Тайна сердца - Арина Теплова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С маленькой Дашей тоже было не все в порядке. Поначалу крепостные, служащие в доме, чтобы не травмировать малышку, скрыли от девочки смерть матери. Но спустя два дня Даша тайком пробралась в спальню матери, в которую ей строго-настрого запретила заходить няня, и увидела мать в гробу. Екатерину Федоровну в тот момент обмывали, готовя к погребению. Девочка в ужасе поняла все и, залившись горькими слезами, убежала из усадьбы. После почти сутки Дашеньку искали все крепостные и крестьяне по окрестностям.
Нашли ее только утром следующего дня в ельнике у реки, замерзшую и грязную. Принеся домой, маленькую Дашу попарили в бане, чтобы девочка не заболела, а потом по велению ее няни вызвали лекаря, который также выписал девочке успокоительные капли. Даша не разговаривала ни с кем и не реагировала ни на кого. Тетушка Марья по приезде в Москву, увидев племянницу, опешила от перемен, произошедших с девочкой. Из живого, непосредственного, веселого ребенка, каким она помнила Дашеньку, девочка превратилась в печальную, отрешенную постоянно плачущую малышку. Марья Ивановна даже тайком всплакнула, жалея бедняжку. Все два дня, пока они с мужем находились в доме Сергея Николаевича, Марья Ивановна ни на шаг не отходила от девочки, лаская ее и убаюкивая словно родная мать.
Видя весь ужас, царивший в доме деверя, Теплова настояла на том, чтобы забрать малышку с собой в столицу. Ибо отец ее Сергей из-за своего невменяемого нервного состояния был не в состоянии присматривать за девочкой, а крепостным Марья Ивановна не могла доверить воспитание племянницы. Григорий Николаевич согласился с женой и уже через три дня Тепловы увезли маленькую Дашу в Петербург. Оставив Сергея Николаевича заботам лекаря и крепостных.
С той весны Дашенька поселилась в богатом особняке Тепловых на Фонтанке. Огромный дом дяди по сравнению с небольшим уютным родительским особняком в Москве поначалу казался девочке целым необъятным миром. Но спустя несколько недель, когда Даша облазила все лестницы, гостиные и потайные комнатки большого трехэтажного помпезного особняка с несколькими дюжинами барских комнат, она осознала, что дом дяди не такой уж таинственный и необычный. Девочке выделили собственную спальню рядом с комнатой Лизы. А няня Лизы и Оленьки, ее двоюродных сестер, стала приглядывать и за ней.
Тетушка Марья, как называла ее девочка, была очень ласкова с Дашей. И порой проводила с племянницей даже больше времени, чем со своей двухлетней малышкой Оленькой. Внимание и любовь Марьи Ивановны не прошли даром, и уже через месяц Даша вновь начала говорить и почти перестала плакать. Лишь нрав девочки стал более спокойным и тихим. Даша знала, что живет в чужом доме и должна вести себя хорошо. Всем своим существом девочка стремилась во всем слушаться любимую тетушку. Она постоянно крутилась возле Марьи Ивановны и ластилась, словно боялась потерять и ее. Но непосредственный бойкий страстный нрав Даши требовал выхода. Иногда девочка, выпросив позволения у тетушки, убегала гулять на двор и по нескольку часов подряд играла с дворовыми детьми.
Спустя несколько месяцев, в прошлом сентябре, от сердечных переживаний скончался в Москве ее отец, Сергей Николаевич. Тетушка Марья очень осторожно сказала об этом девочке и спросила, не хочет ли Даша поехать на похороны отца? Та на минуту нахмурилась, и Марья Ивановна вмиг обеспокоилась о том, как бы у девочки вновь не случилась болезнь. Но этого не произошло. Даша тихо ответила:
— Я не поеду, тетушка. Я хочу запомнить отца живым…
Марья Ивановна понятливо кивнула и, поцеловав племянницу в лоб, пообещала, что привезет из дома отца какую-нибудь вещицу, принадлежащую некогда Екатерине Федоровне, чтобы Даша могла хранить память о покойной матушке.
Именно эту шкатулку ее покойной матери, привезла Марья Ивановна из Москвы. Даша, часто слушала мелодию, которая звучала, стоило лишь поднять крышку. В эти моменты девочка представляла, как с небес на нее смотрит добрая матушка и видит ее. Так учила ее тетушка.
В тот день Лиза и Даша играли в детской с самого утра. Лиза занималась своей новой фарфоровой куклой, которую ей подарили на прошедшие именины. Но в какой-то момент она подошла к Даше, сидящей в стороне, на маленьком диванчике, и капризно попросила:
— Даша, дай мне посмотреть шкатулку!
Испуганно вскинув на двоюродную сестру большие глаза, Дашенька отрицательно покачала головой. Высокая бледная Лиза, которой исполнилось уже десять лет, имела внимательные серые глаза и узкие губы. Даша знала, что старшая сестра не любит ее, и старалась не раздражать ее, хотя всеми силами пыталась подружиться с Лизой. Но сейчас даже в угоду старшей сестре Даша не могла пожертвовать такой ценной вещью, как шкатулка матери.
— Я не могу тебе дать, Лизонька. А если ты сломаешь? — тихо объяснила свой отказ Дашенька. — Что мне тогда останется? — добавила уже просяще девочка, а про себя добавила: «…от покойной матушки».
Но избалованная Лиза ничего не желала понимать. Она топнула ножкой и воскликнула:
— Ну и ладно! Я тебе тоже ничего не дам!
— И не надо, — тихо ответила Даша и отвернулась от пухлой Лизы, вновь занявшись своей шкатулкой. Маленькие серые глаза Лизы сузились от злости, и она, подпрыгнув к Даше, стремительно выхватила шкатулку из тонких рук сестры. Со шкатулкой в руках Лиза побежала от Даши прочь.
— Лиза отдай! Лиза! — закричала в ужасе Даша, погнавшись за сестрой по комнате.
Лиза прямо ногами в туфельках запрыгнула на стул, а затем на резной широкий стол и подняла шкатулку как можно выше.
— Вот теперь ты точно не заберешь! — со злорадством заверещала Лиза, довольно ухмыляясь.
Дашенька замерла рядом со столом. Она осознавала, что не может, как Лиза, которой все позволялось, вот так нагло запрыгнуть в туфельках на стол. Ведь это было недозволительно. И тетушка Марья могла разгневаться. Оттого не в силах дотянуться до сестры и понимая, что не может забрать у нее драгоценную вещицу, Даша
