Ленин. Кн. 1 - Дмитрий Волкогонов

Я вспоминаю, что, когда мне, наконец, дали слово на XXV111 съезде КПСС, одной из основных идей, которую я хотел выразить, было утверждение, что, возможно, последним шансом выживания партии является ее возвращение на социал-демократические рельсы, то есть формально к тому положению, как это было в начале века. «Если мы не откажемся от коммунистической утопии, — заявил я, — партию ждет судьба восточноевропейских партий „ленинского типа“. Но мне не дали говорить, я не смог закончить своего выступления: начались выкрики, топание ногами, захлопывание аплодисментами. Фактически меня согнали с трибуны. Агрессивное ленинское мышление многих из этих людей почти не способно к эволюции.

Партия, созданная Лениным, не была общественной организацией в собственном смысле этого слова. Как только большевики захватили власть после октябрьского переворота, партия стала главным элементом родившегося государства. Ленин хотел именно этого. Безграничная монополия и тотальная власть ордена, созданного лидером российской революции, могли рассчитывать (и не без основания), что при крайне низком уровне политической культуры общества, слабости демократических традиций, сохранении царистских взглядов в сознании многих людей партия имеет большие шансы стать средоточием господствующего сословия людей. Об этом открыто не говорили, но было ясно: не только классовый принцип определял жизнь советского общества, но и сословно-партийный. Почти семь десятилетий симбиоз партии и государства, сцементированный раствором бюрократии и догматизма, цепко держал в своих объятиях гигантскую страну. Режим держался на людях, превращенных в люмпенов, огромной армии чиновничества и всепроникающих спецслужбах. Каждый век имеет свое „средневековье“. Для нашей страны это „средневековье“ оказалось исключительно долгим.

Вы держите в руках книгу, которая является не собственно биографией Ленина, а, прежде всего, его портретом. И если мои оппоненты во время выступлений часто соглашались с доводами автора по поводу необходимости нового прочтения ленинизма и анализа характера его реализации в социальной практике, то в отношении непосредственно личностных черт большевистского вождя, как правило, бывали непреклонны: это кристальной чистоты человек, совершенство, нравственный гений. Для того чтобы убедиться в исторической несостоя-тельности ленинизма, нужно внимательно посмотреть вокруг; историческая неудача „дела“ лежит на поверхности. Однако, что касается личности самого вождя, то стереотипы, созданные многолетней пропагандой, исключительно цепки и живучи; для очень многих он и сегодня главный пророк XX века.

Хотя моя книга строго документирована, в том числе и ленинскими материалами, пролежавшими в плену спецхранов долгие десятилетия, некоторые выводы автора могут показаться читателю спорными и даже шокирующими. Сфера духа, мышления, проявлений сознания часто бывает загадочной, таинственной, иногда даже мистической, но портретист, полагаю, имеет право больше оттенять те или иные грани в соответствии с его видением „натуры“ портрета. Советские читатели, имевшие возможность смотреть на вождя через призму книг, подобных „Владимир Ильич Ленин. Биография“ (таких книг сотни, тысячи), сочиненной коллективом назначенных авторов под руководством академика П. Н. Поспелова, видели перед собой партийного Христа. На протяжении почти семисот страниц сусальные картины безграничной гениальности, исключительности, одаренности, провидчества, безошибочности, благородства и доброты сменяют одна другую… Ни единого пятнышка, ни единого личного изъяна, даже отдельных намеков на какое-либо несовершенство!

Автор настоящей книги утверждает, что Ленин был крупнейшим революционером XX века, человеком с сильным прагматическим умом, огромной целеустремленностью и волей. В некоторых политических сферах он смог добиться результатов, имевших судьбоносное значение для всей истории нашего столетия: образование российской марксистской партии, формирование международного коммунистического движения, создание первого в мире социалистического государства. Человек, не обладающий сильным умом, практической цепкостью, умением маневрировать и принимать ответственнейшие решения, не смог бы совершить всего того, что произошло в России. Но мы пока оставляем за скобками вектор, оценку — положительную или отрицательную — всех этих свершений. Ведь советский читатель не знал, что священный человек, волею созданной им тоталитарной системы, был личностью-айсбергом. Знали о Ленине то, что положено было знать. Как и о партии, которую он создал. Чего же не знали? Об этом будет сказано в книге.

Определяющим качеством вождя была огромная, фанатичная вера в коммунистическую Утопию. Во имя ее реализации и достижения на практике Ленин не останавливался ни перед чем: террором, обманом, заложничеством, полным отказом от положений и решений, провозглашенных им и еще вчера казавшихся незыблемыми.

Для всех нас официальная историография нивелировала, сглаживала, камуфлировала исключительную, невероятную по силе ленинскую нетерпимость и непримиримость ко всему, что не гармонировало с его собственными взглядами. В крупных вопросах с ним можно было только соглашаться. Хотя Ленин иногда и говорил о собственных „ошибках“, безапелляционность его политических и нравственных суждений поразительна.

История помнит множество диктаторов старого и нового времени. В их облике главный элемент — личная безграничная власть. Ленин также обладал такой властью, но он не был, подобно Сталину, безграничным Диктатором. Правда, Виктор Чернов считал иначе. Он верно рассуждал, что большевики создали иерархическую систему диктатур, основой которых является их партия. С этим трудно не согласиться. Но лидер эсеров шел дальше, утверждая, что на вершине этой иерархии находится „личный диктатор. Им и стал Ленин“7. В общеполитическом смысле это, возможно, верно, но в личностном — едва ли.

Его партия диктаторство как политический феномен считала фактом положительным, если оно способствовало реализации марксистских догм, делу революции. На заседании Политбюро и Оргбюро ЦК 10 июля 1919 года, на котором присутствовал и Ленин, было подтверждено положение о том, что „Рыков назначен диктатором по военному снабжению…“8. Власть для Ленина — это, прежде всего диктатура, диктаторство, диктаторы. Но сам вождь, повторимся, не был диктатором в распространенном понимании слова. Его интеллект был неизмеримо, допустим, выше интеллекта Сталина, и свою огромную власть Ленин осуществлял посредством гибкого механизма идеологических и организационных структур, которые создавала партия. Ленин предпочитал оставаться как бы в тени диктаторства. Но в его руках была диктатура партии.