Тяжёлый танк КВ-2 - Максим Коломиец

Вторая машина № У-5 (пятая из установочной партии) из-за перегрева бортовых фрикционов не выдержала военпредовского пробега на 80 км и 2-х контрольных пробегов на 20 км. После 2-х переборок бортового фрикциона снова готовится к контрольному испытанию.

Третья машина № У-6 также не выдержала военпредовского пробега. В коробке передач лопнул подшипник и скрутило валик привода к маслопомпе.

Машина № У-1 ещё не окончена монтажом.

Запаса корпусов КВ на апрель (кроме вышеперечисленных) на Кировском заводе не имеется».

По первоначальному плану в 1940 году Кировский завод должен был изготовить всего 50 танков КВ, отработать их конструкцию и с 1941 года перейти на крупносерийный выпуск. Однако в июне 1940 года (по май 1940 года включительно было сдано 10 КВ № У-1 — У-10, из них четыре КВ-2. — Прим. автора) появляется постановление СНК СССР и ЦК ВКП(б), согласно которому годовое задание увеличивалось до 230 КВ. В заводских и военпредовских документах того времени данное решение именовалось «Сталинским заданием».

Естественно, что столь значительное увеличение танковой программы потребовало от Кировского завода перестройки всей работы. К выполнению задания привлекались не только цеха, занимавшиеся танковым производством, но и другие подразделения и отделы предприятия. Одновременно с этим велась большая работа по улучшению конструкции КВ. В июне — июле 1940 года два танка — У-1 и У-7 — проходили длительные испытания, по результатам которых в конструкцию КВ внесли большое количество доработок.

Несмотря на это, качество новых тяжёлых танков оставалось всё ещё низким. В июле военпреды даже прекратили на время приёмку КВ из-за того, что при сдаточных пробегах у машин выявились крупные недостатки, основными из которых были:

— не производил очистки воздуха воздухофильтр, из-за чего преждевременно выходили из строя двигатели;

— изнашивались шестерни коробки перемены передач, особенно 2-й и 4-й скоростей;

— температура бортовых фрикционов доходила до 120–130 градусов.

Тем не менее, в июле было сдано 15 КВ, из них 10 КВ-2.

Для исправления ситуации с качеством машин на специальном совещании у директора Кировского завода, прошедшем 17 июля в присутствии начальника бронетанкового управления ГАБТУ КА военинженера 1-го ранга Коробкова, в срочном порядке приняли ряд решений как по улучшению существующих агрегатов КВ, так и разработке новых. В результате к концу месяца спроектировали два варианта бортовых фрикционов, новый сухой воздухофильтр, замок на коробку перемены передач и ряд других агрегатов. В августе их испытали на танке У-7, который находился на заводе в качестве опытной машины, и часть из них ввели в серийное производство.

Всего за август 1940 года военпреды приняли 20 КВ (из них 10 КВ-2), ещё два танка прошли заводской пробег, и 8 корпусов находилось на монтаже.

Здесь хочется сделать небольшое отступление и рассказать о том, как вёлся учёт изготовленных на Кировском заводе КВ, а также их приёмка и отправка в войска. Многие авторы, занимающиеся историей отечественного танкостроения того времени, зачастую говорят о том, что довольно сложно подсчитать реальный выпуск танков, пишут о якобы имевших место приписках и беспорядке, царившем в советских документах того времени. На самом деле система учёта и отчётности в СССР была довольно жёсткой, очень чёткой и логичной. Ни о каких «приписках» или «двойной бухгалтерии» и речи не было. Посмотрим, как обстояло дело на самом деле.

Прежде всего, между заказчиком (ГАБТУ КА) и исполнителем (в нашем случае Кировским заводом) заключался «Договор на продукцию, сдаваемую через военпреда Заказчика». В этом документе определялись цены на танки, порядок их приёма, отправки и оплаты, сроки поставки и т. п. Что касается приёмки готовых машин КВ, то она велась по определённой схеме, утверждённой ГАБТУ КА и наркоматом тяжёлого машиностроения (в состав последнего входил Кировский завод) специальными приказами и директивами. Это происходило следующим образом.

