Любовь за деньги и без - Олег Рой

Когда самолюбие Кошечки окончательно нормализуется, она успокаивается и засыпает. А я получаю свободу и, если нет никакой работы, еду к себе – в небольшой, но очень уютный и вполне пригодный для цивилизованной жизни деревянный домик в одном из старинных русских городков. Там я не ношу косметику, каблуки и вечерние платья, оттуда (не поверите!) не выложено ни единой фоточки в Instagram. Там меня считают финансистом одного из столичных банков, но уважают не за это, а за то, что я отношусь к соседям как к людям, а не как к быдлу. У себя я читаю хорошие книги, слушаю хорошую музыку, смотрю хорошие фильмы и почти начинаю верить, что именно здесь живу настоящая я. В какой-то момент я даже начинаю подумывать, не завести ли псину или кота, а лучше сразу обоих – непременно беспородных и страховидных, таких, которых никто больше не захочет взять. Но быстро понимаю, почему нельзя этого делать. Ведь при моем образе жизни звери либо очень скоро начнут считать своим истинным хозяином Раису Ивановну – милейшую женщину, которая помогает мне по хозяйству и присматривает за домом, когда я в отъезде, – либо зачахнут от тоски по мне. Ведь правда проста и ужасна: я не могу оставаться надолго в своем чудесном доме.

Заканчивается моя вольница одним из двух. Или мне звонят хозяева и сообщают о новой работе, или (что хуже) просыпается Кошечка и начинает хотеть того же, чего она хочет обычно. Тогда я уезжаю в большие города и продолжаю заниматься тем, чем зарабатываю на жизнь.

Так будет и теперь – но гораздо позже. Сейчас, сразу после завершения показа, Кошечка невероятно активна и рвется на охоту.

Поэтому, пристально глядя на себя в зеркало, я наношу боевой макияж, призванный скрыть круги под глазами, которым позавидовала бы даже самая большая панда.

Когда нужно, я умею быть незаметной, но умею и выделяться в любой толпе, причем так, чтобы никому и в голову не пришло, будто я специально к этому стремлюсь. Я знаю, как выглядеть максимально естественно и при этом сшибать всех наповал. Именно такого эффекта сейчас и добиваюсь.

Люди, взгляните! Я нежная фиалка на озаренном солнцем склоне, хрупкая и застенчивая, – но вы не сможете отвести от меня взгляд, даже если очень захотите. Любуйтесь, восхищайтесь, завидуйте! «Все, что мне нужно, – это небо, солнце и маленькая капелька счастья» – как написала я в своем Instagram под очередной полураздетой фоткой.

Закончив с боевой раскраской, укладываю волосы. Тут все просто: такая же естественность, как и в макияже. Встала красавица со своей шелковой постельки, чуть взъерошенная, – и немедленно отправилась тусить. Красота неземная! Самцы любуются и истекают слюной, даже не подозревая, скольких усилий требует подобная небрежность.

Выбор платья заставляет надолго задуматься: Кошечка хочет облачиться в нечто экстравагантное, очень сильно напоминающее бикини, но я ее осаживаю, напоминая, что наивная и естественная красавица, не подозревающая о своей сверхъестественной сексуальности, никогда не наденет ничего хоть вполовину столь же вызывающего. Некоторое время мы оживленно и не слишком-то вежливо дискутируем, но в конце концов приходим к компромиссу. Нас обеих хотя бы относительно устраивает платье от настоящего французского модного дома – гонорар за один из немногих моих показов от-кутюр. Стоит оно больше, чем я получаю за месяцы работы, а выглядит очень просто и даже скромно, но дьявольски сексуально.

Я некоторое время ворчу, что такую драгоценность не стоит надевать ради круизных свиней, но Кошечка вошла в раж: или платье-бикини, или это. Я предпочитаю меньшее из зол.

К счастью, к суперплатью я давно уже успела прикупить сразу несколько пар подходящих туфель. Сейчас выбираю относительно скромные и на устойчивом каблуке: наивной красотке не к лицу шпильки. Да и ногам не помешает отдохнуть после показов.

Дальше все снова становится просто: самая незаметная из купленных специально для суперплатья сумочек плюс новейший смартфон (или айфон – вечно я путаюсь в названиях) для выходов в свет. Да, как ни печально, но, похоже, я начинаю отставать от времени. Сделав себе зарубку на память в свободное от работы время хоть немного поднять скилл технической подкованности, я вручаю Кошечке свое тело. Мысленно ставлю хэштег #Кошечка_на_работе.

Та довольно улыбается и придирчиво оглядывает собственное отражение в огромном зеркале. По-моему, все получилось именно так, как нужно для охоты. Кошечка согласна и, улыбнувшись напоследок, направляется к двери, не забыв погасить свет в номере.

