(Не)равный обмен (СИ) - Фрост Деметра

Как давно это было… Ирравэль уже даже толком черты ее лица не помнил, только длинные черные косы толщиной с его руку, да удлиненный разрез блестящих черных глаз, умело подкрашенных черной краской.

А Ларэтта? Высокая и статная аристократка из Империи, которая отмахивалась от ухаживаний и роскошных подарков принцев и даже самого короля, но с легкостью раскрывшая дракону свои объятья и щедро одаривающая его умелыми и смелыми ласками, которые, тем не менее, довольно скоро пресытились, и он избавился от нее, найдя Ларэтте отличного мужа — заботливого и восторженного.

Женщин было так много и все они были такими разными.

Эта принцесса — лишь одна из многих, хоть и доставшаяся ему таким нетривиальным способом.

Человечки — такие смешные! Даже те, которые, обладая магическим даром, считают себя приблизившимися к тайне мироздания. И даже к ним — прародителям и фундаменту всего сущего на этой земле — драконам!

Откинувшись на матрас в ногах принцессы, Ирравэль откинул с тонкой и изящной лодыжки полу халата и с любопытством поглядел на родовую татуировку, украшающую нежную и почти прозрачную кожу. Незаконченную, между прочим, что значит — принцесса по какой-то причине не прошла инициацию. Хотя его уверили — ей есть 18 и девушка совершенно здорова.

Ирравэль скользнул пальцами по черными линиям цветка с тремя лепестками, который должна еще обрамлять руническая надпись и которой почему-то не было. Пребывающая в глубоком забытьи девушка даже не шелохнулась от его прикосновения, поэтому дракон провел ладонью выше, к тощей коленке с маленькой ссадиной (видимо, опять упала!), и выше — к твердому изгибу бедра, в котором не было ни капли женственной мягкости.

Ей точно 18?

Больше похожа на нескладного подростка.

С другой же стороны, вспомнил дракон, у нее тонкая талия и большая грудь. Упругая и высокая, с аккуратными кружками сосков нежно-розового цвета.

Приподнявшись над девушкой, мужчина распахнул на ее груди халат и удовлетворенно кивнул. Нет, ему не показалось. Действительно, грудь имелась и очень даже пышная, несмотря на узкие бедра и худые ноги. И форма была… приятная глазу и рукам, что сразу потянулись, чтобы взвесить это богатство. Излишней скромностью дракон никогда не отличался, как и целомудрием, поэтому он с живым интересом принялся изучать тело своей пленницы, не торопясь привести ее в чувство.

Его даже не отвлек вернувшийся с требуемыми предметами раб, который, поставив на столик рядом с постелью хрустальный флакончик и чашку с ароматным и горячим содержимым, практически мгновенно улизнул.

С любопытством, которое можно встретить у рассматривающего картины или скульптуры человека, Ирравэль провел ладонями по не совсем нормально впалому животу и выпирающим косточкам ребер. Потом — по тоненьким ручкам и даже ладоням, повернув их внутренней стороной вверх.

И тут дракон нахмурился. И даже наклонился сильнее, рассматривая кожу, которая, теоретически, должна быть нежной и гладкой, как у любой уважающей себя принцессы.

Но по какой-то причине она такой не являлась. Маленькие и миниатюрные, ладошки обнаженной девушки перед ним были натружены и жестоко испорчены не только мозолями, но и шрамами, оставшихся от глубоких царапин. Откуда? И почему?

Вывод, который напрашивался сам собой, Ирравэль отмел сразу. С одного только взгляда, брошенного на девушку два дня назад, когда она, уставшая после долгого караванного путешествия, оказалась в его владениях, он отметил поразительное сходство девушки с ее братом, с которым он заключил странный для принца, но обычный для дракона договор. Тот же пшеничный цвет волос и темно-серый — глаз, те же нежные, но породистые черты. Да и татуировка — чем не доказательство принадлежности к королевской крови?

Но руки… Почему у нее такие руки?

И тут Айнэ пошевелилась. Выпрямившись, но и не подумав прикрыть ее полами халата, мужчина с любопытством уставился в лицо принцессы. Что первым она скажет после своего пробуждения? Какая эмоция отразится на ее лице?

Ирравэлю было до странного интересно.

