Как выглядит будущее? - Урри Джон

Еще одним толчком к развитию футурологии стала возрастающая значимость движения в защиту окружающей среды и соответствующих наук в период после 1970 г. (Schumacher 1973; Шумахер 2012). Те споры, что возникли после выхода книги «Пределы роста», а также нефтяной кризис 1973 г. привели к разработке компьютерных моделей будущего, одни из которых были весьма пессимистичными, вплоть до предсказания грядущего апокалипсиса, другие же предвещали оптимистическое, технологически совершенное будущее (Meadows, Meadows, and Randers, and Behrens 1972; Медоуз, Медоуз, Рэндерс и Беренс 1991; Son 2015: 126). Повышенная озабоченность проблемой изменения климата привела к разработке математических моделей общей циркуляции атмосферы и вод Мирового океана. К началу 1990-х гг. эти компьютерные модели позволили оценить последствия роста выбросов углекислого газа для усредненного климата Земли в различные моменты в будущем. Полученные таким образом прогнозы затем входили в основные доклады все более влиятельной Межправительственной группы экспертов по изменению климата (МГЭИК). Первый доклад МГЭИК был опубликован в 1990 г. Последующие появляются каждые несколько лет. Эти доклады предупреждали, что если современные общества не откажутся от существующих норм и политики, то велика вероятность того, что в будущем Землю ожидает продолжительное и значительное потепление климата, вследствие чего человечеству придется приступить к реализации мер, которые будут полной противоположностью нынешних норм и политики (см. главу 9).

Социальные науки и будущее

В этой книге я утверждаю, что социальное будущее определяет жизни людей сегодня. Я также утверждаю, что исследования будущего должны стать частью социальных наук, а также в определенной мере – частью повседневной жизни человека. Значительная часть теоретических и исследовательских работ в рамках социальных наук направлена на предвосхищение будущего, но они редко бывают связаны с исследованиями будущего. В этой книге я попытаюсь сделать будущее «популярной» темой, поскольку оно слишком важно, чтобы отдавать его на откуп государствам, корпорациям или инженерам. Последствия предлагаемых концепций будущего весьма значимы, и социальным наукам следует играть центральную роль в их изучении, обсуждении и практической реализации. Отсюда необходимость развития того, что я называю здесь «социальным будущим», имеющим некоторую схожесть с идеей «интегрального будущего» (Bell and Wau 1971; Slaughter 2012). Я покажу, каким образом анализ «общественных институтов, практик и жизней» может играть ключевую роль в развитии теорий и методов изучения потенциального будущего. Время заняться будущим уже наступило, и общественные науки и общество не должны пропустить его.

Так, социальные науки играют важную роль в деконструкции единого понятия «время». Барбара Адам и ее коллеги демонстрируют существование различных форм времени: это связано с тем, что различные общества и социальные институты строятся вокруг различных временны’х режимов (Abbott 2001; Adam 1990, 1995). Такие временные режимы, как, например, режимы учета и дисциплины, что существуют в монастырях или в современных финансах, оказывают огромное влияние на жизни людей в разных обществах (об исторической важности способности измерять десятые доли секунды см.: Canales 2009). Адам показывает значимость исторического сдвига от времени как переживаемого опыта ко времени, стандартизированному и рассматриваемому вне контекста (Adam 2010).

Кроме того, социальные науки разрабатывают вопрос о том, как именно различные варианты будущего связаны с различными временными режимами. Согласно Адам и Гроувзу, о будущем можно говорить, приручать его, торговать им, преобразовывать, пересекать, думать и заботиться о нем, а также направлять его и выходить за его пределы (Adam and Groves 2007). Особо значима здесь возможность торговать будущим, которая ознаменовала собой прорыв в направлении развития общества. Во многих религиях считалось греховным ссуживать деньги под будущий процент, поскольку ключи от будущего принадлежали Богу, а не людям (Adam and Groves 2007: 9). Однако в европейских обществах божий дар оказался преобразован в рукотворное будущее, которое может быть изменено и которым можно торговать. Таким образом, «ключи от будущего перешли от богов к людям», что имело множество глубоких последствий для социальной жизни (Adam 2010: 365).

