Владимир Высоцкий. Встречи, интервью, воспоминания - Любен Георгиев

(«П а м я т н и к»)

Это пророческие слова. Высоцкий прекрасно знал, как ведут себя люди по отношению к «дорогому покойнику», и позволил себе посмеиваться над нами, предчувствуя, что мы поступим с ним по нашим стереотипам, уверенные, что делаем ему большое одолжение.

Вдумаемся в приведенные строки поэта. Свести его «сорванный голос» к «приятному фальцету» можно не только с помощью современных компьютеров, запрограммировав любой нужный нам тембр, но и гораздо более простыми средствами, скажем, обычным пером.

Неумелым восхвалением. Некомпетентным анализом. И все — от большой любви.

И, как ни парадоксально это звучит, нелегко писать сегодня о Высоцком еще и потому, что не с кем больше воевать за его признание. Это вызывает даже дополнительные затруднения.

Нельзя больше оправдывать пробелы в изложении, ссылаясь на отсутствие материалов, недостаточность фактов, необходимость уточнений и проч. Мы просто обязаны установить истину во всем, что касается жизни и творчества Высоцкого, отказавшись раз и навсегда от эссеистической приблизительности. Мы находимся пока что в самом начале пути, и нам предстоит преодолеть немалые трудности технического порядка.

Взять хотя бы вопрос о наличии рукописей и кассет, охватывающих литературно-музыкальное наследие покойного.

Сколько песен написал Высоцкий?

Однажды в журнале «Наша Родина» я упомянул, что Высоцкий оставил восемьсот стихотворений и песенных текстов. Я слышал от него в 1975 году, что у него их около шестисот, и прибавил еще две сотни, учитывая, что в последние годы жизни он отдавал много сил и времени кинематографу. Журнал «Наша Родина» переводится на русский язык и распространяется в Советском Союзе под названием «Огни Болгарии». Когда в журнале вышла моя статья, я тут же получил тревожное письмо от Семена Владимировича Высоцкого, отца поэта: «Зачем ты так написал? У нас есть триста песен Володи, а сейчас каждый, кто прочитал твою статью, спрашивает меня: «Где остальные пятьсот?» Легче было бы сказать, что допущена опечатка, чем ответить, где эти, остальные песни».

Позже Семен Владимирович сообщил: «Когда мы готовили к изданию первый сборник («Нерв»), то насчитали свыше шестисот стихотворений, возможно, найдутся и другие».

Разные авторы приводят различные данные о количестве песен Высоцкого:

Алексей Герман: «Говорят, что все четыреста с лишним своих песен он написал (а точнее, пережил!) во время бессонницы».

Александр Митта: «Он написал более шестисот песен».

Юлий Визбор: «Словно предчувствуя краткость своей жизни, он сочинял непрерывно и сумел написать около шестисот песен».

Марина Влади: «После его смерти я оставила в Москве более семисот стихотворений, прозу, сценарии».

Алла Демидова: «Он написал семьсот песен».

Владимир Надеин: «У него, может быть, семьсот, может быть, тысяча песен».

Сам Владимир Высоцкий на вопрос корреспондента Болгарского радио (11 ноября 1976 г.) ответил так: «Я их не считал, но, по-моему, шестьсот или семьсот, может быть».

В 1977 году он сам пишет о себе в третьем лице: «Его песни-баллады разнообразны по тематике — лирические, политические, шуточные. У него таких песен больше шестисот». Вообще он шутил над большим количеством песен, которые написал, и говорил, что их достаточно для того, чтобы сесть, запершись в кухне, и петь целую неделю без перерыва.

И наконец, еще один ответ Высоцкого (1979 г.): «Честно говоря, я не считал своих песен, но думаю, что их около тысячи. Из них я помню, может быть, штук триста, не больше. Остальное, конечно, тоже помню, но, может быть, буду путаться, если начну их петь».

— У него необъятная песенная палитра, — говорит Юрий Любимов. — Ведь у него восемьсот с лишним песен. Это же надо было успеть написать! А сколько у него осталось стихов! Ну, меньше, конечно, чем песен, но не весь архив еще разобран. Такого обилия не ожидал даже я, близко его знавший.

И еще одно мнение — Всеволода Абдулова: «Работоспособность Высоцкого удивительна — количество его выступлений перед публикой можно определить только приблизительно, а фонотека насчитывает тысячи часов записи». Эти «тысячи часов» соответствуют сотням километров магнитофонной ленты.

Сколько же песен в действительности?! Г. Тодоров пишет: «Последние вычисления доказывают, что Высоцкий сочинил, сыграл и спел около тысячи песен, «злободневок», пародий, хотя не все они, к сожалению, были записаны».

Я следил за творческим становлением и ростом Владимира Высоцкого от первого и до последнего его спектакля и по мере сил отражал его артистическую и литературную деятельность в печати. При жизни Высоцкого мной опубликовано четырнадцать статей, рецензий и интервью о его творчестве. Содействовал я и переводам его стихотворений в Болгарии, делал о нем телевизионные передачи и проч. Говорю это не для самовосхваления, а для защиты своего права писать о нем книгу.

И должен заметить, что я никогда не смог бы реализовать свои инициативы в пропаганде творчества Владимира Высоцкого без поддержки огромного числа его единомышленников и поклонников его таланта в Болгарии.

Хорошо ли я знал Высоцкого?

Мне казалось, что да, пока не прочел в одном из интервью Марины Влади, что были у ее мужа черты характера, которые для нее так и остались загадочными. А ведь Марина знала Высоцкого двенадцать лет.

Что же тогда сказать нам, встречавшимся с ним от случая к случаю?

В справедливости слов Марины Влади убеждают и попытки художников и скульпторов нарисовать или изваять портрет Высоцкого. Он действительно еще не узнан нами полностью. Однажды в Москве, в Центральном доме литераторов, я был на выставке проектов памятника Высоцкому на Ваганьковском кладбище. Там их было тридцать. И примерно столько же графических и живописных портретов. И на каждом из них он — другой! Есть среди изображений весьма удачные, но чаще всего что-то ускользает от их создателей, что-то неуловимое, но очень существенное.

Мы чувствуем отношение художника к объекту изображения, но оно как-то не совпадает с нашим собственным. Наверно, это потому, что у каждого из нас в сердце свой Высоцкий, сокровенный и непостижимый до конца…

Из этого следует, по-видимому, сделать вывод, что достоверный портрет Владимира Высоцкого — артиста, поэта, певца, человека, гражданина — может быть создан только нашими общими коллективными усилиями.

Я интуитивно чувствовал это, делая телевизионные передачи-воспоминания о нем. В этих передачах участвовали его друзья, коллеги, соратники. Присутствуют они и в этой книге. В частности, в главе «Воспоминания», где приводятся не только мои свидетельства о встречах с Высоцким, но и свидетельства его современников, с которыми я общался в течение многих лет.