Эдем - Станислав Лем

— С чего ты взял?

— А с того, что так всегда бывает. Охлаждение реактора летит в первую очередь. Для тебя это новость? Лучше забудь о грузовом люке. Мы должны выйти через этот, если...

— Выкопаем туннель, — тихо повторил Координатор.

— Теоретически это возможно, — неожиданно согласился Инженер.

Все трое замолчали. Послышались приближающиеся шаги, в коридоре под ними стало светло, их ослепило, и они зажмурились.

— Ветчина, сухари, тушенка или что там в этой коробке — все из аварийного запаса! Тут шоколад, а здесь термосы. Давайте наверх! — обернувшись, сказал Доктор и первым вскарабкался на крышку.

Он посветил Физику и Химику, пока они входили в шлюз и расставляли банки и алюминиевые тарелки. Ели молча.

— Термосы уцелели? — внезапно удивился Кибернетик, наливая кофе в свою кружку.

— Удивительно, но это так. С консервами неплохо. Но морозилка, холодильники, хлебные печи, малый синтезатор, очистная аппаратура, водяные фильтры — все в порошок.

— Очистная аппаратура тоже? — забеспокоился Кибернетик.

— Тоже. Может, ее удалось бы исправить, если бы было чем. Но это заколдованный круг: чтобы запустить хотя бы простейший ремонтный полуавтомат, нужен ток, чтобы иметь ток — нужно отремонтировать агрегат, а для этого нужен полуавтомат.

— Вы тут посовещались, гиганты техники? И что? Где луч надежды? — спросил Доктор, толсто намазывая маслом сухари и укладывая сверху ломти ветчины. Не ожидая ответа, он продолжал: — Сопливым мальчишкой я прочитал, наверное, больше книг о космонавтике, чем весит наша покойница, но там не было ни одного рассказа, ни одной истории, даже анекдота о чем-нибудь похожем на то, что случилось с нами. Почему — не понимаю!

— Потому что это скучно, — язвительно обронил Кибернетик.

— Да, это что-то новое — межпланетный Робинзон, — сказал Доктор, завинчивая термос. — Когда вернусь, опишу, если талант позволит.

Внезапно стало тихо. Все принялись собирать банки. Наконец Физик сообразил, что их можно спрятать в шкаф со скафандрами. Все отошли к стене — иначе нельзя было отворить дверцы в полу.

— Знаете, мы слышали какие-то странные звуки, когда возились на складе, — сказал Химик.

— Какие звуки?

— Потрескивания, как будто ракету сдавливает пресс.

— Думаешь, на нас какая-нибудь скала свалилась? — спросил Кибернетик.

— Это совсем другое, — вмешался Инженер. — Наружная обшивка при вхождении в атмосферу нагрелась, нос, возможно, даже оплавился, а теперь части конструкции остывают, смещаются, возникают внутренние напряжения, и отсюда эти звуки... О, и сейчас слышно, прислушайтесь...

Все замолчали. Лица освещал фонарик, лежащий на плоском кольце над люком. Внутри корабля послышался протяжный стон, серия коротких слабеющих потрескиваний, и наступила тишина.

— А может, это какой-нибудь автомат? — с надеждой в голосе сказал Кибернетик.

— Ты ведь сам видел.

— Да, но мы не заглядывали в отсек резерва.

Кибернетик высунулся в темноту коридора и, стоя на самом краю крышки, крикнул:

— Автоматы резерва!!!

Его голос загрохотал в замкнутом помещении. Ответом ему была тишина.

— Иди сюда, осмотрим как следует люк, — сказал Инженер.

Он опустился на колени перед плавно вогнутой плитой и, приблизив лицо к кромке, освещал ее сантиметр за сантиметром. Он водил световым пятнышком по уплотнению, которое прочертила еле заметная сетка трещин.

— Внутри нигде не расплавилось; впрочем, это неудивительно: керамит очень плохо проводит тепло.

— Может, попробуем еще раз? — предложил Доктор, берясь за рукоятку.

— Это бессмысленно, — запротестовал Химик.

Инженер приложил ладонь к крышке люка и вскочил:

— Ребята, нужна вода! Много холодной воды!

— Зачем?

— Дотроньтесь до крышки — горячая, а?!

К крышке прикоснулось несколько одновременно протянутых рук.

— Почти обжигает, — сказал кто-то.

— Это наше счастье!

— Почему?

— Корпус разогрет, он расширился, и крышка тоже. Если мы будем ее охлаждать, она сожмется и, может, удастся ее открыть.

— Вода — это мало. Может, есть лед. Он должен быть в морозилках, — сказал Координатор.

Один за другим Физик, Химик, Кибернетик, Доктор соскакивали в коридор, который грохотал под тяжестью их шагов.

Координатор остался около люка вместе с Инженером.

— Поддастся, — сказал он тихо, как бы про себя.

— Если не заплавилась, — буркнул Инженер. Разведя руки, он водил ими по кромке люка, проверяя температуру. — Керамит начинает плавиться при температуре выше трех тысяч семисот градусов. Ты не заметил, сколько под конец было на обшивке?

