Два зеркала. Хроники затомиса - Александр Беляев

В этот момент Ане показалось, что она может ответить на все его вопросы, и что ей хорошо знакомы и понятны все его проблемы и на земле и здесь, в царстве сна. Это было такое же мимолетное чувство, что вот, сейчас, она вспомнит все. Но как сон, развеявшийся поутру, который, казалось, еще секунду назад ты помнил… и вот уже забыл, и остается только сожаление и печаль по утраченному… – так же и сейчас. Аня словно бы годила по грани какого-то зазеркалья, за которым все знакомо и кристально ясно – и не могла туда заглянуть – не то чтобы войти.

«Впрочем, – подумала девушка, продолжая сохранять ясное, совсем дневное – но из-за этого – ограниченное сознание, – я ведь и вправду пришла сюда из зазеркалья, но почему-то ситуация от этого яснее не становится».

– Ты так спрашиваешь, – сказала она после мучительных попыток дотянуться до ускользающих образов – словно я лучше тебя понимаю твои проблемы. О них я только догадываюсь, и никак не могу судить о том, чего не помню. Я чувствую, что мы тесно связаны, но, честно говоря, мало что припоминаю. Вижу, что ты в смятении, но ничего не могу посоветовать. А что, в тех встречах, о которых я забыла, я давала тебе ценные советы? Увы, я сейчас ничего об этом не помню, хотя чувствую, что когда-то знала тебя гораздо лучше и действительно могла посоветовать что-то стоящее.

– Странно, – с каким-то сомнением посмотрел на нее принц, – словно бы это ты – и словно бы не ты. Раньше ты была чем-то вроде моей воплощенной совести, правда я, возвращаясь в обычную дневную жизнь, мало что помнил из увиденного и услышанного и никогда не следовал твоим советам. Я всегда убеждал себя, что ты – лишь плод моего воображения. Мало ли что человеку привидится, что же, следовать по жизни всему, что тебе всякие призраки насоветуют? И все же, возвращаясь в царство сна или астральных странствий, я знал тебя, как самое близкое существо на земле и верил тебе, как никому другому. И вдруг ты говоришь, что хоть и догадываешься о моих проблемах, но ничего толком о них не знаешь, и уж тем более – ничего путного посоветовать не можешь! Раньше, мне кажется, ты видела меня насквозь.

– Со мной что-то случилось, Андрюша, – сказала Аня грустно, – в результате чего я потеряла значительную часть своей истинной природы. Я только 3 дня назад это поняла, и мне удалось отчасти восстановиться, но, увы, далеко не полностью. Я многое вспомнила, но до полной интеграции моей личности еще далеко. Наверное раньше я приходила к тебе в прежнем, полноценном состоянии, когда я все помнила и знала. Только мне не понятно, как это могло быть, ведь восстанавливаться я начала всего 3 дня назад, и если следовать здравому смыслу, то в течение последних 11 лет я должна была тебе являться дурочка-дурочкой, уж явно не способной тебя понять и уж тем более что-то ценное посоветовать.

– И, тем не менее, это – так, – пожал плечами Андрей, – та и та и не та, впрочем, в астрале мне приходилось встречать кого угодно – и своих школьных приятелей, и своих учителей, которые в действительности были трансформерами, низшими духами, которые зачем-то охотились за моим астральным медальоном.

Андрей отвернул ворот рубахи и показал маленький круглый медальон с естественным рисунком, напоминающим морское побережье.

– Но никогда эти сущности не принимали твой облик, поэтому он был для меня священен. Кстати, ты не узнаешь этот медальон? Ведь именно ты мне его подарила, когда мы впервые встретились у моря Вечности. А я подарил тебе вот эти жемчуга и кораллы.

Андрей дотронулся ей чуть ниже шеи, и тут Аня поняла, что имеет вполне осязаемый облик, хотя еще совсем недавно ощущала себя бесформенным сознанием, без спроса вторгшимся в чужое тело. Подобно Андрею, она выглядела средневековой принцессой, одетой в газовое платье до земли, а на шее у нее действительно висело кораллово-жемчужное ожерелье.

– Странно, – сказала Аня, – а ведь и правда, мне именно ты его подарил, но я плохо помню, как это было, наверное, кто- то постарался, чтобы я все забыла. Я словно бы начала выздоравливать, но до окончательного выздоровления еще далеко. В одном лишь могу тебя уверить, что я не лярва и не транформер, я хорошо помню, как сюда попала. – И Аня рассказала историю своего перемещения в тело Андрея с того момента, как увидела его отражение в зеркале вместо своего. Правда, все события, произошедшие до этого момента казались словно бы полускрытые туманом.

