Остров ее любви - Мэхелия Айзекс

– Не знаю, можно ли считать это комплиментом, – усмехнулась Сидни, благодарная за то, что разговор начал он. – В те времена я выглядела таким пугалом! И весила фунтов на пятнадцать – двадцать больше, чем надо.

– Ну сейчас ты, по-моему, весишь меньше, чем надо, – сказал Айви, скользнув глазами по ее фигуре. – Мать рассказала мне об операции. Надо же, язва в двадцать восемь лет…

– Собственно говоря, мне почти тридцать один, – быстро возразила Сидни, не совсем понимая, зачем ей понадобилось уточнять свой возраст. – Кроме того, болезнь меня совсем не беспокоила.

– Но потом было прободение? – Сидни кивнула. – Мама сказала, что несколько часов твоя жизнь буквально висела на волоске. – Он помолчал. – Твой приятель сообщил ей все подробности.

– Неужели?

Сидни собралась было объяснить, что Грег вовсе не ее приятель – во всяком случае, не в том смысле, но передумала. Они действительно снимали дом на двоих, так было удобнее, но, в конце концов, это никого не касается.

Руки Айви легко повернули рулевое колесо, и «вольво» плавно влилась в покидающий аэропорт поток машин.

– Мне кажется, ты просто переработала, – сказал он. – Надо уметь расслабляться.

Сидни подумала, что уж он-то наверняка умеет, и отвернулась, чтобы не рассматривать его слишком откровенно. Боже, кто мог подумать, что сын Джоханны вырастет таким привлекательным и мужественным! Если ему когда-нибудь надоест жить на Ямайке, ей не составит труда подыскать ему работу фотомодели.

Однако вряд ли из этого что-нибудь получится, решила она. Айви был красив, но не безликой красотой моделей, с которыми ей приходилось иметь дело раньше. В его наружности чувствовались характер и сила. Фотографы снимали бы его с удовольствием, но вряд ли им представится подобный шанс.

Собственно говоря, он очень походил на деда – обладал той же природной сексуальностью, которой отличался когда-то Норман Паркер. Возможно, конечно, что Айви пошел в своего отца, но о нем в семье никогда не говорили, во всяком случае – в ее присутствии. Сидни знала только, что Айви родился, когда Джоханна не успела даже школу закончить.

– Как тебе знакомые места? – спросил он, искоса взглянув на нее, и Сидни постаралась поскорее выбросить из головы воспоминания прошлого. В конце концов, она прилетела сюда отнюдь не для того, чтобы строить догадки о происхождении Айви.

– Тут… просто замечательно, – абсолютно искренне ответила Сидни. – Мне всегда здесь нравилось.

– Тогда почему же ты не приезжала раньше? – Словно осознав, что коснулся щекотливой темы, Айви тут же продолжил: – Матери не терпится тебя увидеть. Она уже несколько дней только об этом и говорит.

– Правда? – Сидни закусила губу. – Что ж, я тоже буду рада встретиться с ней. – Она помолчала. – А как поживает… твой дед? Все еще руководит отелем или уже отправился на покой?

Может быть ей просто показалось, что перед тем, как ответить, Айви тщательно взвесил свои слова?

– О… мой дед никуда не делся, – неопределенно ответил он, но было очевидно, что ему не хочется говорить об этом. Почему? – удивилась Сидни.

На какое-то время наступило молчание. Сидни невидящими глазами смотрела на проносящийся мимо пейзаж. Ей было жарко, да и вообще она чувствовала себя не слишком уютно. И зачем только она согласилась вновь подвергать себя этому испытанию? Скорее всего, рано или поздно об этом придется пожалеть…

От мелькания за окном у нее закружилась голова, и Сидни исподтишка взглянула на своего спутника. У него были густые черные ресницы, что несколько смягчало выражение лица, и все-таки от его профиля веяло силой. А он симпатичный, подумалось ей, давно уже не обращавшей на мужчин особого внимания. Разумеется, не то чтобы Айви привлекал ее. В конце концов, он действительно в некотором роде ее «племянник», и, глядя на него, Сидни чувствовала себя старой.

– Что-нибудь не так?

К тому же он еще и проницателен! – с досадой подумала Сидни, надеясь, что Айви не прочитал ее мысли. Придется в его присутствии быть осторожнее.

– Ничего, – ответила она как можно более непринужденно. – Просто… странно вновь очутиться здесь. И приятно видеть, что остров почти не изменился.

Айви поднял брови.

– В отличие от меня? – спросил он, и Сидни кивнула.

– Конечно. – Она пожала плечами. – Мы все изменились. Стоит только взглянуть на тебя, чтобы понять – насколько.

– Перестань относиться ко мне свысока, Сидни!