И…

Непонимание.

И тут же — дикий, какой-то животный испуг.

Эти чувства отразились и в глазах девушки, мгновенно потемневших, и на ее лице. Дракон жестко усмехнулся, совершенно не удивленный этой реакции, но упрощать ей ситуацию не захотелось. Он не видел смысла в том, чтобы давать ей какие-то непонятные надежды и обманчивые мысли. Проще все расставить по своим местам. И для нее. И для него.

— Принцесса, ну что вы так пугаете меня? — с сарказмом заявил он, — Если вам дурно от пара купальни, не стоит так долго сидеть в воде.

В его голосе сквозила издевка и насмешка, еще больше испугавшие Айнэ, и она, машинально прижав к груди руки, вся сжалась.

Маленькая. Хрупкая. Почти что ребенок.

И такая трогательно беззащитная. И поэтому — столь манящая…

— Что… что… вы делаете? — пролепетала еле слышно девушка, развеселив дракона еще сильнее, — Пожалуйста, не надо…

— Отчего же? — беззаботно протянул мужчина, бесцеремонно погладив ее по ноге, тут же дернувшейся и поджатой. Но ладонь уже крепко обхватила ее лодыжку и вернула на место. — В конце концов, я имею все права на вас, дорогая принцесса Айнэ Рубис.

Зажмурившись, девушка резко повернула голову набок и из-под длинных ресниц тут же выкатилась прозрачная слезинка.

"Вот только истерики мне тут не хватало, — равнодушно подумал дракон, — Что ж, тем хуже для нее…"

— Пожалуйста… не надо… — прошептала принцесса, все так же крепко жмурясь.

Ирравэль не привык брать женщин силой. Они сами, как правило, тянулись к нему, не в силах справиться с драконьим притяжением, а если и сопротивлялись, то это была лишь часть особенной сладострастной игры, призванной возбудить обоюдное желание и придать перчинку постельных утехам.

"Неужели соврал? — недовольно подумал Ирравэль, вспомнив худосочного, чрезмерно изящно скроенного Сату Рубис, — И мне подсунули ребенка?!"

Во внезапно, как то обычно и бывало, вспыхнувшей ярости дракон резко выбросил вперед руку и, крепко обхватив челюсть девушки, повернул ее лицо к себе.

— Ну-ка, принцесса, — прорычал он зло, нависая над ней, — Говори честно и правдиво — сколько тебе лет?!

Пальцы, что сомкнулись на ее подбородке, сделали ей больно, и Айнэ непроизвольно вскрикнула. Но глаза упорно держала плотно сомкнутыми, а губы — поджатыми.

"Какое его дело?! — возмутилась девушка, — Разве это что-то может изменить?!"

Но покорность, буквально вбиваемая в нее на протяжении последних лет — особенно с тех самых пор, когда родные поняли, что никакого дара у нее нет, заставили ее ответить:

— Девятнадцать…

— Врешь!

Крик дракона оглушил, и Айнэ вся затряслась.

И вот к чему это было все? К чему все старания и прилежание в учебе, все попытки вбить из себя хотя бы крупицу магии, чтобы удовлетворить отца и братьев? К чему она, покорно и безропотно, сносила пренебрежение своей семьи, считая, что хотя бы своим безукоризненным поведением не будет вызывать беспокойство?

Чтобы быть проданной? Дракону? Сомнительная честь! Но и ее она не заслуживает, ведь она была принцессой, частью королевской семьи, носительницей королевской крови и родовой печати, пусть, и незавершенной из-за невозможности провести инициацию.

И гордость — та самая природная и впитанная с молоком матери гордость — вдруг забурлила в ней, и Айнэ, извернувшись, с силой укусила своими маленькими и ровными зубками держащую ее ладонь.

Дракон ругнулся. Но стоило девушке ужом попытаться дернуться в сторону и соскользнуть с кровати, чтобы… да неизвестно что, здесь она что в тюрьме и нет ей спасенья! как мужчина, обхватив ее за торс и перевернув на живот, вжал грудью в матрас.

От удара, пусть и о мягкую перину, Айнэ судорожно и болезненно выдохнула, но страшнее всего было то, что она наконец-то осознала, что практически голая и до сих пор мокрая — ведь она потеряла сознание в ванной.