#Мемориз - Александр Тавер

– Какое валить? Они нам ещё не заплатили!

Миша обрёл дар речи не сразу.

– В-вова, ты охренел? – поинтересовался он наконец. – Какое з-аплатить! Радуйся, если целоваться не полезут. У меня тут уже…

Он поведал о домогательствах спонсора, но Вовку это не впечатлило. Любой человек, с детства привлекавшийся к сельхозработам, точно знает, что дело положено доводить до конца, как бы тяжело оно ни шло. А Вовка точно знал, что с этим делом они ещё не закончили. Поэтому в гости они поехали. Съели ещё сколько смогли – и поехали.

Добрались до Гребенёво, припарковались у обычного на вид панельного дома, поднимаются на какой-то там этаж. Заходят в квартиру. Отношения бодро движутся к апофеозу… Тут вдруг Вовка и говорит:

– Мужики, вы в курсе, что за удовольствие положено платить?

Поначалу спонсоры онемели, как давеча Миша, но собрались с мыслями и аргументировано так возражают:

– Вова, ты, походу, охренел. Мы на вас миллион денег в ресторане сейчас спустили. И ещё платить вам за это?

– Платите, а то мы прямо сейчас уйдем.

Ну, зашарили пикаперы по карманам, куда деваться. Наскребли не помню уже какую сумму, но нормально так выходило, можно было даже три шашлыка купить в их киоске, несмотря на то, что там Вовка с Дениской цены устанавливали.

Тут оказалось, что всё это время Миша дверь открытой держал, как заранее договорено было. И как давай они бежать! А спонсоры за ними по лестнице кинулись и кричат вслед:

– Мальчики, вернитесь, вы нам очень понравились! Да не бойтесь вы, всё хорошо будет…

Но в ответ им неслось лишь всякое гомофобское.

Не догнали.

Отбежав на безопасное расстояние и переведя дух, пацаны стали думать, что делать дальше. Мнения разошлись. Миша, решив больше не искушать судьбу, решил не возвращаться тем путём, который изберёт Вовка. В третий раз могло уже и не повезти. К тому же, деньги всё никак не делились необидным образом, и пацаны поругались.

Каждый пошёл своей дорогой, и каждый помнит возвращение смутно. Очнулись утром дома, невредимыми и при деньгах. Миша из остатка ночи запомнил, как он с какими-то гопниками возле тюрьмы выкрикивал послание под окном камеры их дружбана, а потом ещё целовался с какой-то школьницей на остановке, но дальше этого, видимо, не пошло, поскольку ночевать не оставили. Вовка помнил только, что в целом погуляли хорошо, и актом консумации1, чуть было не обернувшимся актом проституции, был в целом доволен.

Противу ожиданий, горе-пикаперы не стали приходить со скандалом, хотя и знали, где искать коварных динамщиков. Заведение бойко торговало до самого Дня Десантника и проторговало бы даже дольше, не реши они от жадности открыться в этот праздничный день. Закончилось всё предсказуемо: подошла группа в полосатых купальниках и бурно обиделась на просьбу не писать у мангала. Пока граждане отдыхающие бегали за подкреплениями, пацаны успели эвакуировать кассу и часть товара, а также смыться сами, поэтому отдуваться пришлось киоску, коий был измельчен и брошен в реку.

Дениска свернул дело и уехал возвращать инвесторам деньги и кассовый аппарат, а остальные до осени жили на остатках товара, которых едва хватило до дней, когда стали возвращаться с каникул товарищи с мамиными пирогами. В последние дни августа из еды у них оставались лишь блок жвачки «Стиморол» и воспоминания об ужине с геями.

О травах

Жил-был один грузин. Хороший человек. Про него говорили хорошее даже когда он не слышал. Был у него всего один, но существенный недостаток: раздражал соседей не пойми чем.

И пришёл день, и воздалось ему по грехам его: нагрянул в дом наряд отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Со специально обученной служебной собакой.

– Здравствуйте, – говорят. – Здесь проживает гражданин такой-то?

– Здесь, – говорит жена. – Но он на работе.

– На вас тут сигнал поступил. Вы выращиваете у себя на балконе марихуану.

– Что? Какую марихуану?

– Вот, пишут, – процитировал полицейский. – «Каждый день выходит на балкон, опрыскивает растения из пульверизатора, после чего наклоняется к ним, нюхает и возвращается домой с довольной улыбкой на лице». Есть такое?

– Да, есть, но…

– Ведите на балкон.

Отпираться было глупо. Нашлись все улики – и балкон, и растения, и пульверизатор. Только хозяина с довольной улыбкой не нашлось, но это уже мелочи, его потом повяжут.

