Я расскажу… - Екатерина Солнцева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Нина, Нина! Денис отдал твоей Кате мое золотое кольцо!
– Катенька, верни тете Наде колечко! – мама улыбалась.
– Мы же скоро поженимся! – сказала я, с укором посмотрев на маму.
Как же это было обидно! Неужели моя собственная мама не понимает важности приближающегося события?
Было грустно отдавать это удивительное колечко, но я росла скромной, послушной девочкой, и мне пришлось раскрыть «секретик», и, разочаровавшись в женихе-болтуне, больше уже за Дениса замуж я точно не собиралась.
Потом, уже в первом классе, у меня были одновременно два жениха – Саша и Коля. Я совершенно ясно помню этих мальчишек. Они были настоящими друзьями! Всегда вместе провожали меня из школы и по очереди носили мой портфель.
А потом… мальчишки, мальчишки… Их было так много! Почти все имена и лица уже навсегда стерлись из моей памяти.
Но любовь! Я чувствую ее даже сейчас, по прошествии стольких лет! Это тепло, которое она дает, свет! Во взрослом возрасте любовь тоже будет одной из самых важных составляющих моей жизни. Она пройдет красной линией через мою судьбу, ничего не будет делаться без любви и ничего не будет важнее ее. Разве, только, свобода. Свобода от любых правил и рамок, от любого насилия, подчинения или несправедливости.
Вот, вспомнилась одна маленькая история, как в детском саду я стою около огромного открытого окна. Одна! Синие одеяла на заправленных пружинных кроватях, холодно-синие стены, пронизывающий ледяной воздух с улицы кажется тоже каким-то синим… Осень.
Вдруг я вижу, как по мокрым дорожкам детского сада бежит мама!
– Катя-я!!! Ка-а-а-тя-я-я!!! – она кричит, оглядываясь по сторонам. В панике, бешено проносится взглядом по мокрым песочницам, грязным горкам и качелям, голым кустам…О, мой Бог! Моя мамочка!
Я прячусь за огромными рамами и осторожно шепчу:
– Ма-а-ам, мама-а-а-а! – глаза застилают слезы, я замерзла и хочу домой!
Я убегала из группы детского сада несколько раз. Меня обижали! Даже сейчас я помню лицо этой злобной Анны Павловны, которая дубасила меня тяжеленным тапком с резиновой подошвой за то, что я медленно ела суп. Если я не успевала есть, как все дети, Анна Павловна подходила ко мне, вываливала второе в тарелку с супом, и, набирая полные ложки этой мерзости, пихала мне в рот. Я давилась и пыталась выплюнуть, тогда она снимала тапок и лупила меня. До сих пор я помню ее озверелое лицо и серые растрепанные волосы.
Я не жаловалась! Я никогда, ни на что не жаловалась родителям! Мама узнала эту историю, когда мне было далеко за 40!
Моя жизнь еще не раз подкинет мне боли и несправедливости, о которых я не смогу рассказать никому до тех пор, пока не разберусь с этим сама! Но я же разберусь…
Родители
Сначала я хотела описать маму и потом отца, но сразу поняла, что это невозможно! С одной стороны, они совершенно разные люди, но с другой – это, однозначно, половинки одного целого и говорить о них по отдельности, мне кажется, не правильным!
Мои родители были молоды, веселы и очень счастливы в любви!
Сколько я себя помню, они всегда вместе и жизни друг без друга даже не представляли. Папа был озорной красавчик и любитель женщин. Да и женщины обожали его в ответ, но глубоко и всерьез он всю жизнь любил только и именно маму, и никогда не променял бы ее на другую! Родители познакомились и даже поженились в далекой Сибири, куда мой отец был призван отдавать долг Родине на затяжные три года! Папа служил во внутренних войсках, на большой зоне, обучая специальных собак охранять преступников, заключенных там. Вот в Тайге и была маленькая деревушка, куда когда-то были сосланы мамины прародители, где она и появилась на свет, выросла и расцвела. Мама была очень красивая, целеустремленная и полная невероятной энергии. Впоследствии долгие годы, до самого своего последнего дня, она посвятит моему отцу и нам с сестрами.
Начиная с самых моих первых воспоминаний, мама работала везде, где могла работать, убедив отца учиться сначала в Ленинграде, а потом и в Академии в Москве. В это время она одна работала на двух работах, тащила на себе весь дом и нас троих. Для нас было все: спортивные секции, музыкальная школа и всевозможные кружки. В те времена было трудно достать хорошую еду, но она умудрялась найти для нас все самое лучшее. Было не купить красивой одежды, так по ночам она шила и вязала ее. Книги, модные в то время ковры и хрусталь… В очередях она тоже стояла ночами.
Мамочка, родная моя, где же ты брала на все это силы и время?
Папа после армии и окончания двух академий на «отлично» начал карьеру в милиции с самых низов.
Наш дом всегда был полон гостей. Друзья и соседи приходили к нам в любой день, по любому поводу, с радостями и бедами. Всегда мои родители находили на них время: выслушать, поддержать, помочь, да или просто поболтать. Мама была прекрасной и радушной хозяйкой, накрывая на стол и угощая всех каждый раз, без исключения. А папа – балагур, душа компании, добрый и отзывчивый, не отказывающий в помощи никому.
В моих воспоминаниях мне кажется, что родители никогда и ничего нам не запрещали и, конечно, очень любили нас. И хотя сестры, как мне представлялось тогда, не были так идеальны как я, родители их тоже, почему-то, очень любили, а особенно мама. Все-таки папа выделял меня больше сестер и не скрывал этого, за что я обожала его безгранично.
Это потом, через долгие годы, мое место «любимицы отца» займет моя вторая племянница, первая дочь Лены, моей младшей сестры – очаровательная, добрая и прелестнейшая девочка Соня. Отец будет называть ее «четвертой дочкой» и будет обожать не меньше, а может и даже больше, чем когда-то обожал меня. Я не ревную! Я тоже ее обожаю!
Вернемся к родителям, точнее к отцу… Он быстро рос по службе, пропадая на работе, а по выходным с друзьями часто ездил на рыбалку или охоту. Еще папа частенько выпивал, а когда был «под мухой», он становился таким добрым, и я, конечно, пользовалась этой добротой. Стоило обнять
