Чужая в чужом море - Александр Розов

Ематуа, одетый только в короткий пестрый лава–лава, вышел на сине–зеленый коврик. Явно избыточная толщина была для этого жизнерадостного 63–летнего утафоа скорее поводом изображать некоторую неуклюжесть, чем причиной реальных затруднений с движением. Похоже, ему просто нравилось выглядеть этаким игрушечным носорогом.

— Говорю все, как есть, — начал он, — У моей vahine есть старший сын. Вы его, наверное, знаете, его зовут Наллэ. Когда мы с ней познакомились, он уже был взрослый…

— Наллэ Шуанг? – уточнила Тин Фан.

— Верно! Он отличный парень, но непоседа. То и дело попадает на каторгу. Вот, сейчас сидит в Африке, в Мпулу, где даже моря нет. Канак без моря. Разве это дело? Но, все равно, я им горжусь. Он строит людям fare–nui. Дома. Самое почетное дело для канака. После proa, разумеется. Но все равно, моя vahine и я переживаем, что он на каторге…

— Сен Тетиэво, нельзя ли ближе к делу? – мягко спросил Ашур.

— Я и веду к делу, сен судья. Полгода назад он приехал домой, по каторжному бизнесу,

делать байки для этого Мпулу. Там у foa было не на чем ездить, а разве это дело? Я так понимаю, что байк для афро, это как лодка для канака. Мы с ним придумали отличный байк. Называется HiBi. Сейчас покажу… Эй, Ллаки, детка! Подкати сюда байк…

Ллаки Латтэ, одетая в серебристые шорты и топик, выкатила байк на середину зала и прокатилась на нем по кругу, после чего заявила:

— Это хорошая машинка для нашей страны! Дешево, надежно! Многие покупают, да!

— Мы рады за вашу страну, — с улыбкой, сказал Ашур, но давайте ближе к теме.

— Я и двигаюсь к теме, — ответил Ематуа, — Наш Наллэ со своей vahine и еще пара наших ребят полетели на Новую Британию, тестировать этот байк. Там они познакомились с двумя папуасами. Хти и Мео из KTIC (Kimbe Transport Innovation College). Вот они… Дети, встаньте, пусть судьи на вас посмотрят… Вот! Это они выиграли конкурс PASA (Papua Air–Space Agency), и получилась та штука, на которой я сюда прилетел.

— Вы утверждаете, что вот эти ребята создали новый тип спейс–скутера? — недоверчиво спросила Тин Фан, рассматривая юную папуасскую парочку, эффектно выглядевшую в ярких комбинезонах PASA c эмблемой в виде золотой райской птички.

— Они придумали концепт, — уточнил Ематуа, — Главную идею. Про это и был конкурс.

— Концепт получился именно такой, что реализовать его оказалось удобнее всего путем контракта между PASA и вашей фирмой Hikomo? – уточнила судья.

— Ну, может ведь Паоро иногда нам улыбнуться, — скромно ответил Ематуа, поднимая глаза вверх, как будто рассчитывал увидеть там улыбку океанийской богини судьбы.

— Паоро… — задумчиво повторила Тин Фан, крутя в пальцах авторучку, — проще говоря, проект делала ваша фирма, не без участия Шуанга, так?

— Ну, да! Вы верно подметили, сен судья, так оказалось удобнее всего.

— И теперь вы строите эти «Trapo» по заказу из Папуа… В каком количестве?

— Пока мы построили полсотни. Сначала у нас была маленькая серия, но сейчас мы еще строим для Канады. И еще, мы расширили производство и начали принимать частные заказы. Обычные спейс–скутеры слишком дорогие. Среднему канаку это не по карману. Можно арендовать, но хочется иметь свой, в ангаре, верно? А цена на «Trapo», как на флайку. Потребительское качество, конечно, пониже, чем у дорогих моделей, зато…

— … Можно кого–нибудь разбомбить, — перебил Макрин, — Скажите, сен Тетиэво, зачем этой модели телеуправление, робот–пилот и устройство сброса гондолы?

— Для безопасности, — невозмутимо ответил Ематуа, — На любой учебной флайке есть и телеуправление, и робот–пилот. А на счет гондолы – это специфика космоса. Если у вас что–то случилось с крылом или пропеллером, то у гондолы есть аварийный параплан.

— А что вам сказала на это военная разведка? – поинтересовался Ашур.

— Ну, как обычно, — Ематуа пожал плечами, — Про бдительность, и про все такое.

— Понятно. Ну, что ж, выясним подробности у самой военной разведки. Суд объявляет перерыв на 1 час, а после перерыва заслушает объяснения полковника Аурелио Крэмо.

***

Фрэдди снова изобразил жест озадаченного орангутана, и толкнул Жанну плечом.

— Затопчи меня муха, если Элеа не была права. Меганезийскому суду насрать на этого гаагского прокурора. Им интереснее, не заигралось ли их собственное Гестапо.

— Получается, так, — согласилась Жанна и, окинув взглядом стол, добавила, — Ох, ничего себе! Это мы втроем столько сожрали!?

