Что подскажет сердце - Мейр Ансворт

— В лодки… Живо… Сначала женщины и дети… Скорей, скорей!

Один матрос потащил упирающуюся Шарлотту за руку.

— Гром тебя разрази, — гаркнул он.

— Но мой отец… я не могу…

— Отец потом, сначала женщины и дети… Таков приказ капитана!

Таща перепуганных ребятишек и их матерей из трюма, матросы протискивались мимо Лаури, которые боялись отойти от трапа. Шарлотту и ее мать буквально вытеснили на палубу, где они оказались в кромешном аду. При свете масляной лампы Шарлотта увидела над собой мощный гребень гигантской волны и успела ухватиться за пиллерс, вертикальный брус, поддерживающий верхнюю палубу, а в следующее мгновение эта волна с грохотом обрушилась на корабль, мгновенно ослепив Шарлотту, заполнив ей рот и легкие водой, так что она задохнулась.

Матрос, у которого из раны на лбу хлестала кровь, столкнул ее в подпрыгивающую на волнах шлюпку, и, оглушенная падением, она рухнула на клубок тел и на мгновение замерла, но вдруг увидела, как над ними высоченной стеной вздымается новая волна, и поняла, что им придется испытать на себе мощь и ярость еще одной волны, которая разнесет шлюпку в щепки. О господи! Они утонут… погибнут… — успела подумать она и потеряла сознание.

Шарлотта очнулась, чувствуя себя слабой и крайне измученной. Но где она? Что с ней? Почему вокруг тишина и покой? Постепенно она стала различать вокруг себя предметы и поняла, что лежит на какой-то кровати. С комода напротив на нее смотрел маленький деревянный Будда со своей вечной улыбкой и округлым брюшком. На подоконнике между кружевными занавесками лежала огромная раковина. Скрипнула дверь, она вздрогнула и посмотрела на вошедшую девушку.

— Где я? — спросила Шарлотта слабым голосом.

— Вас доставил сюда Дэн, рыбак из поселка. Когда разразился шторм, он вышел в море на спасательной шлюпке. Он велел мне ухаживать за вами.

Шторм… кораблекрушение… спасательная шлюпка. О господи!

— А мои родители?

Девушка молча попятилась к двери и исчезла. Затем за дверью послышались шаги, голоса, и девушка вновь появилась, на этот раз с незнакомцем.

— Это доктор Марк Уолдрон, — объявила она.

Шарлотта посмотрела на высокого молодого человека с густыми светлыми волосами, который всматривался в нее внимательным взглядом, и невольно ответила на его улыбку. Он взял ее за руку, положил пальцы на запястье, затем вынул из нагрудного кармана часы.

— Пульс почти нормальный, — сказал он. — Как вы себя чувствуете?

Она задумалась.

— У меня ужасная слабость, и я почти ничего не помню, — сказала девушка спустя минуту. — Пожалуйста, расскажите мне, что случилось. Где мои родители? Где я?

— Вы еще недостаточно окрепли, и вам нельзя разговаривать, — заметил он, поглаживая деревянную шишку на столбике кровати. — У вас была легкая контузия, множество ушибов, а здесь вы находитесь уже несколько дней.

— Но где это — здесь? Все говорят… на каком-то странном языке.

— На валлийском языке, потому что вы находитесь в гавани на полуострове Уэльс, а ухаживает за вами Дерина Уоткинс, дочь капитана Уоткинса, который сейчас в море, но скоро должен вернуться домой, — он ласково улыбнулся Шарлотте. — Вам нужно отдыхать. Вы обо всем узнаете… но не сейчас, позже, — добавил он и ушел. Дерина вышла следом за ним.

Оставшись одна, Шарлотта погрузилась в полудрему, прислушиваясь к доносящимся из-за окна резким крикам чаек, напоминающим ей о пережитом ужасе.

Еще неделю мир ограничивался для Шарлотты стенами комнаты, в которой она лежала. Дерина приносила ей еду и обычно задерживалась, сидя рядом с кроватью и поглядывая на Шарлотту с выражением то ли застенчивости, то ли недоверия. Видимо, врач запретил ей разговаривать с Шарлоттой, потому что она делала вид, будто не слышит обращенных к ней вопросов. Но постепенно Шарлотта выяснила, что Дерине семнадцать лет, что мать ее умерла и что она единственный ребенок. Дерина казалась Шарлотте весьма привлекательной — большие серые глаза под густыми темными ресницами гармонировали с белокурыми локонами.

Однажды Шарлотте послышался внизу незнакомый женский голос, и через минуту в проеме дверей появилась Дерина с молодой женщиной, которая провела в комнате всего пару минут.

— Мой муж Дэн Ллойд доставил вас сюда. Мы так рады, что вам уже лучше, — сказала та, протянув пакет с домашним печеньем и букет полевых цветов.

Шарлотта поблагодарила миссис Ллойд, и хотела было расспросить ее кое о чем, но, словно догадавшись об этом, Дерина поспешно выпроводила гостью.

Часто приходил доктор Уолдрон. Он искусно избегал ее вопросов, стараясь отвлечь ее внимание описанием окрестностей. Она уже отчетливо представляла себе изгиб залива, низкое белое здание местной гостиницы, обращенной фасадом к морю, и высокие горы за ней.

— Когда вы достаточно окрепнете, — как-то сказал он. — Вы выйдете из дома, спуститесь на берег и мимо рыбачьих баркасов пойдете к поселку, где в одном из коттеджей живут Дан Ллойд и его жена.

— Тот самый Дэн Ллойд, который спас меня? — отозвалась она.

— Да, — ответил он и сел на стул перед кроватью.

— Расскажите же мне… Скажите, что случилось? Что с моими родителями… Прошу вас… Я больше не могу выносить эту неизвестность!

— Как раз за этим я сегодня и пришел.

Шарлотта задержала дыхание.

— Вам, должно быть, известно, что на корабле было триста пассажиров, а спаслось всего пятнадцать человек.

— А мои родители? — Шарлотта побледнела.

Доктор Уолдрон покачал головой, а Шарлотта закрыла лицо руками.

— Но вы же не можете знать этого наверняка! — воскликнула она погодя. — Может, их кто-то подобрал… спас.

— К сожалению, мне это точно известно, — он сжал ей руку. — Личности ваших родителей были установлены. Списки погибших опубликовали в газетах, и мистер Блейк приехал немедленно…

— Эдвард приезжал сюда?! — воскликнула она.

— Вы были еще без сознания, — напомнил Марк Уолдрон. — Ему пришлось вернуться домой, не поговорив с вами. Но он позаботился… о похоронах.

Шарлотта закрыла глаза. Боже, за что ей такие муки? Она теперь одна, совсем одна…

И, словно угадав ее мысли, Марк Уолдрон тихо произнес:

— Я отправил мистеру Блейку письмо… Он просил держать его в курсе вашего выздоровления. Теперь вы сами сможете ему написать, и он приедет.

Сквозь тоску и уныние словно пробился лучик света. Эдвард! Как хорошо, что он приезжал! Значит, она не совсем одинока. Эдвард отвезет ее домой. И может быть, когда-нибудь боль от ужасной утраты смягчится. У нее по щекам текли слезы.