Принялась служебная собака растения освидетельствовать. Скулит, плачет, но нюхает: служба. Нашла среди прочего камуфляжа нужный куст и стойку по уставу сделала. Обрадовались полицейские и давай протокол оформлять, но, на беду годовому отчету по раскрываемости, один из оперативников оказался грузином. Он-то всё и испортил:

– Эй, что ты делаешь? Марихуаны, что ли, на своей работе ни разу не видел? Это же перец острый, цицак делать. Я сам такой дома выращиваю.

Так они и ушли ни с чем. Только собаке этот балкон с тысячей ароматов пряной грузинской кухни, наверное, до сих пор в кошмарах снится.

Ошибка самураев

Ну, хорошо, не совсем самураев, а чётких пацанов-спортсменов, наслаждавшихся выездным семинаром по карате в сельской местности. Случилось это прямо посреди лихих девяностых, когда в моде были сильно накачанные каратисты. Для людей понимающих звучит странно, но тогда человек, способный как пнуть по уху, так и схватить покрепче и забросить подальше, пользовался большим уважением у граждан и спросом у братков.

Было на семинаре человек 50, а то и поболе. Они активно тренировались, в меру употребляли, а при случае ломали что-нибудь оставленное без присмотра.

И вот как-то вечером, когда опять было в меру принято, а всё оставленное крестьянами без присмотра закончилось, захотелось самураям призвать к порядку этих презренных ко-сакуно2. Не то, чтобы были какие-то беспорядки, но вы же знаете этих крестьян, они обязательно чего-нибудь, только отвернись. Поэтому надо было принять меры, хотя бы профилактические.

На удивление, когда они подошли к деревне, вместо разбегающихся в панике селюков их ждали шестеро прокопчёных ветром и дешёвыми папиросами бородатых мужиков с охотничьими тэппо3. Народ в деревне не первый год соседствовал с самурайскими семинарами и знал, в какой примерно день следует ожидать набега заскучавших буси4.

– Жалкие сиволапые ко-сакуно! Выходите сражаться в честном бою, как подобает воинам! Нас пятьдесят, вас шестеро. Пусть судьба боя решится благородным поединком, хоть вы его и не достойны!

– А пососать не завернуть? – дерзко поинтересовался один из крестьян. – Валите отсюда и проспитесь, дерьмоголовые.

Молодец просто, сказал всё наилучшим для начала потехи образом.

– Ах, так! В атаку! – крикнул самый решительный из самураев.

Однако, накат не удался. Синхронно сплюнув бычки, мужики взяли оружие наизготовку и открыли беглый огонь мелкой дробью. Не смертельно с такого расстояния, но противно и местами больно.

Сообразив, какая это ошибка – прийти на перестрелку безоружными, самураи, сохраняя боевой порядок, предприняли тактическое отступление к лагерю и принялись потрошить свой обоз, расхватывая монтировки, гаечные ключи и отвёртки.

– Ну, держитесь! Сейчас мы отомстим вам за бесчестье, – крикнул кто-то, но товарищи быстро утихомирили его и заняли оборонительный периметр.

Бдели всю ночь – и хоть бы один завалященький ниндзя… Увы, глупые ко-сакуно ничего не понимали в военной науке и не слышали про контратаки и преследование, а потому в засаду не попали.

Про закат школьного образования

У одной девочки в школе учителя были наглые какие-то. Все, значит, учителя как учителя, призвание у людей, а эти, дуры, в школу пошли ради денег. И работали потому не с душой, а пропорционально жалованию.

Одна, например… In Soviet Russia5… Она сама уроки прогуливала. Приходила только на контрольные и делала вид, что целый класс подростков в отсутствие учителя способен заниматься самостоятельно: «А вы что, всё это время не учились? Знали же, что контрольную писать придётся. Ну, ладно, выручу. По полтиннику с каждого». И выручала.

Другая работала изящнее. Она прознала, что у девочки родители мелкие средние бизнесмены, дорисовала в её контрольной несколько ошибок, поставила двойку и пошла к родителям убиваться:

– Вы посмотрите как ваша девочка-то. Ой-ёй-ёй. Что вырастет-то? Какая оценка в аттестат пойдёт? Но это можно порешать, конечно. За пять сотен я смогу всё устроить…

А мама взяла и всё испортила:

– Да вы что? Зачем устраивать? Ей же не оценка нужна, а знания. Я лучше вас репетитором найму за те же деньги.

Но учительница репетитором быть, конечно, отказалась. Прикиньте какая наглость, да? Заставлять человека взятку отрабатывать…

У этой истории много моралей. Вы уж сами решайте, какое преступление страшнее – забивать на работу и вымогать взятки или платить людям, ответственным за уровень образования народных масс, зарплату несовместимую с жизнью.