— По ходу, никого больше не было, — Элеа хихикнула, — Вы молодцы, что купили много. Кстати, а на завтрак что–нибудь будет? В смысле, поскольку мясо уже тю–тю…

— Овсяные хлопья с консервированным молоком, – нерешительно сказала Жанна.

— Давай просто утром сходим еще раз в лавку, — предложил Фрэдди.

— А правда, что в Канаде есть такой обычай: в конце утренней физзарядки валять друг друга в снегу? — спросила Элеа, — Я где–то в кино видела.

— После сауны, — уточнила Жанна, — Но это не только у нас. У вас то же самое. Меня на Никаупара из сауны сбросили в бочку со льдом. В смысле, вода там тоже была, но…

— Бассейн со льдом после сауны это понятно, — ответила меганезийка, — но снег, это ведь совсем другое! Он пушистый! Он такой прикольный!

— У вас в Антарктиде, на MBL точно такой же, – заметил Фрэдди.

— Да, но у меня все руки не доходят туда прокатиться. А здесь: вот он, снег.

Жанна ткнула Фрэдди пальцами в бок.

— А давай ее вываляем в снегу, раз она хочет? Тем более, говорят, есть обычай…

Раздалась клавесинная фраза из компьютера. Конечно, это опять была Хелги Сонстром.

— Hello! Извини, что снова тебя отрываю. Слушай, тут что–то непонятное. Этот Штаубе вообще ушел из зала на пирс и общается с какими–то клиентами своей фирмы. А когда прокурор Эйнфогел спросил у председателя суда, почему это разрешили, тот ответил: «что вы привязались к этому Штаубе, пусть занимается бизнесом, пока у нас перерыв».

— Немного странно, — согласилась Жанна.

— Это еще не все. Герр Эйнфогел передал в суд лист дополнительных обвинений против Штаубе. Сначала ему ставилась в вину только агрессия, а теперь добавились военные преступления, преступления против человечности и геноцид.

— Гм… Не слишком ли много?

— Да, Мне так тоже кажется. Но герру Эйнфогелу прислали из Гааги почти 10 гигабайт доказательных материалов. Наверное, там что–то достаточно серьезное…

— Знаешь, Хелги, отправь мне этот лист обвинений по e–mail. Он же у тебя есть, верно?

— Конечно есть, сейчас отправлю… Все, он у тебя.

— Вижу, — сказала Жанна и нажала значок «print».

Подошедшая Элеа без церемоний, взяла лист, выползший из принтера, пробежала его глазами по диагонали, фыркнула и прокомментировала:

— Эти кондомы включили сюда все свое меню. Завтрак, ланч, обед и ужин.

— В смысле? – не поняла Жанна.

— В том смысле, что они предъявили Штаубе вообще весь криминал, который входит в компетенцию международного трибунала. По ходу, эти исламисты заплатили за голову Штаубе офигенный аванс в Гаагу. Ладно, фиг с ними. Я пойду, сварю кофе, ага?

Хелги на экране удивлено моргнула несколько раз, будто ей попала пыль в глаза.

— Жанна, кто эта девушка в одном фартуке? Извини, если это что–то интимное…

— Нет, Элеа моя приятельница и коллега. Уточняю: не лесби.

— Я групповая бисексуалка с уклоном в зоофилию! – крикнула Элеа с кухни.

— В ихтиофилию, — торжественно поправил ее Фрэдди.

— …Она из Меганезии, — пояснила Жанна.

— Из Меганезии!? О, боже…

— А что тебя удивляет?

— Нет, ничего… А парень, который сказал про ихтиофилию, он тоже из Меганезии?

— Нет, я из Арктики! С Баффиновой Земли. Отморозил голову и влюбился в Жанну.

— Он шутит? – осторожно спросила Хелги.

— На счет головы – возможно, шутит. На счет всего остального – вроде бы, нет.

— А–а… Слушай, а как бы ты сказала в репортаже про эти новые обвинения?

— Как я бы сказала, тебе говорить не советую, — ответила Жанна, — Тебе лучше просто сказать: Верховный суд интересуется отношениями, возникшими между бизнесом и спецслужбами в этом деле. Акцию Штаубе суд рассматривает только из любопытства.

— То есть, как? – удивилась нидерландка, — А военные преступления?

Жанна вздохнула.

— Понимаешь, сам термин «военные преступления» это тавтология. Никто не говорит: «незаконная кража со взломом». Война уже сама по себе преступление.

— Кроме foa–autodefenca! – крикнула Элеа.

— Возможно, — сказала Жанна, — Хотя, даже тогда я сомневаюсь в правомерности войны. Война в порядке самозащиты – это как кража картошки от голода. Оправдать можно, у человека не было другого выхода, но это все равно кража.

— Но есть же законы и обычаи ведения войны, — возразила Хелги.

— Херня! – раздался очередной комментарий меганезийки, — Какие законы, если пилот жмет кнопку и сбрасывает тонны взрывчатки, даже не видя, что там внизу? Я уже не говорю про ракеты, а тем более – про мины.