прежнему состоянию или оно всегда было просто телом Сугунтунга?»

Одним легким движением Сериантеп сбросила с себя полупрозрачные одежды. Их тут же с жадностью поглотил пол. Обнаженная и бескрылая в этом своем воплощении, она шагнула спиной в бассейн, ни на секунду не сводя глаз с Торбена.