Биографии российских генералиссимусов и генерал-фельдмаршалов - Дмитрий Бантыш-Каменский

Посольство Китайское состояло изъ первъйшихъ чиновниковъ: 1) Придворнаго Вельможи Санготу; 2) Главнаго начальника надъ Государственнымъ знаменемъ, графа и дяди Богдахана, по матери, Тунъ-ГусГана; 3) Президента Арани; 4) правой и лъвой стороны Прокурора Маци; 5) Предводителя Гвардiи Мала; 6) ВицеПрезидента Коллегiи управляющей внъшними провинцiями, Уньда и 7) втораго начальника надъ Государственнымъ знаменемъ Аюси. При нихъ были два Iезуита, въ званiи переводчиковъ, Испанецъ Фома Перейра и Францискъ Гербилiонъ, пятьнадцать тысячь охраннаго войска и пятьдесятъ пушекъ. Тщетно Россiйскiе Послы требовали , чтобъ Китайцы отступили отъ Нерчинска: они увъряли, что не имъютъ никакихъ непрiязненныхъ намъренiй, желаютъ свято сохранить миръ. Положено быть съъзду въ полверстъ отъ Нерчинска между ръками Шилкою и Нерчею, съ тъмъ, чтобъ на каждой сторонъ находилось не болъе пятисотъ человъкъ и чтобъ прочiя войска остались, Китайскiя за ръкою, а наши въ городъ.

Въ назначенный день для переговоровъ, 12-го Августа, Головинъ, въ сопровожденiи Власова и Корницкаго, выъхалъ изъ Нерчинска верхомъ, въ парчевомъ кафтанъ, подбитомъ черными соболями; пять трубачей и одинъ литаврщикъ открывали шествiе; двъсти шестьдесятъ ратниковъ составляли свиту Посольскую.

На мъстъ съъзда поставлены двъ палатки: одна на правой сторонъ, убранная богатыми Турецкими коврами; другая на лъвой, вмъщавшая только скамью, покрытую войлокомъ. Головинъ и Власовъ, войдя въ первый шатеръ, съли въ кресла передъ столомъ, на которомъ разостланъ былъ Персидскiй коверъ, тканый изъ шелка и золота ; находились чернилица со всъмъ приборомъ и дорогiе боевые часы. Дьякъ Корницкiй занялъ мъсто на стулъ, близь Головина, - Китайскiе Послы расположились въ своемъ шатръ на скамьъ; Iезуиты подлъ нихъ; за Послами сидъли на войлокъ пять Полковниковъ.

Послъ взаимныхъ поздравленiй, Россiйскiе Полномочные объявили черезъ переводчика, на Латинскомъ языкъ, что цъль прiъзда ихъ состоитъ въ прекращенiи возникшихъ неудовольствiй отъ набъговъ со стороны Китая и въ опредъленiи границъ между обоими Государствами. Головинъ предложилъ назначить рубежемъ ръку Амуръ{12}, такъ, чтобы всъ мъста, лежащiя по ней къ съверу, остались за Россiею, а къ полудню за Китаемъ; доказывалъ, что тамошняя страна издавна принадлежала Россiи. Китайскiе Послы, напротивъ, простирали свои требованiя не только на Албазинъ, но и Нерчинскъ, Селенгинскъ и всъ земли до озера Байкала.

На второмъ съъздъ Китайцы сдълались нъсколько уступчивъе и назначили пограничнымъ городомъ Нерчинскъ, оставляя его въ нашемъ владънiи. "Благодарю васъ - сказалъ съ улыбкой Головинъ - что вы не высылаете меня еще изъ Нерчинска"; - предлагалъ имъ границею, сначала, ръку Амуръ, потомъ Быструю, наконецъ Зъю и ръку Горбицу. Китайцы ръшительно объявили, что не уступятъ Россiи Албазина.

