Принцесса и садовник - Ребекка Уинтерз

Уголки ее рта приподнялись в дерзкой улыбке.

— И как же ты предлагаешь мне удалиться из комнаты, чтобы твой дядя не увидел меня?

Дицо протянул ей сандалии.

— Надень их, и я помогу тебе вылезти через окно. Видишь отсюда сарай? Сейчас там никого нет. Спрячься в нем и жди, пока я подъеду на грузовике.

Если кто-нибудь узнает, что принцесса была здесь, в его кровати, ее репутация будет запятнана навсегда. Ему даже страшно было подумать о том, как отреагирует король Николас, когда узнает об этом. А Лукка, ее старший брат, будет иметь полное право уволить всю семью Форнезе и отправить их обратно на Сардинию. Все хорошее, что отец Дицо создал за годы работы с королем Рудольфо, будет уничтожено.

А уж пресса с удовольствием посвятит свои страницы Джине, которая до сих пор ничем не запятнала свою чистую, как снег, репутацию.

До сих пор...

Она надела сандалии, и Дицо подал ей жакет. Он изо всех сил старался сдерживать себя, чтобы не обнять ее и не закончить то, что она начала этой ночью...

Двадцатишестилетнюю принцессу Реджину больше нельзя было назвать неприкасаемой. Ее распухшие губы свидетельствовали, что их целовали до бесчувствия. Он до сих пор ощущал прикосновение к ней, хоть и не помнил деталей. Ее запах словно впитался в него. Как, черт возьми, он будет с этим жить дальше?!

Ее лицо озарила белоснежная улыбка.

— Твой дядя узнает, каким образом исчезла женщина из твоей комнаты?

Дицо раздвинул ставни и раскрыл окно.

— Не в первый раз, — пробормотал он. — Но поскольку он сам был молодым, то ничего не скажет, особенно потому, что в доме бабушка.

Джине надо незамедлительно покинуть Сардинию! Он резко поднял ее, перекинул через окно и аккуратно опустил на землю.

— Прошлой ночью ты говорил мне, как желаешь меня, причем разными способами. Если женщина, на которой ты собираешься жениться, не знает о твоих чувствах ко мне, то пора поведать ей правду.

Пока Дицо стоял, осознавая, что произошло нечто большее, чем он помнил, она исчезла.

Он стиснул зубы и закрыл ставни и окно. Надев туфли, вышел из комнаты и тут же столкнулся с дядей, который выходил из комнаты бабушки.

— Должен извиниться перед тобой, — тихо начал Дицо.

К его удивлению, дядя улыбнулся.

— Не надо извиняться. Твой папа забеспокоился. У тебя давно не было женщин... Но я позвонил ему и успокоил, что с его Диноццо все в порядке.

Dio mio![3]

— Тогда ты понимаешь, что мне снова понадобится твой грузовик на некоторое время?

— Si, si.[4] Я объясню твоей бабушке, что у тебя дела в городе, но ты скоро вернешься.

— Я действительно ненадолго. Спасибо, дядя.

Он вышел с заднего входа к грузовику. Ключи по-прежнему были в зажигании, где он их и оставил. Джина, наверное, видела вчера, как он отъезжает от дома, и решила его подождать. А когда он вернулся пьяным, помогла ему войти в дом, уложила в постель... А потом все вышло из-под контроля... Это было единственным разумным объяснением.

— Принцесса? — позвал он, доехав до входа в сарай. — Быстро выходи и залезай.

Когда она не ответила и не появилась, он нахмурился.

— Принцесса?

Тишина.

Он вылез из машины и вошел внутрь. Внимательно все осмотрел — Джины не было. В памяти всплыл момент, когда он помогал ей убегать. Только сейчас до него дошло, что принцесса и не собиралась его ждать. Слишком поздно Дицо вспомнил, что она никуда не ездила без своих приближенных и личных телохранителей.

Значит, были свидетели, которые видели, как он выпускал Джину из окна своей спальни. Вполне возможно, что эта новость уже дошла до ушей ее брата. Очень скоро и Ник услышит самое плохое — Дицо вдруг осознал, что в его жизни произошла самая большая неприятность.

Он постучал себя кулаком по лбу. Наверняка сейчас она уже сидит в вертолете, направляясь в Кастельмаре. Не теряя времени, он побежал к дому. Попросив своего дядю никому ничего не говорить, Дицо объяснил, что ему надо срочно вернуться в Кастельмаре.

Спустя шесть часов его самолет приземлился в Ницце, во Франции. В аэропорту Дицо взял машину напрокат и, превышая скорость, помчался в столицу Кастельмаре — город Каприччио.

Прежде всего, ему надо было поговорить со своим отцом, который должен был все еще быть в дворцовом парке. После смерти жены Гвидо никогда не уходил домой до семи часов вечера.

Когда Дицо подошел в оранжерее, на него поначалу уставились три пары удивленных глаз. Затем отец отвел взгляд. Видимо, уже все знал...

За все годы, что Дицо работал со своим отцом, тот никогда, во всяком случае до сегодняшнего дня, не сердился на него по-настоящему.

Дицо посмотрел на братьев:

— Мне бы хотелось поговорить с папой наедине.

Фонци и Паскуале кивнули и вышли, закрыв за собой дверь.

Дицо приблизился к отцу.

— Я всегда чувствовал, что ты недолюбливаешь принцессу Реджину, но, отец, ты выбрал неподходящий момент, когда сказал ей, что я уехал из Кастельмаре якобы жениться. Неужели ты не понимаешь, каково ей было услышать это вчера, после похорон отца?

Его отец поднял голову.

— Откуда ты знаешь, что я сказал ей?

— Она рассказала мне. — Дицо был все еще в шоке.

— Ну да, конечно, по телефону... Эта женщина никогда не оставит тебя в покое. Потому что она принцесса Кастельмаре. — Он прокашлялся. — Может быть, я не получил твоего образования, сын мой, но я не такой дурак, как ты думаешь.

— Это твое суждение, не мое.

— Basta![5] Я знал, как ей будет больно, потому и сказал. С того момента как я поступил работать сюда шестнадцать лет назад, она щенком бегала за тобой, и ты позволял это! А ведь знал, что из этого ничего не выйдет.

Да, отец был прав. Судьба Джины была предопределена в тот момент, когда ее августейшие родители узнали, что у них родится еще один венценосный ребенок.

— Когда умирала твоя мать, я обещал ей положить этому конец, но не смог убедить тебя. Ты так планировал свою жизнь, чтобы быть рядом с принцессой. А ведь ты мог зарабатывать намного больше, если бы работал не при дворце. — Гвидо помолчал. — Когда Реджина примчалась сюда вчера после похорон и стала искать тебя, я взял дело в свои руки. В самом ближайшем будущем она выйдет замуж за короля Педросы Николаса. Как только ты благоразумно уехал из Кастельмаре, я решил перерезать эту пуповину — раз и навсегда!

Дицо резко вздохнул.

— Боюсь, это не помогло.

— Очевидно, нет. Не прошло и двадцати четырех часов, а ты здесь, похожий на дьявола... Я знаю, что прошлой ночью ты был с женщиной, мне сообщил об этом брат. Но я не об этом... Что принцесса сделала с тобой? Приказала вернуться во дворец? Якобы нужно посадить деревья у могилы ее отца?