Время – второй час ночи. Значит, в главном баре теплохода разврат в разгаре.

Кошечка входит и ослепительно улыбается всем присутствующим – и никому в отдельности. Затем строгой, но волнующей походкой – «От бедра, от бедра, коровы!» – неторопливо шествует к барной стойке.

Умение правильно ходить и прочие премудрости ремесла манекенщицы в нашей школе моделей преподавала Ирина Витальевна – вице-мисс Россия девяносто лохматого года. Когда в Сети стало возможно найти абсолютно все, я разыскала и скачала запись конкурса, где почти победила наша Ириша. Просмотрев его очень внимательно, ответственно заявляю: красивее, грациознее и элегантнее ее тогда не было никого. Роза, лилия, орхидея – любые сравнения меркнут по сравнению с ее удивительной прелестью.

Вскоре после почти победы Ирине предложил контракт один из лучших итальянских модных домов. И она отказалась, потому что не хотела покидать своего любимого. Впрочем, в России сказочная красавица тоже чувствовала себя неплохо: она прекрасно зарабатывала, а любимый, очень серьезный человек, всегда был рядом. Закончилось все в девяносто то ли четвертом, то ли пятом: возлюбленный приревновал Иришу и нанял негодяя, который облил ей лицо серной кислотой. Исполнителя осудили; но имя заказчика он так и не назвал, так что привлечь его к ответственности не удалось. Глаза Ириши спасли; на пластическую операцию за рубежом скинулись все без исключения российские манекенщицы и модели. Врачи сделали все, что могли, и у Ирины появилось почти настоящее лицо. Но, отправляясь на занятия в нашу школу (и вообще каждый раз, выходя из дома), она надевает элегантную шляпку с вуалеткой. И шляпка, и вуалетка выглядят очень стильно и симпатично – почти так же, как сама Ирина.

Кошечка недовольна: посторонними мыслями я мешаю ей развлекаться. Осознав свою неправоту, умолкаю и тихо усаживаюсь в стороне, чтобы понаблюдать за происходящим. Кошечка подходит к стойке, ослепительно улыбается бармену и говорит – негромко, но так, что ее голос слышен в каждом уголке бара:

– Друг, налей чего-нибудь хорошего горло промочить! Вчера праздновала на всю катушку, так что сейчас не совсем в форме.

Бармен в ответ заученно-приветливо улыбается и начинает колдовать с бутылками и шейкером.

За громкость и дикцию я ставлю Кошечке «отлично»: культуре речи нас учил преподаватель московского театрального вуза. Дело свое он знал превосходно, а мы оказались неплохими ученицами. Но за степень легкости и проникновенности интонации больше «уда» дать не могу: по-моему, фраза прозвучала не легкомысленно и наивно, а вульгарно и тяжеловесно.

В ответ на мое замечание Кошечка огрызается, и, пожалуй, в чем-то права. Для того быдла, которое сейчас жадно пожирает глазами мою прекрасную напарницу, вполне хватит и такой интонации.

Согласившись с этими доводами, я снова прячусь в темном углу. А Кошечка, получив ярко-розовый коктейль, украшенный долькой карамболы, оглядывает бар обманчиво-рассеянным (на самом деле – снайперски-внимательным) взглядом. Диспозиция противника очевидна: все североевропейские бюргеры или сошли на берег сразу по окончании показов, или сладко спят в своих номерах, готовясь сделать это завтра. Гуляют лишь умеренно дорогие и совсем неуважаемые соотечественники.

Первым делом Кошечка отбраковывает одиночек: вокруг богатых людей обычно вьется целая кодла прихлебателей. Исключения из данного правила существуют, но их немного, и ни один из присутствующих в баре таковым не выглядит.

Шестеро мужиков, по двое сидящие за отдельными столиками в самых укромных уголках бара, судя по всему, геи. По одной из пар это сильно заметно, по двум другим – не очень, но все шестеро совершенно очевидно не замечают ничего и никого вокруг, кроме партнера, так что диагноз ясен. Кошечка искренне радуется чужому счастью, но сейчас ей от него нет никакой пользы.

Вслед за одиночками и геями в утиль отправляются две банды папиков: серьезные люди в круизах по Балтике не позорятся, а от третьеразрядных богатеев добра не жди: отымеют по полной программе, а плату зажилят. Так что в этот вечер папикам ничего не обломится. Пусть ублажают себя сами.

Остаются три компании мажоров. Самая большая отбраковывается сразу: парни явно небогатые – с самой нижней палубы. Еще одна выглядит слишком уж… голубоватой, скажем так. А вот с третьей компанией безусловно стоит поработать…