– Но я вовсе не…

– А мне кажется, что да. – Глаза Айви потемнели, и она невольно вздрогнула. – По всей видимости, ты никак не можешь свыкнуться с мыслью, что теперь мы встретились на равных. Какое значение имеет разница в какие-нибудь пару лет?

– Послушай, ты делаешь из меня какую-то зануду, – запротестовала Сидни.

Губы Айви скривились в усмешке.

– Неужели?

– К тому же… я старше тебя вовсе не на пару лет, – подчеркнула она. – Когда мы виделись в последний раз, тебе было лет восемь, а мне почти пятнадцать! – Сидни скорчила гримасу. – Совсем взрослая девушка.

– Ну, положим, мне шел девятый год, – сердито заметил Айви, – а сейчас – двадцать пять, Сидни, так что не веди себя так, как будто я только что окончил школу.

– Я вовсе не хотела обидеть тебя…

– Ты и не обидела. Но перестань так важничать. – Он притормозил и свернул на боковую дорогу. – Кстати, если уж ты такая старуха, то почему до сих пор не замужем? Неужели у тебя никогда не возникало подобного желания?

– В последнее время – нет, – призналась она. – Я была слишком занята. К сожалению, быть хозяином самому себе – это не только удовольствие.

– Да, я знаю.

Ответ прозвучал слишком лаконично, и Сидни взглянула на него с удивлением.

– Знаешь?

– Разумеется. – Айви переключил скорость. – Я тоже работаю сам на себя. Конечно, летаю не слишком высоко, но на жизнь хватает.

– Полагаю, ты сейчас управляешь отелем?

– Нет, черт возьми! – Он покачал головой. – Неужели ты думаешь, что у меня не хватило здравого смысла на то, чтобы не работать вместе с матерью? Нет, – повторил Айви, – я адвокат, и у меня неплохая частная практика и в Монтего-Бей, и в Кингстоне.

– Адвокат?! – удивленно воскликнула Сидни, и, вопреки желанию, в ее голосе прозвучало недоверие.

– Адвокат, и довольно опытный. – Айви бросил на нее ироничный взгляд. – Защищаю в основном всякие темные личности.

Сидни почувствовала, что краснеет.

– Вовсе не обязательно язвить.

– Тогда перестань вести себя как престарелая тетушка.

– Собственно говоря, я таковой и являюсь, – сказала Сидни с грустной улыбкой. – Хорошо, прими мои извинения. Вероятно, мне придется еще многое узнать о тебе… А как поживает твоя мать? Она по-прежнему работает в отеле?

Айви терпеливо вздохнул.

– Да, – ответил он. – Теперь она практически управляет им.

– И так и не вышла замуж? – спросила Сидни, надеясь перевести разговор на менее личные темы, но взгляд, которым Айви ее одарил, вряд ли можно было назвать любезным.

– Чтобы у меня наконец появился законный отец? – спросил он с такой горькой усмешкой, что Сидни захотелось хлопнуть себя по губам. – Нет, замуж она не выходила. Можно сказать, что отца мне всегда заменял дед.

– Я имела в виду совсем не это, и ты прекрасно понимаешь, – возразила Сидни. – Просто Джоханна еще довольно молодая женщина. Мне казалось, что она может… полюбить кого-нибудь.

– А может, она любила моего отца, – язвительно сказал Айви. – Хотя это кажется сомнительным. Кроме того, – его губы скривились в жесткой усмешке, – никогда не подумал бы, что тебя интересуют подобные вещи. Ведь любовь, насколько я знаю, для тебя мало что значит. У Сидни даже рот открылся от изумления.

– Что ты хочешь сказать?

– Ты бросила любящую тебя женщину ради человека, который, по-моему, вообще не был способен испытывать сколько-нибудь сильные чувства, – невозмутимо произнес Айви. – Твоя мать любила тебя, Сидни. Или ты уже забыла об этом? Как ты можешь говорить о любви, если разбила ее сердце?

2

Айви Паркер страшно злился на себя. И зачем он это сказал?! Руки его до боли стиснули рулевое колесо, он не мог смотреть в лицо Сидни. В конце концов, все это его вовсе не касается, у него нет никакого права критиковать ее. Она тогда была слишком молода, чтобы понимать, что происходит.

– Послушай, извини меня, – хрипло начал после паузы Айви, жалея о том, что они не находятся на широком шоссе, где можно было бы остановиться на обочине и извиниться как следует. На этой узкой дороге и при достаточно интенсивном движении тормозить было нельзя – не хватало еще попасть в аварию.

– Мой отец любил меня! – воскликнула Сидни, будто не слыша его. – Он любил меня и никогда не сделал мне ничего плохого. Почему ты вообще решил, что он не был способен на сильные чувства? Если бы ты знал, как отец страдал, узнав об измене жены… Боже мой! А ведь он считал твоего деда своим другом! Интересно, как повел бы себя ты на моем месте?