Мадина - Доухан Балаева

      Познакомились они позапрошлым летом. В тот памятный день Мадина сидела у своей троюродной сестры Лиды и старательно подбирала новую мелодию на большой старинной гармони с выцветшей и облупившейся местами краской, с обитыми углами.

Гармонь эта бережно хранилась в семье, несмотря на столь неказистый вид: с ней было связано много приятных, дорогих сердцу воспоминаний о далекой молодости Фатимы - матери Лиды.

      Женщины и по сей день частенько вспоминают, что ни одна девушка не могла сравниться с ней в искусстве игры и ни один ловзар в округе не проходил без ее участия. За Фатимой иногда приезжали даже из отдаленных аулов - так звенела слава о ней, способной играть всю ночь напролет.

      Этому своему искусству Фатима была обязана тем, что, обладая самой заурядной внешностью, сумела очаровать лихого джигита - красавца, стать женой которого сочла бы за честь лучшая из красавиц Ингушетии.

      Чтобы заинтересовать дочь, Фатима купила ей новенькую, сверкающую рубиновым перламутром Казань. Однако нарядный внешний вид новой гармони оказался ее единственным преимуществом перед старушкой.

      А от врожденного равнодушия к игре Лиду не в силах была излечить даже превосходная во всех отношениях гармонь.

      Вот и тогда она пропадала где- то во дворе, в то время как Мадина тщательно отрабатывала мелодию. И, наконец, вошла в сопровождении высокого статного парня, который по- свойски улыбнулся юной гармонистке:

      - Добрый вечер! Так что будем танцевать? . .

      Мадина от неожиданности вскочила, вся вспыхнув, поставила гармонь.

      - Чего испугалась? Это же наш Ибрагим! Между прочим, он и твой родственник. И очень плохо, что ты своих родственников не знаешь - укорила Лида.

      - В том, что я его не знаю, не моя вина. Видно, такой уж он хороший родственник, раз мы с ним до сих пор не знакомы.

      - Я постараюсь наверстать упущенное. - Ибрагим прошел к столу, сел. - Садитесь. Сыграй нам что- нибудь, - дружески обратился он к стоявшей уже у порога Мадине. Но та, попрощавшись, ушла.

      С того дня Мадина не раз встречалась с Ибрагимом в доме Лиды, где иногда собирались под вечер одноклассницы с подругами, среди которых частенько бывали и Наташа с Валей, одноклассницей Лиды, и устраивали нечто вроде вечеринок. Фатима, женщина веселого нрава, с явной претензией на современность, поощряла эти невинные увеселения девушек, всячески добивалась их раскованности. А при соответствующем настроении пускалась в красочные пространные рассказы- воспоминания о далеком времени своей молодости, о курьезах, случавшихся во время шуточного сватовства, которое устраивалось в перерывах между танцами и где парни и девушки состязались в остроумии и находчивости, изощряясь в пикировке.

      Девки с превеликим удовольствием слушали ее, смеялись, а оставшись одни, тотчас же, озорничая, затевали забавную инсценировку.

Несколько девушек облачались в мужские костюмы- в ход шла одежда рослых отца и брата Лиды, в которой девки тонули- рисовали себе усы и с потешной важностью усаживались в ряд напротив выстроившихся у стены остальных девушек, с трудом превозмогающих смех.

И начиналось сватовство, во время которого комично разыгрывались услышанные от Фатимы случаи, сцены. Сватовство это то и дело прерывалось взрывами смеха, причиной которого чаще бывали не выдержавшие роли парни.

Потом начинались танцы, и каждая пара стремилась превзойти другую. Гармонисткой неизменно бывала Мадина, а дирижировала всем спектаклем Лида.

Не отставали от подруг и Наташа с Валей, которые танцевали своеобразно, подчас делая несвойственные национальному танцу движения, чем вызывали общий смех и возгласы: Опять с русским акцентом танцуете! . .

Но зато, когда переходили к современным танцам, роли менялись- здесь уже авторитет Вали и Наташи был непререкаем. К тому же Валя посещала кружок, и это она привносила новинки современного танца.

      Мадине больше всего нравились зажигательные цыганские танцы и оставшись дома одна, она упорно тренировалась перед зеркалом, пока не научилась потряхивать плечами, как цыганочки.

Обычно тихая и скромная, она неузнаваемо преображалась в танце, особенно когда расходилась в кругу подруг. Сама среда, где никого не нужно было стесняться, где каждый старался перещеголять другого, где никто не мог осудить за вольность, внутренне раскрепощала, и танцевала она самозабвенно.

Здесь только находила выход скрытая в тайниках ее души неодолимая тяга к самовыражению, к самоутверждению. Если в разгар веселья появлялся кто- нибудь из ребят, девушки мгновенно принимали чинный вид.