После того как танк был собран, он принимался отделом технического контроля (ОТК) завода, а затем направлялся в 40-километровый заводской пробег для проверки правильности монтажа и регулировки узлов и агрегатов. После устранения выявленных недостатков (если они обнаруживались), КВ поступал на сдаточный 50-километровый пробег (в документах он ещё именовался военпредовским), который проводили представители военной приёмки ГАБТУ КА при участии ОТК завода. Машина считалась принятой, если она прошла эту дистанцию без серьёзных поломок. В случае, если в танке что-то ломалось, после ремонта он поступал на так называемый контрольный пробег (ещё назывался контрольно-сдаточным), в котором проверялась работа отремонтированного узла или агрегата. Километраж данного испытания определялся военпредом. Несмотря на указания ГАБТУ КА о минимально возможном километраже при пробегах (чтобы сберечь моторесурс новых танков для их последующей эксплуатации в войсках), некоторые КВ, особенно сборки 1940 года, ходили в контрольные пробеги 3–4 раза, пройдя при этом до 180 км.

Помимо ГАБТУ КА приёмку КВ вели также представители других ведомств. Так, военпреды Главного артиллерийского управления Красной Армии принимали установку орудий, пулемётов ДТ, оптических прицелов, работу подъёмного и поворотного механизмов. Военпреды Управления связи РККА осуществляли приём и контроль за работой радиостанции 71-ТК-3 и танкового переговорного устройства.

После приёмки всеми военпредами машина поступала в малярный цех, где её мыли и окрашивали. Затем КВ направляли на участок окончательной сборки, где проверяли подтяжку всех соединений, заправляли танк горючим, снабжали его ЗИПом, инструментом. Здесь же КВ осматривал представитель ОТК завода, после чего танк вновь предъявляли военпреду ГАБТУ КА, который принимал его под пломбу — в таком виде машина ждала отправки в войска. Кстати, если танк оставался в распоряжении завода (например, для проведения опытных работ) это тоже отражалось в документах военной приёмки.

При начале изготовления на заводе на каждый КВ заводилось так называемое дело машины, в которое вносились номера корпуса, башни, двигателя, пушки, коробки перемены передач и т. д., а также информация о ходе её сборки (включая фамилию бригадира), дефектах, обнаруженных в ходе заводского и военпредовского пробегов. При окончательной приёмке каждого КВ составлялся акт, который подписывали представители Кировского завода (в 1940–1941 годах начальник танкового отдела Ланцберг) и старший военпред (в 1940–1941 годах военинженер 2-го ранга А. Шпитанов). Отметка об этом делалась в деле машины, а также в журнале пробегов и журнале окончательно принятых танков (два последних вели военпреды). Только после составления акта приёмки заказчик (ГАБТУ КА) выписывал исполнителю (Кировскому заводу) документы на оплату танка.

При передаче КВ в войска на него заводился формуляр, содержащий основные сведения о машине (номер корпуса, башни, двигателя и т. п.), который отправлялся вместе с танком. Дело машины оставалось на заводе — в случае поступления рекламации из армии по нему легко можно было установить тех, кто допустил некачественную сборку.

При отправке КВ в войска из части, в которую они направлялись, приезжали приёмщики — как правило, механики-водители с несколькими техниками-командирами, а также отделение охраны. Старший команды принимал у военпреда танки, а также положенный ЗИП (в том числе и ротный), о чём составлялся соответствующий акт. КВ грузились в эшелон и обязательно закрывались брезентом — до начала войны отправлять танки открыто не разрешалось. Также категорически запрещалась отправка танков без представителей воинской части: за этим строго следили и такой практики ни до войны, ни после её начала не было. Теперь что касается учёта изготовленных танков. Заводы промышленности направляли в вышестоящую инстанцию (наркомат) декадные, ежемесячные, квартальные и годовые сводки о выполнении плана. В них указывалось количество собранных за каждый месяц танков, принятых ОТК, прошедших заводской пробег и предъявленных представителям военной приёмки на заводе. Таким образом, можно говорить о том, что промышленность предоставляла ежемесячные сведения о числе окончательно собранных машин.

Военпреды в своих ежемесячных «Оперативных сводках» (так официально назывались эти документы) указывали, сколько надлежало поставить танков по плану и сколько поставлено (то есть принято приёмкой) с начала года и за текущий месяц, сколько отгружено с завода. Если среди поставленных имелись машины более ранней сборки (например, среди принятых в декабре были изготовленные, но не принятые в ноябре), то их количество указывалось в примечании. Наряду с числом готовых танков в сводках могли быть сведения о том, сколько КВ находится в заделе на первое число месяца.