Паломничество на Землю - Роберт Шекли

В полдень они вернулись в контору фирмы "Любовь, инкорпорейтед". Пенни стиснула его руку и исчезла за дверью.

– Это была настоящая любовь? – спросил мистер Тейт.

– Да!

– И вы полностью удовлетворены?

– Да! Это была любовь, самая настоящая любовь! Но почему она настаивала на том, чтобы мы вернулись?

– Наступило постгипнотическое состояние, – сказал мистер Тейт.

– Что?

– А чего вы ожидали? Всякий хочет любви, но немногие могут заплатить за нее. Пожалуйста, вот ваш счет, сэр.

Саймон раздраженно отсчитал деньги.

– В этом не было необходимости, – сказал он. – Я, безусловно, заплатил бы за то, что нас познакомили. Где она теперь? Что вы с ней сделали?

– Пожалуйста, попытайтесь успокоиться, – уговаривал мистер Тейт.

– Я не хочу успокаиваться! – кричал Саймон. – Я хочу видеть Пенни!

– Это невозможно, – ледяным тоном произнес мистер Тейт. – Будьте любезны, прекратите эту сцену.

– Вы хотите выкачать из меня побольше денег? – вопил Саймон. – Ладно, я плачу. Сколько я должен заплатить, чтобы вырвать ее из ваших лап?

Саймон выхватил бумажник и швырнул его на стол. Мистер Тейт ткнул в бумажник указательным пальцем.

– Положите это к себе в карман, – сказал он. – Мы старая и уважаемая фирма. Если вы еще раз повысить голос, я буду вынужден удалить вас отсюда.

Саймон с трудом подавил гнев, сунул бумажник в карман и сел. Глубоко вздохнув, он спокойно сказал:

– Простите.

– Так-то лучше. Я не позволю кричать на себя. Но если вы будете благоразумны, я могу выслушать вас. Ну, в чем дело?

– Дело? – снова повысил голос Саймон. Потом постарался взять себя в руки и сказал: – Она любит меня.

– Конечно.

– Тогда как же вы могли разлучить нас?

– А какое отношение имеет одно к другому? – спросил мистер Тейт. Любовь – это восхитительная интерлюдия, отдохновение, полезное для интеллекта, для баланса гормонов, для кожи лица. Но вряд ли кто-нибудь пожелал бы продолжать любить, не так ли?

– Я пожелал бы, – сказал Саймон. – Эта любовь необыкновенная, единственная…

– Вы, конечно, знаете о механике производства любви?

– Нет, – сказал Саймон. – Я думал, эта была… естественная.

Мистер Тейт покачал головой.

– Мы отказались от процесса естественного выбора много веков тому назад, вскоре после Технической революции. Он слишком медленен и для коммерции непригоден. К чему он, если мы можем производить любое чувство путем тренировки и стимулирования определенных мозговых центров? И какой результат? Пенни влюбляется в вас по уши! Ваша собственная склонность (как мы прикинули) именно к ее соматическому типу сделала чувство полным. Мы всегда пускаем в ход темный морской берег, сумасшедшую луну, бледный рассвет…

– И ее можно заставить полюбить кого угодно? – медленно произнес Саймон.

– Можно убедить полюбить кого угодно, – поправил мистер Тейт.

– Господи, как же она взялась за эту ужасную работу? – спросил Саймон.

– Как обычно. Она пришла и подписала контракт. Работа очень хорошо оплачивается. И по истечении срока контракта мы возвращаем ей первоначальную индивидуальность. Неизменившуюся! Но почему вы называете эту работу ужасной? В любви нет ничего предосудительного.

– Это была не любовь!

– Нет, любовь! Товар без подделки! Незаинтересованные научные фирмы провели качественный анализ, сравнив ее с естественным чувством. Все проверки показали, что наша любовь более глубока, страстна, пылка, полна.

Саймон зажмурился, потом открыл глаза и сказал:

– Послушайте. Мне наплевать на ваш научный анализ. Я люблю ее, она любит меня, а все остальное не имеет значения. Позвольте мне поговорить с ней! Я хочу жениться на ней!

От отвращения у мистера Тейта сморщился нос.

– Полноте, молодой человек! Вы хотите жениться на такой девушке! Если ваша цель – брак, то такими делами мы тоже занимаемся. Я могу устроить вам идиллическую женитьбу по любви почти с первого взгляда на девственнице, обследованной чиновником правительственного надзора…

– Нет! Я люблю Пенни! Позвольте хоть поговорить с ней!

– Это совершенно невозможно, – сказал мистер Тейт.

– Почему?

Мистер Тейт нажал кнопку на своем столе.

– Что вы еще выдумали? Мы уже стерли предыдущее внушение. Пенни теперь любит кого-нибудь другого.

И тогда Саймон понял. До него дошло, что даже в этот момент Пенни глядит на другого мужчину с той страстью, которую познал он сам, испытывает к другому мужчине ту полную и безбрежную любовь, которую незаинтересованные научные фирмы сочли более сильной, нежели старомодный, коммерчески невыгодный естественный выбор, и проводит время на том темном морском берегу, который упомянут в рекламной брошюре…

Он бросился вперед, чтобы задушить мистера Тейта, но два дюжих служителя ворвались в комнату, схватили его и повели к двери.

– Помните! – крикнул ему вслед Тейт. – Это ни в коем случае не обесценивает того, что вы пережили!

При всей своей озлобленности Саймон понимал, что Тейт сказал правду.

Потом он очутился на улице.

Сначала у него было одно желание – бежать с Земли, где коммерческих несообразностей больше, чем может позволить себе нормальный человек. Он шел очень быстро, и ему казалось, что Пенни шла рядом и ее лицо было удивительно красивым от любви к нему, и к нему, к нему, и к тебе, и к тебе.

– Попытаете счастья? – спросил управляющий.

– А ну-ка, поставьте их! – сказал Альфред Саймон.

Роберт Шекли

Дипломатическая неприкосновенность

– Заходите, джентльмены, не стесняйтесь, – произнес посол, приглашая их в особые апартаменты, предоставленные Государственным департаментом. Садитесь, пожалуйста.

Полковник Серси уселся на стул, пытаясь оценить персону, по милости которой весь Вашингтон стоял на ушах. Вид у посла был вовсе не угрожающий. Роста среднего, сложения изящного, одет в строгий коричневый твидовый костюм (подарок Государственного департамента). Лицо одухотворенное, с тонкими чертами.

«Человек как человек», – подумал Серси, сверля пришельца взглядом бесцветных и бесстрастных глаз.

– Чем могу служить? – с улыбкой спросил посол.

– Президент поручил мне вести ваше дело, – ответил Серси. – Я ознакомился с отчетом профессора Даррига. – Он кивнул в сторону своего спутника. – Но хотелось бы узнать все из первоисточника.

– Конечно, – согласился пришелец и закурил сигарету. По-видимому, просьба доставила ему искреннее удовольствие.

«Любопытно, – подумал Серси, – ведь прошла неделя, как посол приземлился, и ведущие ученые страны успели вымотать из него душу».