Мастер - Иван Сабило
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
***
В тяжёлых раздумьях мастер немного отстал от колонны и тут увидел, что в ней происходят какие-то перемещения. Ребята стали оглядываться на него, словно чего-то испугались. Оказывается, причиной их смущения явились двое молодых людей, которые вышли из сборочного цеха и, заметив колонну, почему-то остановились.
Виктор Алексеевич догнал Богданчика и Воронкова, что плелись позади всех, взял Богданчика за локоть:
- Кто они? - показал на молодых людей.
- Дак эти...
- Мы не знаем, - перебил дружка Воронков.
- Не врать! - тихо, но грозно сказал мастер.
- Дак наркоту продают, - сказал Богданчик. - Уже подходили, предлагали.
- А наши?
- Не, не брали. Ни у кого таких денег нету. Видно, снова будут предлагать.
Виктор Алексеевич отошёл от них, достал мобильник, набрал 02 и сказал в трубку, что, если полиция сработает оперативно, можно будет задержать торговцев наркотиками с поличным.
Он обогнал учащихся и поднял руку. И боковым зрением следил за теми двумя. Они отошли к цеху и топчутся, ожидая, когда группа двинется дальше.
- Почему я вас остановил? - сказал мастер. - Мы четвёртую неделю ходим на практику. Пришла пора немного рассказать вам о мебельном комбинате. Отсюда видны все три цеха: основной, стекольный и сборочный. Слева - основной, в нём, с помощью высокоточного оборудования, изготовляется мебель. Справа - стекольный, в нём ведётся работа со стёклами и зеркалами, а также наносятся тонирующие и укрепляющие плёнки. А по особому заказу можно сделать и рисунки на стекле.
Виктор Николаевич говорил и смотрел за спины ребят, в сторону проходной - не появилась ли полиция? Догадались бы в гражданских шмотках прикатить, а то эти двое пулей рванут, заметив полицейские мундиры, - ищи свищи их тогда. Из проходной вышли женщина в джинсовой куртке и трое мужчин, одетых кто во что.
«Нет, не они, вещаем дальше...»
- А прямо перед вами - сборочный цех, - продолжал он. - Сюда направляется продукция из первых двух цехов. Отсюда выходит полноценная мебель, готовая к долгой жизни и радостям того, кто ею пользуется...
Молодые люди у цеха бросали на мастера недовольные взгляды, что держит пацанов, но не уходили. В это время женщина и трое мужчин поравнялись с группой, женщина спросила:
- Вы - Плетнёв? Мы по вашему звонку.
- Хорошо, что вовремя. Видите у цеха двоих?
Он сказал это и продолжал рассказ. Женщина осталась рядом, а трое мужчин направились к тем двоим. Что-то заподозрив, парни стали отступать за цех, но полицейские догнали их и надели наручники. Подвели к учащимся, старший по возрасту полицейский спросил у задержанных:
- Вы кто и почему не на работе?
- На работе. Просто вышли покурить, - сказал один. Он волновался, дрожала нижняя губа.
- А какие вопросы? - напирая на басы, поинтересовался другой.
- Наши вопросы могучи, как матросы. Что держим в карманах? - Полицейский обвёл учащихся глазами: - Всех остальных прошу быть свидетелями.
- С какой стати? Вы кто такие? Не имеете права, - заверещал один из задержанных.
- Заткнись, - басом посоветовал ему напарник.
- Прошу извинить, - сказала женщина и стала проверять карманы. В её руках оказалось три прозрачных полиэтиленовых мешочка, в которых находились сложенные по-аптечному бумажные пакетики.
- Наркотой промышляем? - спросил полицейский.
- Мы не знаем, откуда это, - вскинул голову один.
- Посидите в кутузке, вспомните!
Все увидели, как открылись ворота комбината и на территорию въехал небольшой полицейский «воронок».
Наркоторговцев поместили в него, полиция записала фамилию мастера и номер его группы и укатила. Долго молчавшие ребята вдруг затрещали на все лады, обсуждая происшедшее. Мастер окончил свой рассказ и повёл их дальше.
***
Приземистое кирпичное здание столярных мастерских, где учащиеся проходили производственную практику, состояло из двух помещений. В первом установили тридцать верстаков для практикантов, второе предназначалось для механической обработки древесины. Здесь были старые циркульные, ленточные, маятниковые и лобзиковые пилы, строгальные, фрезерные и токарные станки, а также пять новых деревообрабатывающих станков с программным управлением. На широких столах для ручной сборки и склейки щитов покоились хомуты и струбцины. В углу на высокой прочной табуретке стояла электроплитка, на которой разогревался мездровый и казеиновый клей. При входе в мастерскую располагалась небольшая комната для мастеров, где стоял телефон и куда для назиданий и внушений приглашали провинившихся учеников.