– Это что-то новое, – сказал Андрей, раньше ты приходила из какого-то неведомого мира… я никогда не знал откуда ты приходишь. Такое со мной впервые, я потому и не был уверен, что ты существуешь на земле, и однако ты сейчас рассказала о себе, как о человеке, имеющем физическое тело, которое мы покидаем каждую ночь. Но если так, то мы могли бы с тобой встретиться и там, на земле, я всегда мечтал об этом больше всего на свете. Назови мне свой адрес и я найду тебя… постараюсь. А впрочем, – поник головой принц, – скорее всего я проснусь и не вспомню его, так всегда было… иногда в своем нынешнем состоянии я сочинял прекрасные стихи, а когда просыпался – ничего не мог вспомнить. И все же – а вдруг получится? Или, еще лучше, давай я назову тебе свой адрес, может ты лучше помнишь астральную информацию. И тогда ты сможешь меня найти.

– А ты уверен, что этого хочешь? – грустно улыбнулась Аня, – ты ведь там на земле влюблен совсем в другую женщину, не говоря уже о том, что женат. Твою жену мне, кстати, тоже очень жалко, похоже, ей грозит большая беда.

– Влюблен в другую… – почему-то поник головой Андрей, – а ведь и правда, я почему-то забыл об этом, а ведь в дневном сознании мне казалось, что я ни в кого раньше так не был влюблен, как в нее. Может быть, если бы я нашел тебя на земле, этого бы не случилось, но когда я проснусь, то буду себя убеждать, что не могу быть верен призраку, да и вообще, что такое верность? Сейчас мы лишь принявшие человеческий условный образ вихри энергии, но обретая тело, становимся чем- то иным, и законы тела заставляют поступать нас не так, как поступил бы дух. Когда я проснусь, то буду убеждать себя, что к ней… как же ее зовут? Странно, но я не помню, хоть наяву постоянно твержу ее имя… ладно, сейчас – не важно, – что к ней я испытываю самые высокие чувства, какие, наверное, испытывал верный паладин к даме своего сердца во времена короля Артура. При этом он мог даже никогда не прикасаться к ней и видеть ее лишь изредка в окне или на балконе замка. Так же и мне в дневном сознании кажется, что я готов служить и поклоняться ей за жест, за улыбку. Но сейчас я знаю, что в действительности меня прежде всего влечет ее тело, и возможно влечет именно потому, что раздражает пухлое, неспортивное тело жены, которым я объелся вдоволь. Может меня и к той другой тянет, поскольку она является полной противоположностью жены. Впрочем, то, что я сейчас говорю, не имеет значения, когда я проснусь – даже если буду помнить нашу встречу – я забуду то, что сейчас говорю, и поступлю все равно так, как этого хочет тело, а обосную свои поступки самыми высокими мотивами. Я всегда был лицемером… странно, что сегодня я тебе все это рассказываю, а раньше – наоборот, ты мне все разъясняла и успокаивала душу… с тобой действительно что-то произошло. Да, о чем это я хотел сказать… начинаю говорить – и забываю… что-то я хотел спросить… ах да, давай обменяемся адресами и найдем друг друга на земле. Сейчас я чувствую то, что не чувствую в дневном мире. От той, другой исходит опасность, похоже она принесет мне несчастья, но может быть, если в дневном мире я найду тебя, то меня минует чаша сия. А я, в свою очередь, – помогу тебе восстановить твою память. Ну, слушай и запоминай: мой адрес…

Андрей долго молчал, явно напрягая память, потом с грустью констатировал:

– Я не помню! Казалось бы – такая безделица – а не помню! Помню, что вроде бы проживаю в Советском союзе и все.

– Да, не густо, – мягко улыбнулась Аня, – но не переживай, я тоже не помню своего адреса, словно кто-то стер эту ячейку моей памяти. Мне все кажется, что чуть-чуть усилий и я вспомню все, но в последний момент все ускользает. Это странно, ведь совсем недавно две половинки моей личности воссоединились и я что-то восстановила в своей памяти. Теперь же, оказывается, очень немногое, я помню, что очень близко знаю тебя здесь, в астрале, но не могу вспомнить подробности наших встреч. Ну, разве что там, на берегу пустынного моря. Сейчас все словно покрыто туманом и просматриваются только общие контуры. Но наш разговор становится все более странным, такое чувство, что и я и ты должны сказать друг другу что-то очень важное, но мы все время растекаемся на мелочи и забываем о главном.

– Наверное, – вздохнул Андрей, – это потому, что ты всегда раньше знала, что и как говорить, а сегодня сама пребываешь в каком-то потерянном состоянии. Мне кажется – на сегодня главное – встретиться в реальной жизни и что- то восстановить. Но ни я ни ты не помним адреса. У меня родилась идея: сейчас мы с тобой покинем мое тело, выберемся на улицу и прочитаем адрес на дверях и на доме – и тогда ты сможешь меня найти. Возможно, если ты ко мне придешь там, в дневном мире, то это убережет меня от какого-то неверного шага, да и вообще, я всю жизнь мечтал встретить тебя наяву, с той поры, как мы впервые встретились у моря Вечности в астрале.