Шаг навстречу - Реббека Форстер

— Конечно, моя дорогая, — сказала миссис Килберн. — Кэти, нам за тобой не угнаться. Ты должна помнить, что мы с бедняжкой Бриджет простые смертные. Дай нам время опомниться от твоего натиска. В конце концов, мы с нею очень тихая семейка. Мы не привыкли планировать одно, говоря о другом и в то же время обдумывая третье.

— Ох, мама, ты такая насмешница, — шутливо упрекнула Кэти.

В этот момент Бриджет увидела на миг маленькую девочку, что все еще жила в Кэти Хадсон, в пятидесятипятилетней женщине. И почему бы в ней не жить ребенку? В ее жизни было все самое лучшее, что только можно купить за деньги. В ней не было никаких трагедий, которые могут выпасть на долю простых людей. Кэти никогда не знала бедности, никогда не работала до изнеможения. Она вышла замуж за человека не только красивого и доброго, но и трудолюбивого, который сколотил состояние едва ли не больше, чем состояние Килбернов. Да, у Кэти была завидная жизнь. И сын ее — почти совершенство. Так почему же не сохранить частичку детской способности удивляться? Никто и никогда даже и не говорил Кэти, что придет время, когда надо будет проститься с детством. Она была счастливой, очень счастливой женщиной.

Кэти держала мать за руку, разговаривая с Бриджет.

— Я как раз говорила, что было бы чудесно, если бы мама ненадолго поехала с нами. Мы с Тедом собирались провести долгий уик-энд в Мендосино. Там так мило — спокойно, и почти нечего делать. Мы сможем прогуливаться и ходить в чудесный ресторанчик прямо на главной улице… — Кэти нахмурилась и прищелкнула холеными пальцами, но, раз название сразу не пришло в голову, махнула рукой. — Ладно, он и вправду замечательный, и я узнаю его, как только увижу. В конце концов, мимо него просто невозможно пройти. Это не Кармел. Соблазн во всем угождать туристам не затронул Мендосино. Ну, что ты по этому поводу думаешь?

— Но это же прекрасно! Я однажды была там, и, по-моему, красивее места никогда не видела. Разве что мой родной остров. А что вы думаете, миссис Килберн? Вы готовы к путешествию?

— Я бы очень хотела поехать. — Мора благодарно пожала руку дочери.

— Прекрасно! Значит, послезавтра. В четверг… Так, Бриджет, ты не забудешь спросить у доктора, какой уход может понадобиться моей матери?

— Не беспокойтесь. Я обо всем позабочусь.

— Хорошо. Тогда запиши вкратце указания доктора и все, что мне следует помнить. — Кэти поднялась и наклонилась к зеркалу в золоченой раме над камином, чтобы проверить, не стерлась ли помада. Довольная увиденным, Кэти улыбнулась отражению Бриджет.

— Не беспокойтесь, Кэти, я буду рядом и позабочусь обо всем. Вам с мистером Хадсоном не к чему забивать этим себе голову, — запротестовала Бриджет.

— Не глупи. Ты остаешься дома. Вы с мамой отдохнете друг от друга. Неужели ты думаешь, что мы не понимаем, как ужасно трудно бывает иногда вытерпеть ее? — Кэти обернулась и откровенно подмигнула девушке.

— Конечно, я чудовище, — вмешалась Мора. — Именно поэтому бедная девочка и сидит здесь все эти годы. Она прямо-таки обожает попреки, правда, Бриджет?

— Плохо бы мне без них жилось, — отшутилась она, затем серьезно добавила: — Но вы слишком добры ко мне. Мне еще довольно долго не полагается отпуска.

— Ну что ж, придется тебе отдохнуть, не дожидаясь положенного срока. И мне кажется, ты найдешь, чем занять себя во время отпуска.

На этот раз она подмигнула матери, которая ответила ей тем же. Обе надеялись, что Бриджет проведет время в обществе человека, хорошо им знакомого.

— Хорошо, мама, с этим покончено. Я сделаю все необходимое. Тебе просто надо быть наготове в четверг, и мы отправимся на отдых. А для тебя, Бриджет, у меня есть куча журналов. Ты непременно должна время от времени сама спрашивать их у меня, а я постараюсь не забыть дать их тебе, когда ты привезешь маму в Марин.

— Спасибо большое, — сказала Бриджет, но Кэти уже убежала, на ходу вытаскивая ключи из сумочки.