Собранъ былъ военный совътъ въ Китайскомъ станъ; въ немъ положено: чтобы войско переправилось черезъ Шилку и окружило со всъхъ сторонъ Нерчинскъ; чтобъ Тунгусовъ и Монголовъ, подвластныхъ Русскому Скипетру, склонить къ измънъ. Вечеромъ Китайцы обступили городъ. Головинъ приготовился къ отчаянной и ненадежной оборонъ. Около двухъ тысячь юртъ Онкоцкихъ и Братскихъ ясашныхъ присоединились къ противной сторонъ. Послы Канъ-Хи объявили нашимъ Полномочнымъ: что они согласны на миръ, если мъсто, называемое промышленниками Святой Носъ, лежащее на берегу Западнаго моря, близь ръки Уди, будетъ признано границею; желали такимъ образомъ присоединить къ владънiямъ своего Богдахана не только все Охотское море, но и большую часть Камчатки. Четырнадцать дней продолжались споры и угрозы со стороны Китайцевъ. Въ толь затруднительныхъ обстоятельствахъ, Головинъ силою слова и дарами, склонивъ на свою сторону Iезуитовъ, употребилъ ихъ посредство въ дъль миротворенiя, но принужденъ былъ, однакожъ, отказаться отъ Албазина и всякаго права на земли лежащiя по ту сторону ръки Амура.

27-го Августа 1689 года заключенъ былъ первый договоръ съ Китайскимъ Дворомъ, вынужденный обманомъ и силою, слъдующаго содержанiя:

I.) Границею обоихъ Государствъ быть ръкъ Горбицъ и начинающемуся отъ вершины оной каменному хребту горъ до ръки Уди, впадающей въ море Охотское или Ламское); разграниченiе мъстъ, лежащихъ между означеннымъ хребтомъ и ръкою Удью, оставить до времени.

II.) Ръка Аргунь, впадающая въ Амуръ до ея вершины, да раздъляетъ также владънiя обоихъ Государствъ, и да пребудетъ правая сторона ея въ Россiйскомъ, а полуденная въ Китайскомъ владънiяхъ.

III.) Городъ Албазинъ, построенный Россiянами, долженъ быть разоренъ, а жители переселены въ другiя мъста.

IV.) Бъглецовъ, перешедшихъ по день мирнаго постановленiя, оставить безъ размъна тамъ, гдъ кто живетъ; а со дня заключенiя этого договора немедленно отсылать ихъ къ пограничнымъ Воеводамъ.

V.) Дозволено подданнымъ объихъ сторонъ, снабженнымъ проъзжими грамотами, прiъзжать въ оба Государства для покупки и продажи товаровъ.

VI.) Изобличенныхъ въ кражъ, разбоъ или убiйствъ, въ маломъ числъ наказывать въ пограничныхъ городахъ тълесно, а въ многолюдствъ смертiю; войны же за это не начинать{13}.

Головинъ желалъ, чтобы включенъ былъ въ договоръ Полный титулъ Царей и чтобы его впредь помъщали также въ Грамотахъ изъ Китая въ Россiю посылаемыхъ; но Iезуиты не согласились представить о томъ Китайскимъ Полномочнымъ, говоря, что Богдаханъ, получивъ Грамоту Царскую съ прописанiемъ: отъ Востока до Запада; Владътели Съвера и Юга; Императоры; многихъ Государствъ и земель Покорители - велълъ имъ, въ отвътномъ листъ, именовать его всего свъта Владътелемъ и надписать съ верху на низъ посылаемъ. - Полномочные наши старались также взнесть въ договоръ: чтобы впредь Посланники и Гонцы Россiйскiе не терпъли притъсненiй въ Пекинъ; возвращены были плънные, хотя съ выкупомъ, за каждаго по двадцати рублей и чтобы тамъ, гдъ находится Албазинъ, не было городовъ и кръпостей Китайскихъ. На всъ эти предложенiя, Полномочные Богдахана отвъчали: что не имъютъ его повелънiя.