Будущее часто представляется бессодержательным и оторванным от определенного контекста; в результате «бессодержательное будущее легко узурпировать, колонизировать, подчинить коммерции и контролю <…> Когда будущее лишено контекста и обезличено, мы можем использовать его и злоупотреблять им, не испытывая чувства вины или угрызений совести» (Adam and Groves 2007: 13). Будущее действительно использовали и им злоупотребляли: способность видеть в нем пустую абстракцию делает его готовым для эксплуатации объектом, поскольку жители будущего не могут получить назад то, что могло бы достаться им в мире, который они унаследуют.

Социальные науки также изучают риски, связанные с экстраполяцией настоящего на будущее. Чтобы узнать, каким будет будущее, необходимо рассмотреть различные «варианты прошлого» и разобраться, каким образом прошлое, настоящее и будущее взаимосвязаны. Иногда можно услышать утверждения о том, что мы в состоянии проводить различия между планированием, подготовкой, изобретением и совместным генерированием будущего, особенно в свете того, что Рил Миллер называет «умением читать будущее» (Miller 2011). Согласно Миллеру, развитие подобной «грамотности» в отношении потенциального будущего позволяет лучше понимать настоящее. Как указывает Миллер, задача здесь заключается не в том, чтобы проверять сегодняшние предположения относительно легко предсказуемых вариантов будущего, а в том, чтобы использовать будущее с целью ставить под сомнение, анализировать, что происходит в настоящий момент, и представлять, что можно сделать в настоящем. В более же общем плане здесь можно говорить о том, что ожидания от будущего могут серьезнейшим образом влиять на настоящее. В этой книге мы увидим множество примеров ожиданий, свойственных современному обществу, и их разнообразных последствий для настоящего (Szerszynski 2016).

Вариативность времени и возможного ожидаемого будущего также связана с прерывистостью, изменчивостью и непредсказуемостью социальных систем. Подходя к данной проблематике с позиции теории сложных систем, Илья Пригожин утверждает, что будущее является результатом многочисленных нестабильных, сложных адаптивных систем и часто возникающих у данных систем взаимозависимостей каскадного типа (Prigogine 1997; Пригожин 2000). Подобный «конец определенности» чреват последствиями для будущих обществ, как об этом подробно рассказывает Альберт Гор (Al Gore 2013).

Результаты изучения технологий социальными науками показывают, что будущие экономические и социальные инновации редко бывают результатом линейных процессов и вместо этого связаны с непредсказуемыми сочетаниями различных элементов, как объясняет Брайан Артур в контексте новых технологий (Arthur 2013). Схожего мнения придерживается и футуролог Рэймонд Курцвейл, согласно которому «большинство изобретений потерпели провал не потому, что научно-исследовательские заведения не в состоянии разрабатывать функционирующие модели, а потому, что изобретения эти появляются в неправильный момент – не все благоприятные факторы действуют именно там, где они нужны. Изобретательская деятельность похожа на серфинг: нужно угадать момент прихода волны и поймать ее» (cм.: http://crnano.org/interview.kurzweil.htm). Ниже я рассматриваю различные примеры того, как то или иное будущее оказалось непредвиденным из-за того, что, условно говоря, «не удалось поймать волну».

Исследование социальными науками вопроса инноваций указывает на то, что будущее весьма непредсказуемо по той причине, что «вокруг бродят» технологии, вызывая зачастую неожиданные последствия, вступая во взаимодействие с различными факторами и периодически формируя новые системы. Подобные системы представляют собой «текущие процессы», а их организационные составляющие и эффект лишены предопределенности. Многие из «старых» технологий не исчезают, а продолжают существовать в заданных отношениях, объединяясь с «новыми» в преобразованные и непредсказуемые кластеры. Любопытным примером здесь является непреходящая важность даже для «высокотехнологичных» компаний такой технологии, как «бумага». Обращение к примеру «технологий» позволяет каталогизировать представленные в настоящей книге взгляды социальных наук, которые основываются на продиктованном обстоятельствами наборе социальных и материальных факторов (см. часть II).