— Я буду готова обязательно, — крикнула Мора вслед дочери, которая уже была на полпути от парадного входа. — Спасибо за заботу! Я люблю тебя!

— Ну, идемте. Я помогу вам подняться по лестнице. Становится поздно, — скомандовала Бриджет. — Если вы чересчур разволнуетесь перед отъездом, у вас подскочит давление, и доктор Перри не позволит вам уехать.

— Ох, как же вы все мне надоели со своими страхами насчет моего сердца, — досадливо поморщилась Мора.

— Согласна, но лучше уж потерпеть мелкие неприятности ради сохранения здоровья — у вас, по крайней мере, будут силы на них сетовать. А вот лишиться жизни — это уж неприятность так неприятность.

— Тут ты права, — усмехнулась Мора.

— Конечно, и я рада, что вы со мной согласны, — ответила Бриджет. — Ну, довольно вам. Помочь вам переодеться на ночь?

Мора, смеясь, отказалась от помощи и медленно пошла прочь из комнаты. Кончик ее трости строго постукивал по деревянному полу. Девушка подняла голову, прислушиваясь в ожидании. Услышав наконец жужжание лифта, что повез ее подопечную на четвертый этаж к спальням, она удовлетворенно вздохнула. Она пойдет проведать миссис Килберн попозже, надо дать ей немного побыть одной…

Бриджет быстро привела в порядок комнату. Хотя готовкой и уборкой занималась миссис Рейли, девушке нравилось помогать ей. В доме отца она всегда поддерживала идеальный порядок. Так почему бы и теперь, когда она живет в особняке, полном бесценных, невиданных вещей, не потрудиться, как раньше?

Все было на своих местах. Бриджет еще раз подошла к венецианскому окну посмотреть на туман, наползающий с залива. Он медленно наплывал, превращая заходящее солнце в тусклое цветное пятнышко. Скрестив руки, она прислонилась к резной деревянной оконной раме. В ее памяти то и дело возникал миг, когда она впервые увидела Ричарда. Когда он вдруг появился из тумана в ореоле солнечного света, прорвавшегося сквозь мглу… Бриджет подумала тогда, вот оно — сокровище, что спрятано там, где радуга касается земли. И тут…

И тут он посмотрел наверх, и Бриджет поняла, что он заметил ее в окне. Он смотрел на нее, как человек, не привыкший к неожиданностям. Сколько они простояли так — столетие или еще дольше? Она прямо растворилась в его взгляде, хотя и не могла различить цвета его глаз. Она тонула в океане чувств, в то время как он, приоткрыв рот от удивления, рассматривал ее. Потом он понял, кто она, и выражение удивления на его лице сменилось радостью. А ее сердечко — разве оно не запрыгало, разве ее губы не коснулись холодного стекла, словно сквозь него она могла поцеловать этого человека, согреть его и вспыхнуть сама? Еще никогда в жизни Бриджет не теряла самообладания. Немудрено, что в тот момент у нее голова пошла кругом. Но промелькнуло мгновение, прошла вечность их обоюдного друг к другу стремления, и незнакомец пошел по дорожке к дому. Теперь он поднимался по лесенке к входной двери, на ходу по-прежнему внимательно рассматривая Бриджет. Чем ближе он подходил, тем больше менялось выражение его лица. На красивых губах, четко и жестко очерченных, засияла такая светлая улыбка, что девушка совсем позабыла о ненастном дне. Затем, когда он подошел совсем близко, она увидела, что глаза у него золотисто-карие, цвета первого проблеска осеннего утра. И вот, наконец, он остановился у широкого входа и поднял было руку, словно собирался постучать в тяжелую дверь, но потом передумал. Вместо этого он перегнулся через кованые чугунные перила и приложил палец к губам, все время глядя Бриджет в глаза. Он шутливо прижал палец к стеклу, и девушка вздрогнула, словно он коснулся ее губ. Когда он улыбнулся, Бриджет сначала подумала, не над ней ли он смеется, а когда поняла, что нет, возблагодарила свою счастливую звезду. Он просто улыбался, забавляясь невинной игрой. Бриджет понравилась ему, она заинтересовала его. Затем он указал на дверь, поднял бровь и попросил позволения войти — войти в ее жизнь. Без промедления она сорвалась с места, чтобы впустить его. Покоренная одним только его видом, она теперь хотела понять, кто он и чем он станет для нее. Высоко подняв голову, Бриджет отворила двери — медленно, чтобы успеть приготовиться услышать его первые слова. Но услышала она не его голос.