— Под конец все приборы показывали данные прошлогоднего календаря. Во время торможения было больше двух с половиной, если не ошибаюсь.

— Две с половиной тысячи градусов — это еще не страшно.

— Да, но потом!

Над горизонтальным изломом крышки показалось разгоряченное лицо Химика. Фонарик, висевший у него на шее, качался, огонек прыгал по кускам льда, которые торчали из ведра. Химик подал ведро Координатору.

— Погоди-ка... а как мы, собственно, будем охлаждать... — забеспокоился Инженер. — Сейчас.

Он исчез в темноте. Снова послышались шаги. Доктор принес два ведра воды с плавающим в ней льдом. Химик светил, Доктор вместе с Физиком начали поливать крышку люка водой. Вода стекала на пол, в коридор. Кибернетик принес ведро мелко расколотого льда и пошел за новой порцией. Когда они поливали крышку в десятый раз, им показалось, что они слышат слабенькие потрескивания.

Появился Инженер. Он прикрепил себе на грудь большой фонарь со скафандра. Сразу стало светло. Инженер бросил на пол охапку пластиковых плит из рубки. Все начали старательно обкладывать крышку кусками льда, прижимая их пластиком, надувными подушками, книгами — всем, что приносил Физик. Наконец, когда они едва могли разогнуть спины, а от ледяной стенки почти ничего не осталось — так быстро таял лед, соприкасаясь с разогретой крышкой люка, — Кибернетик обеими руками схватился за рукоятку и попробовал ее повернуть.

— Погоди, еще рано! — сердито крикнул Инженер, но рукоятка повернулась удивительно легко.

Все вскочили. Рукоятка крутилась все быстрее. Инженер схватился за ручку предохранительного тройного ригеля, дернул. Раздался такой звук, словно треснуло толстое стекло, крышка навалилась на них сначала легко, потом вдруг ударила тех, кто стоял слишком близко, и из раскрывшейся темной пасти с грохотом выплеснулась черная лавина, засыпая по колено людей, стоявших напротив. Химик и Координатор, бывшие ближе всех, оказались отброшены в сторону. Крышка прижала Химика к боковой стене, так что он не мог шевельнуться, хотя и не получил никаких повреждений. Координатор в последний момент едва успел отскочить и чуть не сбил с ног Доктора. Все замерли.

Засыпанный комьями фонарик Доктора погас, светил только рефлектор на груди Инженера.

— Что это? — чужим голосом сказал Кибернетик. Он стоял позади всех, у самого выхода из шлюза.

— Проба грунта планеты Эдем, — ответил Координатор, помогая Химику выбраться из-под откинутой вбок крышки.

— Да, — подхватил Инженер. — Весь люк засыпан. Должно быть, мы здорово зарылись в грунт!

— Это первая посадка под поверхность неизвестной планеты, правда? — спросил Доктор.

Неожиданно все начали смеяться. Кибернетик закатывался так, что у него выступили слезы.

— Хватит! — резко крикнул Координатор. — Не стоять же так до утра. За инструментами, ребята, нам нужно откапываться.

Химик наклонился и поднял с холмика, выросшего на полу перед люком, тяжелую спрессованную глыбу. Из овального отверстия люка продолжал вываливаться грунт, время от времени жирно поблескивающие темные комья скатывались по поверхности небольшой осыпи даже в коридор.

Все спустились вниз: в шлюзе стало тесно. Координатор и Инженер спрыгнули в коридор последними.

— Как глубоко мы могли воткнуться? — вполголоса спросил Координатор Инженера.

Они шли рядом по коридору. Далеко впереди прыгало быстро двигающееся пятно света. Инженер отдал фонарь Химику.

— Как глубоко?.. Это зависит от слишком многих факторов. Тагерссен зарылся в грунт на восемьдесят метров.

— Да, но что осталось от ракеты и от него!

— А тот зонд на Луне? Чтобы его вытащить, пришлось пробить в скале штольню. В скале!

— На Луне пемза...

— А откуда мы знаем, что здесь?

— Ты же видел. Это похоже на мергель.

— У самого люка, а дальше?

С инструментами было очень плохо. Как и на всех кораблях дальнего радиуса действия, здесь на борту имелся двойной комплект автоматов и дистанционно управляемых полуавтоматов для различного рода работ, в том числе на поверхности, каких могут требовать разнообразные планетные условия. Однако эти устройства сейчас бездействовали, и без подачи электроэнергии нечего было и думать о том, чтобы привести их в движение. Единственная большая землеройная машина с приводом от атомного микрореактора, которой они располагали, также требовала электроэнергии для запуска. Пришлось пустить в ход самые примитивные инструменты — лопаты и кирки. Но сначала их нужно было сделать, а это оказалось совсем не просто. После пяти часов тяжелой работы экипаж возвращался к шлюзу, неся три расплющенные и изогнутые на концах мотыги, два стальных лома и волоча большие листы жести, которые должны были служить для укрепления стен туннеля. Кроме ведер для переноски грунта приспособили несколько больших пластиковых коробок, прикрепив к ним с двух сторон короткие алюминиевые трубки вместо ручек.