Синяя птица - Виктор Сапарин

В этот день мы трудились с особым ожесточением. Все было безрезультатно.

В самом мрачном настроении мы возвращались в лагерь.

Когда мы вышли к ручью, который протекал мимо нашего становища, в той стороне, где был лагерь, раздались громкие выстрелы.

- Ну, кажется, Саша добывает продукты на обед, - сказал Сергей с облегчением.

Действительно, выстрелы были из охотничьего ружья - из двустволки. Они последовали быстро один за другим.

Но вслед за тем послышался такой нечеловеческий крик (я с трудом узнал голос Саши), что у меня возникло только одно предположение: стрелявший, очевидно, всадил оба заряда в самого себя.

Мы побежали на крик. Выскочив из кустов на поляну, где был разбит наш лагерь, мы увидели сцену, которая запомнится мне, вероятно, на всю жизнь.

Около смятой и поваленной набок палатки с вырванными кольями стоял, прислонившись к уцелевшму столбу, Саша Еременко и дико кричал на медведя, который, сидя в трех шагах от него, мотал головой и неуклюже, но яростно скреб воздух передними лапами. По морде медведя текла кровь. Два заряда дроби, выпущенные Еременко, угодили мишке в морду и, по-видимому, ослепили его.

Выхватив револьверы и продолжая бежать, мы открыли по медведю беспорядочный огонь. При звуках новых выстрелов медведь сильнее замотал головой, обхватил ее передними лапами, словно у него болели зубы, затем встал на четвереньки и, ворча, но без особой поспешности, пустился наутек. Мы стреляли до тех пор, пока наши револьверы не стали вместо выстрелов издавать пустые щелчки.

Бурая спина медведя уже скрылась в зарослях орешника, а Саша все продолжал кричать. Только теперь мы поняли, отчего он кричит.

Саша разводил костер, чтобы приготовить нам обед из последней оставшейся банки консервов, когда внезапно услышал шорох и треск разрываемой парусины. Это медведь, привлеченный запахом меда - накануне мы нашли его в лесу, совершил нападение на нашу палатку.

Не успел Еременко сообразить, что нужно делать, как послышался грохот, от которого у Саши кровь оледенела в жилах. Медведь, возившийся в палатке, опрокинул рацию, стоявшую на самодельных козлах.

Не помня себя, Саша с консервным ножом в руках бросился в палатку. К счастью, ему подвернулось ружье, которое висело при входе в палатку. Он схватил двустволку и, не целясь, а попросту приставив стволы почти к самой морде медведя, нажал один за другим курки.

Ошеломленный зверь зарычал, затем яростно кинулся на столб, поддерживавший палатку, свалил его, и наткнулся на рацию, ударил ее лапой так, что тяжелый металлический ящик перевернулся несколько раз, и, наконец, вырвался из палатки, сокрушая все на своем пути.

Очутившись на воле, он остановился, одумался, стал на дыбы и повернулся мордой к обидчику, чтобы рассчитаться с ним. Это и был тот момент, когда мы, выскочив из кустов, увидели обоих.

Огорченный и возмущенный, Еременко подбирал в траве осколки разбитых ламп, но это занятие предназначалось скорее для того, чтобы дать какое-нибудь дело рукам. Рация была повреждена так основательно, как это мог сделать только медведь.

* * *

В тот же вечер мы собрались на "военный совет". Мы устроились на поваленном дереве неподалеку от палатки.

- Положение пиковое, - объявил я своим товарищам. - Мы уже неделю здесь, а ничего не нашли. Несем одни потери. Вышел из строя магнитомер. Погибла рация. Должен сказать, что в столкновении с медведем все оказались более или менее на высоте: никто не струсил, "противник" отступил, поле боя осталось за нами. Но "противник" причинил нам жесточайший урон и, кроме того, ушел, то есть унес, так сказать, в лице своей особы огромный запас продовольствия, столь нам необходимого.

Я сделал паузу.

- Какие будут предложения?

Сергей молчал, раздумывая и кусая травинку. Еременко сердито сказал:

- Все ясно: я отправляюсь за новым прибором, за новой рацией, с докладом о всем случившемся. Поддерживать связь - моя обязанность. Вы же должны продолжать поиски руды. Работа экспедиции не должна прекращаться.

- О прекращении работы экспедиции нет и речи, - заметил я.

- Продуктов мне не надо, - продолжал Еременко. - Возьму ружье. Мой "НЗ" оставляю вам.

Я вопросительно посмотрел на Сергея. Тот пожал плечами, что могло означать только одно: мы не можем отпустить товарища в тайгу с пустыми руками.

- Конечно, твое предложение делает, как говорится, тебе честь, - сказал я довольно сердито. - Но оно не деловое: извини меня, Саша, звучит по-мальчишески. Во-первых, сколько времени ты будешь блуждать один по тайге и где гарантия, что ты не заблудишься? Компас ведь тоже может подвести из-за этих магнитных возмущений, шут бы их побрал! Во-вторых, есть ли смысл дробить и без того немногочисленную экспедицию? Мы не вправе сокращать ее на одну треть, особенно сейчас, когда вышел из строя магнитометр и работы намного прибавилось.

- Чем же я могу помочь? - Саша мрачно покосился в сторону разбитой рации. - Ведь я в геологии ни бум-бум...

- Копать землю можешь?

- Дело нехитрое.

- А у нас с Сергеем на это нехитрое дело уходит большая часть времени. Конечно, анализы делать тебя не заставим. Затем - обеспечение питанием. Ведь добыть дичь даже здесь, в тайге, - это не то, что достать банку с готовыми консервами из мешка. И готовить обед теперь будет гораздо хлопотливее.

- Щипать придется, - подтвердил Сергей, понявший уже все.

Еременко хлопал глазами.

- Кого щипать?

- Дичь, - невозмутимо качнул головой Сергей. - Переходим, брат, на первобытный способ снабжения, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ты будешь нашим продснабом.

Еременко хмуро глядел в землю, задумчивый и притихший.

- Ладно, - сказал он, наконец, со вздохом. - Есть, товарищ начальник. Буду этим... Ну, в общем, всем, чем хотите.

- А как же все-таки со связью? - спросил он.

Сергей тоже вопросительно вскинул на меня глаза.

- Вы меня удивляете, друзья, - сказал я. - Ну, поставьте себя в положение работников Листвянской базы! Ведь там такие же советские люди, как и мы. Как они чувствуют себя? Пропали в тайге три товарища, никаких известий о них... Что, по-вашему, делается сейчас на базе? Да там давно ломают головы: ищут способа установить с нами связь.

- А как же они это сделают?

- Пошлют самолет - и все.

- Здесь разглядеть человека с воздуха. - покачал головой Сергей, - все равно, что иголку увидеть в стоге сена.

- Ладно, друзья, - сказал я. - Падать духом не следует.

- Да никто и не падает. - обиделся Сергей.

Еременко бросил на меня негодующий взгляд.

- Наша задача - искать и, главное, найти металл! - твердо сказал я. - Об остальном забота не наша, об этом позаботятся в Листвянске.