Конец таежной банды - Евгений Сухов

Он не мог изменить систему и знал, что сам погибнет, если покажет свое сочувствие арестованным. Тем не менее даже под угрозой смерти Алексей старался помочь тем, кому это было возможно. Его коллеги не отличались подобной сентиментальностью. Многим даже нравилось убивать и пытать. Алексей не сомневался, что, если его завтра вдруг обвинят в шпионаже – ни у кого из них ни один мускул не дрогнет привести приговор в исполнение. Бывшие друзья с радостью будут пытать его, выбивая признание. До этого дня его спасали былые заслуги перед советской властью, но вечно так продолжаться не могло. Алексей видел, как казнили многих пламенных коммунистов, борцов за идею и членов «старой гвардии». Значит, рано или поздно придет и его черед. Начальник уже несколько раз осторожно намекал, что он слишком мягко проводит допросы, что стоит быть жестче. Выхода не было. Только бежать. Алексей собирался попросить, чтобы его перевели простым уполномоченным куда-нибудь подальше в тьмутаракань, но судьба распорядилась иначе. В свет вышел приказ ОГПУ № 108/65 от 8 марта 1931 года, который предписывал органам ОГПУ проводить мероприятия по чистке личного состава милиции и угро, предупреждать проникновение в агентурный аппарат милиции и угро преступного элемента и вести наблюдение за проведением этих директив в жизнь.

И вот чуть позже, летом, когда по всему Ленинграду гремели разоблачения шпионских заговоров и у милиции просто не хватало людей для арестов и экспроприаций ценностей, – начальник Озерский вызвал Алексея и вкратце обрисовал задачу. Тот должен был отправляться в один из уголовно-розыскных столов уголовного розыска для оказания помощи коллегам в ряде дел. Озерский особо отметил, что, помогая милиционерам, Алексей обязан выявлять в их рядах предателей, тех, кто берет взятки и занимается всякими сомнительными делами – в отношении некоторых сотрудников имелись вполне определенные подозрения. Алексей молча взял под козырек и с приказом поехал в уголовно-розыскной стол, к которому его прикомандировали.

Опера из уголовного розыска встретили его с подозрением. Оно и младенцу понятно, зачем его прислали. Алексей видел натянутые улыбки и напряженность в глазах милиционеров. Любые разговоры при его появлении автоматически прекращались. Начальник угро – Сергей Иванович Костромской поручил группе оперативников, в которую включили Алексея, отработать связи одного спекулянта, занимавшегося золотом. Некто Зотов был арестован месяц назад ГПУ и выдал интересные сведения, будто он с товарищами готовил заговор против советской власти, планировал теракты и убийства. У Зотова обнаружили записную книжку со списком имен и фамилий.

– Это список членов террористической организации Зотова, – пояснил Костромской, вручив книжку Семенову – командиру опергруппы.

Грузный Семенов, хмурясь, стал листать страницы так, словно собирался заучить наизусть имена врагов. Заглянув ему через плечо, Алексей бросил рассеянно:

– Очень похоже на обычную записную книжку.

– Ну, на это враги и рассчитывали, что мы не догадаемся, – буркнул Костромской с важным видом и добавил, обращаясь к командиру опергруппы: – Теми, чьи фамилии вычеркнуты, будут заниматься другие люди. А вы займитесь оставшимися. Начало операции ровно в восемь вечера. Все должно быть сделано быстро в течение трех часов. Никто не должен уйти.

– Что думаешь обо всем этом, – поинтересовался Алексей у Семенова, когда они выходили во двор управления.

– Я не думаю, а выполняю приказы, – коротко пояснил командир опергруппы. К ним подъехал «черный воронок». Семенов махнул шоферу: – Эй, Петрович, поедешь за нами!

Алексей и трое из опергруппы, включая командира, набились в черную «ГАЗ-М1». Рядом с водителем сел сам Семенов. Бортко – высокий бритый парень с лицом типичного уркагана – втиснулся сзади, справа от Алексея, а Поночевный – крепко сбитый мужик лет сорока в кожаном плаще – слева, так что он оказался зажатым, точно арестованный. Эта мысль не понравилась Алексею. Шумно выдохнув, он ослабил воротник, расстегнув одну пуговицу. Бортко со зверским видом положил на колени револьвер. Чувствовалось, что так ему спокойнее. Поночевный задумчиво морщил лоб и похрустывал пальцами, сжимая и разжимая кулаки. Все мысленно готовились к предстоящему, хотя работа была, можно сказать, привычной.