Виктор Алексеевич сначала остановился на проблеме наркотиков и заявил, что он против отмены смертной казни.
- Лично бы я за торговлю наркотиками казнил! - сказал он. - В особенности за детей. Если втянул в наркоту несовершеннолетнего - смерть! С полной конфискацией имущества. Если ты в целях обогащения загубил детские души, а на вырученное бабло накупил кучу движимого и недвижимого барахла - всё, абзац. И тебе, и твоему барахлу. Вы согласны со мной?
Молчат. Только староста Миша Матвеев громко ответил:
- К нам это не относится.
- И хорошо. И правильно, - кивнул мастер. - Поднимите руку, кто хотя бы раз пробовал наркотики. Итак?
Поднялись две руки - Богданчика и Воронкова.
«И здесь они, - подумал, но не удивился мастер. - Две поганых овцы, которым нужен особый пастух».
- А сейчас? - грозно спросил он.
- Больше не тянет, - повертел головой Богданчик.
- То-то же, - сказал мастер. - Я думаю, те ребята, которых сейчас забрали, уже жалеют, что затарились таким дерьмом. А впереди следствие, суды, выявление организаторов и соучастников. Ох, коллеги, не хотел бы я оказаться на их месте... Богданчик, убери пилу с шеи Воронкова - она его зарежет... И скажу самое главное, что пришло сейчас в голову: нужно стремиться жить так, как жили первобытные люди. Что я имею в виду? А то, что у них не было и не могло быть ни спиртного, ни наркоты, ничего такого, что могло их рас-че-ло-ве-чить. У них было только то, что их о-че-ло-ве-чи-ва-ло: прежде чем поесть - пробежать двадцать километров за оленем, прежде чем попить - дойти до ручья. Прежде чем поспать, найти подходящую пещеру или высокое дерево. И не храпеть, чтобы не разыскал тебя по твоему храпу лев или тигр и не слопал тебя. То есть было стремление к тому, что продолжает жизнь, а не убивает её. Понятно говорю?
Всё, на этом конец. Остальные слова будут во вред всему уже сказанному. Теперь к делу.
Он, как обычно, отвёл несколько минут на подготовку к занятиям и, когда ребята, надев тёмно-серые комбинезоны, расположились на рабочих местах, поднялся на невысокую кафедру к своему верстаку.
- Стать столяром, - сказал он, - это значит в совершенстве овладеть более чем ста двадцатью инструментами. Сегодня вам предстоит освоить продольный распил доски. Что для этого нужно? Сначала при помощи метровой линейки и карандаша наносите по всей доске прямую линию. После этого зажимаете доску в верстаке, вот так. Берёте ножовку или лучковую пилу и начинаете пилить. Но не энергично, а в недодачу. То есть не пускайте полотно пилы на всю мощь, а немного придерживайте, чтобы можно было ею управлять. И чтоб сама она не пошла, куда ей захочется. Показываю!
Дав задание, прошёлся по рядам, наблюдая, как ребята приступают к делу. Затем отправился в комнату мастеров и присел на «трон» - так учащиеся называли высокое деревянное кресло из красного дерева, которое их предшественники сделали много лет назад. Прикрыл глаза и глубоко вздохнул. Он был доволен собой. Сегодня он нашёл для учеников слова, которые они запомнят. А то всё бурчим: этого нельзя и того нельзя. А почему нельзя? Чем ты можешь подкрепить своё «нельзя»? Вот сказал им про первобытного человека и не только протянул нить от них теперешних, современных и бесшабашных, к дальнему родственнику за гранью тысячелетий, но и дал простор для сравнения. Кто им ещё такое скажет, кроме меня?
Пока не ушло вдохновение, он хотел позвонить Нелли Георгиевне, но побоялся, что снова не получится разговора, и пересилил себя. А вместо этого позвонил директору училища:
- Валентин Трофимыч, это я, Плетнёв. Я вас не отвлёк?.. Да, в мастерской трудовой уклад. О чём хочу вас попросить: будет время, свяжитесь, пожалуйста, с директором мебельного комбината и напомните ему, что пора заключить новый договор. Как в прошлом году. Они нам - заказы и деньги, а мы им - продукцию. Уже к Новому году мы готовы сотворить несколько сотен платяных вешалок и табуреток, а после каникул приступим к производству прикроватных тумбочек для больницы. Таким образом, наша практика будет иметь не только оценочный, но и материальный интерес.
- Сколько тумбочек сотворите до лета? - спросил директор.
- Пока договоримся на сто, а там посмотрим.
- Хорошо, успеха! - согласился директор и готов был положить трубку, но Виктор Алексеевич остановил:
