Соблазнение Аида (ЛП) - Хамм Эмма

— Думаешь, Аполлон там будет? — спросила она.

— Разве там не будут все? — ответила Киана. Ее голубые глаза были такими большими, что выглядели как два пруда в свете луны на ее лице.

Кора думала, что там будут все. Но об Аполлоне нимфы говорили по ночам. Шептали о его красивом лице и золотых кудрях. Они говорили так, что взгляд на него сжигал плоть на костях женщины.

И она встретит их всех. Бога солнца. Богиню войны. Даже самого Посейдона, о котором Киана лишь иногда шептала. Она редко говорила о боге моря.

Она вдруг ощутила тревогу.

— Мама говорит, что они все жестокие, — медленно сказала Кора.

Вдруг она задумалась, было ли это правильное решение. Ее мать быстро сдалась… Это был еще один урок? Способ доказать дочери, что она не захочет жить на Олимпе?

Киана толкнула ее в плечо.

— Не нужно этого. Мы нарядим тебя в лучший пеплос. Может, и золотой гиматий?

Шаль всегда выглядела хорошо, когда обвивала ее плечи. Да, это подойдет.

Она будет выглядеть как богиня. Как они.

— Да, и гиматий, — она постучала пальцем по подбородку. — Что делать с волосами?

Глаза Кианы счастливо заблестели.

— Я знаю, что сделать с ними. А макияж? Думаю, одна из моих сестер украла уголь у человека. Можно подвести тебе глаза! Они будут так красиво выглядеть. Ты украдешь сердце Аполлона.

Она не хотела этого делать, но ее щеки пылали от мысли.

— Хорошо, — прошептала она. — Постараемся сделать меня милой.

ГЛАВА 2

Аид шагал мимо реки Стикс с веткой кипариса в руке. Песок поднимался от каждого шага, земля была лишена растений и деревьев.

Как долго он жил в Царстве мертвых? Он не знал точно. Время тут шло медленнее, или на Олимпе оно неслось быстрее, кто знал? Когда он уходил в это угрюмое место, он знал, что дни будут казаться дольше.

Он существовал. Это было его работой в Царстве мертвых. Следить, чтобы все шло плавно, чтобы души были там, где должны быть, и никто не выбирался отсюда. Он был королем и стражем, хотя он не хотел бы выбрать эти позиции.

Он не делал выбор. Это сделал его брат, Аид этого не хотело. Даже века спустя от этой мысли в груди горел гнев.

За ветку кипариса потянули. Он скользнул взглядом по длинной ветке и увидел зубы, впившиеся в дерево. На ветке уже было много следов от адской гончей, самого жуткого существа, какое могли представить смертные. Многие олимпийцы тоже так думали.

— Цербер, — упрекнул он. — Ты умнее этого.

Он веками тренировал проклятого зверя не для того, чтобы он вел себя как щенок.

Цербер заскулил и сел. Его языки свесились из трех голов, каждая выражала свой вариант мольбы, огромные когти впивались в темную землю.

— Ладно, — буркнул Аид.

Он бросил ветку кипариса как можно дальше. Она упала посреди группы духов. Он едва видел их голубое свечение на этой стороне Стикса, но редко забирал Цербера от врат. Пес нервничал далеко от своей работы.

Конечно, Цербер едва заметил духов. Он пронесся сквозь них за веткой. Они отпрянули с криками страха. Адский зверь пришел за их душами. Они не пытались сбежать! Лорд Аид, спасите их!

— Да-да, — сказал он, шагая сквозь их протянутые руки. — Вы в порядке, вернитесь к своим делам. Зверь вас не тронет.

Если в его словах была доля сарказма, то это из-за усталости от них. Цербер не был жутким. Кто мог бояться собаки с тремя языками, торчащими из пастей?

Аид склонил голову и улыбнулся своей собаке. Может, он немного пугал. Средняя голова первой поймала палку, и две другие безумно грызли края. Они вскоре разломают ее на три части, и все головы будут счастливы.

Он понимал, почему смертные боялись Цербера.

Но его виляющий хвост, когда он принес палку Аиду, был одним из немногого, что вызывало счастье в этот день. А он ходил к полю Элизия и говорил с одним из известных героев там. Не он искал мужчину. Они всегда ходили где-то вне поля его зрения. Счастливые смертные.

Цербер бросил палку у его ног и сел. Все три головы шумно дышали, шесть пар глаз смотрели на него внимательно.

— Бросить ее еще раз? — спросил Аид. — Мы уже полдня играем.

Аид мог вечность бросать палки этой собаке, но Церберу все было бы мало. Но что еще он делал?

— Ладно, — буркнул Аид.

Аид склонился и поднял ветку. Но пес уже не смотрел на него. Цербер низко зарычал, гул пронесся по Царству мертвых, сотрясая землю. Звук был предупреждением, что кто-то прошел во врата.

Зверь повернулся с рыком, скалясь, показывая опасные зубы, которые порвали бы любого, кто пришел бы в этот мир без спросу. То, что Цербер не побежал сразу к вратам, означало, что другой бог прибыл сюда.

Вздохнув, Аид выпрямился и ждал, пока гость найдет его. Боги редко заставляли его долго ждать. Они жутким образом знали, где он был, и только один бог регулярно посещал Царство мертвых.

Золотой мужчина появился словно с неба. Его короткие кудри плотно прижимались к черепу. Улыбка на его лице была подлой, но ее было легко спутать с доброй. Она не была доброй. Крылатые сандалии всегда выдавали, кем он был. Белые крылья у пяток били по небу, опуская его на землю Царства мертвых с грацией.

— Гермес, — прорычал Аид. — Не помню, чтобы ты должен был привести больше душ к вратам.

— Я и не привел, — Гермес мягко опустился, проехал немного, потому что любил скорость больше, чем землю Аида. — Тебя вызвали на Олимп.

Он даже не пытался скрыть недовольный стон.

— Зачем? Что в этот раз?

— Твой брат устраивает пир, — Гермес посмотрел на свои ногти. — И тебе нужно быть там.

— Почему это?

— Спроси у Зевса.

Он не собирался спрашивать заносчивого брата, который отказывался быть настоящим королем. Хоть он звал себя лидером олимпийцев, он не хотел править. Даже не пытался. Аид спорил с каждым решением Зевса, а это уже о многом говорило.

Аиду нравилось думать, что его было несложно убедить. Он был задумчивым, старался увидеть все со всех сторон, какой бы ни была ситуация. Но Зевс видел только одну сторону. Свои желания.

Если их не исполняли, весь мир падал на колени, пока Зевс не получал то, что хотел. К сожалению, это часто означало болезни детей, мертвых женщин и больше душ для Царства мертвых.

Он отклонил голову и посмотрел на темные тучи Царства мертвых.

— Расскажешь, в честь чего пир?

— Он скучает по семье, — Гермес не звучал убежденно. — Наверное, хочет всех собрать, потому что мы давно не были все в одном месте.

— И не просто так. Помнишь прошлый раз?

— Я? — Гермес потер челюсть, Аид вспомнил, что ее ему сломали на прошлом собрании семьи. — Я все еще просыпаюсь по ночам от боли.

— У Посейдона подлый правый хук, — и бог моря обожал сражаться. Он дрался, когда они были очень юными, хотя олимпийцы не были детьми.

Они все родились сформированными полностью от их матери, Рэи. Жаль, никто из олимпийцев уже не думал о ней. Она была изгнана с Кроносом за то, что позволила их отцу есть их. Когда они выбрались из его живота, они забрали мир у титанов.

Только Аид еще мог общаться с их родителями. Он разделял с ними дом.

Они словно поняли его мысли, все Царство мертвых загудело. Тартар был под их ногами. Там была тюрьма титанов, это место могло быть самым опасным во всех мирах. Но он держал их там, как приказал брат, хоть и хотел их выпустить.

Аид вздохнул и щелкнул пальцами. Цербер подбежал к нему и сел у его ноги.

— Ты пойдешь на пир?

Гермес ярко улыбнулся, и этого ответа хватало.

— Конечно. Разве я могу пропустить шанс испить вина Зевса? У него лучшее среди всех богов.

— Потому что люди жертвуют ему, а он не отказывается от тех жертв, — в отличие от Аида. Он не оставлял то, что предлагали люди. Все возвращалось к ним, хотя никто из них не знал. Им нужно было думать, что боги принимали подношения, чтобы происходило невозможное.

Хотя подношения ему были иными. Смертные просили благословения у других богов.

Они просили его держаться подальше.