Ибрагим впервые застал такую вечеринку недели через две после первого знакомства с Мадиной. В тот вечер он приехал сюда с Бесланом, сыном Фатимы, учившимся с ним в одном институте, курсом ниже. Фатима встретила ребят во дворе и сразу позвала в летнюю кухню. - Почему в дом нас не ведешь? Не такой уж частый гость Ибрагим, чтобы его на кухне принимать, - спохватился Беслан, останавливаясь на полпути.

- Нашел гостя. . Чужой я, что ли? - Да я не хотела, чтобы вы помешали им. Только тут Ибрагим обратил внимание на доносившиеся из дома звуки гармоники. - Кто они такие, что мы им помешать можем? - остановился он.

- Небось опять Лидкины подружки- пренебрежительно бросил Беслан и потянул друга: - Пойдем лучше, я умираю от голода. - Так это девчонки там? - оживился Ибрагим. - Да что же ты, Фатима говоришь? Разве мы им можем помешать? Это же как раз то, что нам нужно! Или мы не женихи? . .

Приосанившись, он решительно направился в дом. Ибрагим отнюдь не страдал застенчивостью. Не обделенный вниманием женщин он ко всем представительницам слабого пола относился наигранно пренебрежительно, свысока. И когда мать, бывало, просила не тянуть с женитьбой, неизменно отшучивался: Еще на свет не появилась такая, на которой я женился бы. Так что придётся тебе подождать.

Однако столь нелестное мнение о женской половине человечества, которым он по- юношески бравировал, отнюдь не мешало ему частенько развлекаться в обществе ее представительниц. Вот и теперь его потянуло к ним.

Но Фатима увлекла его на кухню. Пока ребята ужинали, она сидела поодаль, изредка вставляя словечко в их неторопливую беседу и ожидая подходящего момента начать задуманный разговор.

Золовка давно просила ее подыскать для сына дев- ку, и вот она решила познакомить его с одной местной дев- ой, которая, по ее мнению, не могла не понравиться даже такому привередливому парню, как он.

      - Хорошо, что ты приехал именно сегодня- начала она. Я здесь дев- ку приглядела. Такая красавица, что уж она- то тебе непременно понравится. К счастью, она сейчас среди них. - О- о! Неужто такая красавица? . . Я вижу, вам не дает покоя моя свобода. Все ищут мне невесту! . . А почему ты раньше не сказала о ней? - проговорил Ибрагим, в перерывах между фразами отхлебывая из стакана чай.

- Напрасно смеешься. Между прочим, я далеко не уверена, что ее согласятся за тебя отдать, даже если тебе оч. этого захочется. У нее слишком гордые и богатые родители. Она у них един- ая дочь, и они ее намереваются выдать только в семью себе под стать, и обязательно за образованного. - Неужто и в самом деле такая принцесса? - протянул Ибрагим, обращаясь к Беслану, поскольку весьма сомневался в объективности женской оценки в подобных случаях. - Да, дев- ка что надо, - подтвердил тот. - Вот только. . . ставит она из себя больно много.

- - Просто дев- ка знает себе цену! Что в этом плохого? - недовольно взглянула на сына Фатима. - Э- э, друг, это не большая беда. Лишь бы она нам подошла, а там. . Уж мы ее гонор быстро обломаем. Заговорщически подмигивая другу, Ибрагим с нарочитым нетерпением поспешил в дом. Поднявшись на веранду, Фатима поманила его к освещенному окну. Сквозь тюлевую занавеску можно было беспрепятственно наблюдать за происходящим в комнате, оставаясь незамеченным. В комнате было 5- 6 девушек, одна из них играла на гармони, а две танцевали.

- - Это еще что за танец? Что- то не видел у нас такого, - прошептал Ибрагим. - Черкесский, - тихо отозвалась Фатима. - Да ты не туда смотри, а вон, видишь, справа от гармонистки сидит? . . Как только ребята вошли, гармонь смолкла и девки встали. - Добрый вечер. Бог вам не простит, что без нас веселитесь, - улыбнулся Ибрагим. Лида с радостным восклицанием устремилась к нему. - Однако подружки твои совсем не обрадовались. - Ибрагим озорно сверкал глазами в сторону сгрудившихся поближе к выходу девушек. - Тебе показалось, - засмеялась Лида.

Молодые люди сели, предложили девушкам занять свои места. - Устали сидеть, постоим немного- за всех ответила Роза. Она была старшей среди девушек и, как принято, взяла на себя роль их тамады. - А мы- то с тобой подумали было, что они тут танцевали весь вечер. - Ибрагим подмигнул Беслану. - Здесь чужих нет, - вступился тот. - Ибрагим из нашей семьи, и нечего его стесняться. К тому же он чел- к современный и вовсе не способен оценить вашу приверженность обычаям. - Кроме того, если уж вы такие ревнительницы обычаев, должны знать, что гостя принято всячески ублажать, - непринужденно начал Ибрагим, в свои годы порядком поднаторевший в подобного рода словопрениях. - А гость сейчас с большим удовольствием станцевал бы после того, как вы немного посидите с нами, разумеется.