Глазами любви - Кэтрин Довиль

Магнус примостился на корме на мешках с зерном и сидел, потирая ушибленные ноги. На бе­регу еще можно было различить поникшую фигур­ку девушки в синем плаще. Магнус вспоминал ее глаза – изумрудно-зеленые, излучавшие сияние. Он тряхнул головой, и в конце концов это навяз­чивое видение исчезло.

Управляющий Айво де Бриза вскарабкался на одного из вьючных мулов, на которых была до­ставлена графская подать, и направился в деревню через дюны, поросшие травой, стелющейся по земле под порывами сильного ветра. За ним сле­довали односельчане, помогавшие ему доставить скот и мешки с зерном. Добравшись до гребня дюны, управляющий придержал мула и оглянулся.

Перед ним, насколько видит глаз, простирал­ся извилистый берег моря, над которым нависло холодное лиловое небо. Управляющему показа­лось, что девушка следит за судном графа Честеpa, плывущим к проливу. Она сидела натянутая как струна, капюшон плаща закрывал ее лицо.

Управляющий почувствовал укол жалости: де­вушка была очень красива. Если бы он посмел, то оставил бы ее для себя. Но то, что случилось на пороге церкви в Торшэм Ли, поставило все на свои места.

Управляющий все смотрел и смотрел на нее, пока его люди с трудом взбирались на дюну, а потом, добравшись до гребня, остановили своих вьючных животных. Им был виден рыжеволосый молодой рыцарь, сборщик податей и доверенное лицо графа Честера. Он стоял на корме судна и смотрел на берег. Они знали, что зовут его Маг­нус фитц Джулиан, что он наследник графа де Морлэ и важная персона при дворе графа Честе­ра. И вот теперь, несмотря на то, что корабль удалялся все дальше и дальше от берега, глаза его продолжали следить за девушкой.

– Он вернется за ней, – сказал один из лю­дей управляющего.

– Спорю на полпенни, что не вернется, – фыркнул в ответ кто-то.

Управляющий же не сказал ничего. Но он считал, что юный рыцарь не повернет назад. Ес­ли, конечно, отдает себе отчет, что для него хоро­шо, а что плохо.

Со своего места на песчаном берегу Идэйн то­же видела, что глаза молодого рыцаря все еще прикованы к ней.

Большую часть ее лица скрывал капюшон, но из-под него она следила за моряками, грузившими мешки и скот на корабль, потом за тем, как они пытались столкнуть его с мелководья, и до пос­ледней минуты ждала, что молодой рыцарь подой­дет к ней и возьмет с собой на судно. Но этого не произошло.

И теперь Идэйн со всевозрастающим изумле­нием неверяще смотрела, как они собираются бро­сить ее здесь!

Конечно, все это ее неопытность, потому что ей была знакома только размеренная и спокойная жизнь монастыря, где она ничего не узнала о том, как ведут себя люди за его стенами. Ей и в голову не приходило, что нужно было бы самой подойти к энергичному молодому рыцарю и заговорить с ним, убедить его взять ее на корабль.

Но потом девушка подумала, что невозможно даже помыслить о подобном. Она могла бы срав­нить себя с человеком, с которого заживо содрали кожу, потому что ей, не привыкшей к жизни вне стен монастыря, было трудно в миру, и ей каза­лось, что каждый ее нерв отзывается на соприкос­новение с этим сложным и тяжким миром. И не­похоже было, что он станет лучше.

Яркий свет и бьющий в лицо ветер слепили ее, и Идэйн закрыла глаза. Сквозь рев моря слы­шались крики моряков, ставивших кожаный парус.

Она не могла допустить, чтобы это случилось. Как только парус поставят, будет трудно повер­нуть судно обратно к берегу среди волн, увенчан­ных белыми шапками пены. Идэйн облизнула гу­бы, продолжая думать о молодом рыцаре.

Было не очень-то разумно взывать к нему, но у нее не было другого выбора: она и так ждала слишком долго. Идэйн опасалась, что потом ей будут задавать вопросы, а возможно, на нее по­сыплются и обвинения.

И все же следовало что-то предпринять.

Идэйн знала, что зов похож на шепот прямо в ухо того, к кому он обращен, и что противиться этому шепоту невозможно.

И девушка со вздохом воззвала к дарованной ей силе.

Моряки ритмично нажимали на весла. Ветер уже был подхвачен наполовину поднятым пару­сом, и вдруг неожиданно молодой сборщик пода­тей резко поднял руку. Его крик заглушил рев бури, и все же изумленные моряки повернули об­ратно, увидев, что кормщик изменил курс. Кожа­ный парус, теперь уже не надуваемый ветром, хлопал у них за спиной.

На гребне песчаной дюны один из людей уп­равляющего закричал:

– Он сделал это! Он возвращается!

И девушка, до этой минуты сидевшая непо­движно, вдруг поднялась, будто только и ждала этого, и они увидели, как ее плащ затрепетал на ветру.

Управляющий де Бриза резко дернул поводья мула, заставив животное повернуть, и крикнул своим спутникам, чтобы они поспешили за ним. Ветер был пронизывающим, но затылок и шея его заледенели не от этого, а от тягостного предчувст­вия.

Итак, этот молодой рыцарь все-таки вернулся за ней! Он бы не поверил, если бы не видел этого собственными глазами. Пресвятая Матерь Божья! Казалось, эта девушка сумела через бурное море донести до рыцаря свое желание и повелела ему повернуть назад!

Управляющий поддал мулу пятками под реб­ра, и испуганное животное рванулось вперед. Уп­равляющий не мог больше здесь оставаться. Нуж­но как можно скорее убраться подальше от берега!

И от этого молодого глупца, которого она околдовала и который теперь возвращался за ней.

2

Высокий рыцарь пробирал­ся между гребцами, шатаясь из стороны в сторону в такт движению судна. Он тщетно пытался изло­вить двух свиней, вырвавшихся из загородки для скота. Судно между тем то высоко взлетало на волнах Ирландского моря, становясь почти верти­кально и едва не касаясь кормой воды, то ныряло носом отвесно вниз, к подножию очередной волны. Эта качка, казалось, не мешала морякам грес­ти. Они сильно и ритмично налегали на весла, не смущаясь тем, что порой им не удавалось достать ими до поверхности воды. Но высокому рыжево­лосому рыцарю время от времени приходилось хвататься за мачту, чтобы его не смыло за борт.

Идэйн со своего места на корме из-под низко надвинутого капюшона наблюдала за ним. Этот рослый молодой рыцарь увез ее от похитителя де Бриза, желавшего выдать ее замуж за виллана только для того, чтобы затащить в свою грязную постель. Но она все еще не понимала, почему этот длинноногий и широкоплечий молодой воин, зав­сегдатай турниров, был, по всей видимости, из­бран послужить орудием ее спасения. Он выглядел слишком молодым и не казался особенно опытным в деле, которым занимался. Но, несмот­ря ни на что, Предвидение, которое таилось где-то в самой глубине ее существа, настоятельно за­веряло ее, что все обернется к лучшему.