История об игроках и играх - Кира Вольцик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Похоже, домой напарник не уходил, а проторчал в лаборатории, копаясь в природе снов объекта.
— Сегодня он бродит по городу, — ответила я. — К нему Яшка приехал.
Мефистофель ухмыльнулся на одну сторону. Видимо, он тоже был знаком с Яковом, поскольку больше вопросов задавать не стал. Помятый и растрепанный, он был невероятно обаятельным и милым. Это было следствие вселенской несправедливости, поскольку ни одна девушка не будет обладать хотя бы половиной той бездны обаяния, которая есть у не сомкнувших глаз мужчин.
— Петр, почему ты не указал, что тело, найденное в парке, было доставлено туда уже обездвиженным? — тихо спросил Кузьма, дернув ушами.
Юстас чуть заметно сощурилось. У нее была привычка щуриться, когда приходилось быстро соображать или вспоминать. Девушка нарисовала в блокноте несколько символов и непонятных закорючек и снова откинулась на спинку стула.
Из всех нас только Юстас догадалась прийти на собрание с блокнотом. Мы с Мефистофелем о таком незначительном предмете даже не подумали. Ему было простительно, он в лаборатории сидел вторые сутки, а мне… Я почувствовала, как начала краснеть.
— Вы меня не стали слушать, — спокойно ответил Петя, — а перебивать Вас я не посчитал нужным.
Похоже, Петя сильно обиделся, причем, не только на Кузьму. Я вспомнила, как он не поздоровался со мной, когда я вошла в комнату переговоров. Подал ли он руку Мефистофелю? Я честно попыталась нашарить этот эпизод в памяти, но уверенной быть не могла. Воображение легко дорисовывало за меня и отказ от рукопожатия, и дружелюбно протянутую ладонь.
Юстас пришла раньше всех, Петя — за ней. Как обменялись приветствиями ребята, я не видела, но не думаю, что Петя начнет злиться на разведчицу. Многие сотрудники ФБД знали о его нежном отношении к девушке.
— Перед тобой не стояла задача думать, — напомнил Кузьма. — Перед тобой стояла задача докладывать.
Его ответ мне не понравился. Слишком легко домовой вышел из себя и спровоцировал обиду криминалиста еще раз. Петя производил впечатление гордого обиженного мальчика, перед которым нужно было всего лишь извиниться, назвать умницей и непризнанным гением, после чего Петечка обязательно раскрыл бы все карты. После публичной порки он точно ничего не скажет, даже если в запасе у него много удивительных историй, которые могут ограничиваться не только сменой места преступления.
— Постойте, получается, что объект прибыл в парк уже после того, как погрузился в сон? — спросил Мефистофель.
— Получается. Либо его сперва парализовали, а потом, в парке, он заснул. Но это слишком сложно, — задумался Кузьма. — Его не волокли по траве, а на месте не было ни следов борьбы, ни падения. Я выезжал на место и могу предположить, что он прилетел на поляну уже будучи в коме, после чего аккуратно приземлился.
— Вернее, его приземлили. Самостоятельно проделать такие фокусы, находясь в спячке, невозможно, — Юстас добавила в блокнот еще парочку закорючек. — А что там с магическим фоном?
Кузьма торжественно улыбнулся. Домового порадовало, что его ученица задает правильные вопросы в той же последовательности, которой придерживался он сам, когда прибыл на предполагаемое место преступления.
— Фон нестабильный, по моим подсчетам z770i прилетел со второго этажа филармонии, это в двухстах метрах от парка.
— Что объект мог забыть в филармонии? — Мефистофель скептически посмотрел на домового, на фоне красных воспаленных век его глаза казались еще более бесцветными.
— Это ты никуда не ходишь, — укорил молодого мужчину Кузьма. — А город, между тем, живет культурной жизнью и развивается. То у нас цирк гастролирует, то оперный театр…
— Цирк в филармонии — это сильно, — усмехнулся напарник. — Впрочем, учитывая размер нашего городка, каждое второе выступление какого-либо коллектива там — чистой воды цирк.
Кузьма насупился и задергал ушами. Я видела, как он старательно поджимал губы, чтобы не наговорить ничего лишнего.
— Я видел афишу филармонии, — нарочито медленно сказал Кузьма, — она расписана буквально на каждый вечер, однако цирк я в расписании не заметил, но поскольку Вы настаиваете, я собираюсь послать туда одного клоуна…
— Лучше нас с Юстас, — бестактно перебила я. — А клоуна отправьте спать, он после нескольких часов сна способен превратиться в джокера в вашей колоде и генерировать гениальные идеи.
Мне не нравилось, как звучал мой голос: звонко, чисто и радостно. Такими голосами обычно разговаривают отличницы в старых фильмах о пионерах. В жизни же его обычно используют предатели и карьеристы. Однако, на разведчика он почему-то возымел свое действие. Немного поколебавшись для вида, Кузьма махнул рукой в сторону Мефистофеля (тот, в свою очередь, отвесил мне шутовской поклон) и разрешил нам сходить в филармонию.
1_2
Мы остановились перед серым зданием филармонии, вероятно, претендовавшим на красоту. Я честно попыталась воспользоваться искусствоведческим образованием и определить стиль, но не смогла подобрать ничего из своего довольно хилого багажа воспоминаний. Может быть, это был соцреализм?
Перед нами стояло двухэтажное здание знаменитого цвета мокрого асфальта, спроектированное в форме параллелепипеда. Его не украшали ни большие одинаковые окна, ни массивные квадратные колонны, ни огромные тяжелые двери. Время не смогло помочь зданию приобрести благородную красоту, скорее наоборот, оно разрушило утопичную четкость, покосив ступеньки на лестнице и покрыв ржавчиной трубы. Филармония выглядела вполне уныло. Единственное, что вносило некую живость, — статуя дедушки — мирового лидера, известного в прошлом и практически забытого в настоящем, оставленная здесь как дань истории. Памятник блестел бронзовой макушкой и тянулся к небу в открытом жесте стремления к светлому будущему.
— Тоскливо для храма искусства, — подвела итог я.
— Смотря для какого искусства, — живо откликнулась Юстас. — Мне кажется, что для классической музыки региональных исполнителей это самая подходящая оболочка. Доводилось бывать.
Я с любопытством посмотрела на разведчицу. Раньше, пока нас не объединили в одну группу, мы практически не общались, даже здоровались не всегда. Потому я толком ничего о ней не знала, да и не принято было разговаривать среди сотрудников ФБД о прошлом…
— Нет, не по заданию, — скромно улыбнулась девушка. — Из праздного любопытства.
Мы остановились перед огромным фанерным щитом, на котором кто-то написал расписание выступлений на все вечера. Я находилась в благоприятном расположении духа, потому предположила, будто бы щит оформлял ярый поклонник Андре Массона: те же яркие цвета и сюрреалистичные фигуры на заднем плане. Юстас же высказалась более радикально, назвав оформителя дальтоником и наркоманом.
— Если верить датам, наш объект заинтересовался оперой «Путешествие Нильса с дикими гусями», ради которой приехал зарубежный дирижер. Странный выбор для взрослого мужчины, — заметила разведчица.
— Может быть, это одна из