29-го Августа Послы приложили къ договору, написанному въ двухъ экземплярахъ, свои печати, въ палаткъ Головина, гдъ Китайцы сидъли передъ столомъ на скамьъ, покрытой богатыми Турецкими коврами; потомъ, всъ встали съ мъстъ, произнесли, по своему обычаю, клятвенное объщанiе свято исполнять заключенное постановленiе и размънялись экземплярами{14}. Тогда Головинъ отправилъ къ Китайцамъ свои подарки, состоявшiе изъ боевыхъ и столовыхъ часовъ, позолоченной посуды, огромныхъ заздравныхъ бокаловъ, зеркалъ и мъховъ; нъсколько дней сряду угощалъ ихъ при звукъ музыки и барабановъ. Китайцы взаимно одарили нашихъ Полномочныхъ парчами, атласомъ и дорогими матерiями; разстались съ ними (31 Августа) друзьями.

Головинъ послалъ донесенiе свое къ Государямъ (3 Октября) ; велълъ разорить Албазинъ; приступилъ къ укръпленiю Нерчинска, которое было кончено въ слъдующемъ году, когда онъ еще находился въ Сибири; усилилъ Нерчинскiй гарнизонъ и выъхалъ (15 Октября) въ Тобольскъ, куда прибылъ не прежде 6-го Сентября 1690 года, занимаясь все это время сборомъ ясака и сношенiями съ Китайскими Министрами относительно возвращенiя бъжавшихъ послъ постановленнаго договора.

На дорогъ въ столицу встрътилъ Головина Полковникъ съ милостивою Царскою Грамотой; въ Москвъ (куда онъ прiъхалъ 10-го Января 1691 года), Федоръ Алексъевичь имълъ счастiе представиться, 2-го Февраля , Царямъ Iоанну и Петру, вмъстъ съ товарищемъ своимъ Власовымъ. Думный Дьякъ объявилъ имъ тогда Царское милостивое слово за службу и радънiе. Головинъ возведенъ былъ въ достоинство Боярина и Намъстника Сибирскаго, но уступка Албазина поставлена ему въ вину, не смотря на всъ его оправданiя. Этотъ городъ, дъйствительно, былъ-бы границею обоихъ Государствъ, еслибъ Полномочные наши исполнили въ точности полученную ими инструкцiю; Китайцы не осмълились бы подступить къ Нерчинску{15}.

Какую перемъну нашелъ Головинъ на родинъ, послъ пятилътней отлучки! Властолюбивая Софiя скрывала въ монастыръ душевную скорбь, мучимая воспоминанiями о прошедшемъ; гордый Голицынъ оплакивалъ въ ссылкъ потерю своего значенiя, богатствъ и свободы ; осмнадцатилътнiй Петръ, вторый Царь по рожденiю, но умомъ и способностями первый, начиналъ великое дъло переобразованiя Государства и, занимаясь науками, созидалъ устроенные полки. Головинъ передалъ ему любопытнъйшiя свъдънiя о Сибири, описалъ богатство, разнообразiе той страны. Петръ слушалъ со вниманiемъ и употребилъ, потомъ, въ пользу разсказъ опытнаго наблюдателя.

Тъсная дружба соединяла Головина съ Лефортомъ, неразлучнымъ товарищемъ Петра. Они имъли одну цъль: благосостоянiе Россiи и славу ея Обладателя. Головинъ не завидовалъ Лефорту, пользовавшемуся неограниченной довъренностiю Государя, одобрялъ полезныя нововведенiя, противъ которыхъ ополчалось невъжество и дъйствовалъ такимъ образомъ по внутренному убъжденiю, не зная постыдной лести, любя правду болъе самого себя. Онъ, возвратясь изъ Сибири, пожалованъ былъ Генералъ-Кригсъ-Коммисаромъ. Лефортъ служилъ тогда Генералъ-Маiоромъ.