И действительно, все пошло как по накатанной. Вечером, когда люди садились ужинать, они врывались в дома, хватали подозреваемых, описывали и изымали ценности, опечатывали квартиру и неслись по следующему адресу. Главным было за короткое время охватить как можно больше адресов, чтобы подозреваемые не успели предупредить друг друга. Большинство из списка Зотова оказались либо его родственниками, либо друзьями. Алексей предполагал нечто подобное и не сомневался, что позже, после пыток, арестованные напишут какие надо признания. Никто из них не оказывал никакого сопротивления, лишь в глазах стоял ужас вперемешку с удивлением. Люди были парализованы страхом. Скованные наручниками, они выходили из домов к «воронку» словно пьяные, едва переставляя ноги. Оперативники недовольно покрикивали и толкали арестованных в спину. Бортко и вовсе не церемонился, а сразу бил рукояткой «нагана» по голове.

Алексей незаметно наблюдал за действиями коллег. Все трое действовали четко и профессионально. Потом он заметил, как на очередной квартире Поночевный быстро сунул найденные в книге деньги в карман, решив, что никто не видит, но просчитался. Алексей, хоть и стоял спиной, но увидел его движение в дверном стекле. Повернулся к Бортко в тот момент, когда он с ловкостью фокусника умыкнул из шкатулки с драгоценностями большой перстень с изумрудом.

Ловко работают ребята, подумал он. Отозвав оперативников в сторону, Алексей тихо поинтересовался:

– Вы в курсе того, где я работаю и зачем меня сюда прислали?

– Да, смекаем, не валенки, – процедил Семенов, не спуская глаз с позеленевших от страха чуть живых подозреваемых, сидевших на стульях у стены в гостиной – двух женщин и мужчины преклонных лет.

– Тогда предлагаю добровольно вытащить все ценности, которые случайно попали вам в карманы, минуя опись, – сухо сказал Алексей и посмотрел Бортко прямо в глаза, – смелее. На первый раз последствий не будет.

– Зря ты так, – покачал головой Семенов и вытащил из кармана, к удивлению Алексея, толстую пачку денег. Глядя на начальника, Бортко и Поночевный тоже повытаскивали деньги и драгоценности. Все было внесено в опись имущества. Алексей с невозмутимым видом наблюдал за этим. Сказать, что сыщики были недовольны его действиями – значит ничего не сказать. Они просто прожигали его взглядами.

Время приближалось к одиннадцати. «Воронок» поехал к управлению с «клетками», забитыми новой партией «врагов». Последняя фамилия из списка была отработана, и Алексей мысленно порадовался, что закончился этот изматывающий марафон. На душе было погано, и хотелось выпить.

– Ну, что, на сегодня все? – спросил он у командира.

– Погоди, еще один адрес остался, – неожиданно заявил Семенов, расправляя ремень.

– Как остался, я точно помню, – начал было Алексей, у которого была фотографическая память, и осекся, так как командир продемонстрировал ему записную книжку. В списке действительно была еще одна фамилия с адресом. Алексей не мог понять, как он мог ошибиться, но, приглядевшись, заметил, что фамилия написана другим почерком, да и чернила на этой строчке выглядели более свежими. Фамилию вписали минут десять назад – не больше. Что же сие означало? Алексей внимательно посмотрел на Семенова.

– Что-то не нравится, товарищ? – поинтересовался тот враждебно, убрав записную книжку в карман.

– Да нет, все нормально, – пожал плечами Алексей. Ему было интересно посмотреть, что будет дальше. Что задумал командир опергруппы? Зачем перевыполнять план по собственной инициативе?

Машина некоторое время тряслась по кочкам на грунтовой дороге, вилявшей между частными домами. Потом Семенов приказал водителю остановить и сообщил всем:

– Дальше пойдем пешком. Не хочется спугнуть этих сволочей.

В сгущающихся сумерках громко прозвучали хлопки закрываемых дверей «эмки». Алексей, руководствуясь смутным предчувствием, проверил свой «браунинг». Запасной револьвер был спрятан за голяшкой сапога. Хотя даже без оружия он мог неплохо постоять за себя. За время войны он изучал различные методы рукопашного боя. Одно время его учил китаец, потом кореец. В результате Алексей разработал свою собственную систему рукопашного боя, главной идеей которой было нанести противнику первым же ударом максимальный урон.

Один за другим они быстро шагали вдоль заборов. То тут, то там раздавался свирепый собачий лай и звенели цепи дворовых псов. В этот час на улице уже никого не было, поэтому незамеченными они добрались до нужного дома. От взгляда Алексея не укрылось то, как легко Семенов открыл калитку. Складывалось впечатление, что он бывал здесь не однажды и знал, где шпингалет, где вертушка и что во дворе шляется непривязанный пес устрашающих размеров. Собака, естественно, сразу же бросилась на них, но Семенов все предусмотрел. Он не стал открывать калитку полностью, а оставил узкую щель, в которую пес только и смог, что просунуть голову. Командир опергруппы ловко прижал собаку. В его руке блеснул нож. Одним быстрым движением он перерезал животному горло и отпрыгнул от брызнувшей во все стороны крови. Все произошло быстро и почти бесшумно. По крайней мере, хозяева дома ничего не услышали. В зашторенных окнах горел свет и слышалась негромкая музыка.